Империя людей. книга 2

Бурденя Вадим

Ромео направился на площадку перед переделанной из какой-то гостиницы казармой, в которой размещалась и его рота. Строй новобранцев был совершенно жиденьким, человек десять. Те, кто прошёл учебные курсы, ещё пытались встать ровно в линию, остальные стояли как попало. Он молча остановился перед ними, разглядывая новых бойцов своей роты, большинство из которых не проживёт и месяца. Особенно выделялась группка из трёх человек, они очень тесно стояли рядом друг с другом, прижимались плечами, будто ища поддержки у соседа. Видно, что гражданские и, судя по одежде, не проходившие обучающие военные курсы. Первым стоял мужчина, лет тридцати-тридцати пяти. Ничего необычного, простой мужик, которых миллиарды…, раньше было миллиарды.

Эта война, наверное, уже забрала больше половины населения Верде, особенно мужской его части, как и мужчин других планет. Хотя что-то необычное в нём всё-таки было, он совсем не ощущался одарённым, даже на десятую категорию не тянул. Вот просто пустое место. Слева от него стояла высокая, юная, практически ребёнок, блондинка, очень красивая, вот просто нереально красивая: правильные, можно даже сказать безукоризненные черты лица, длинные ноги, тонкая талия, грудь, на которую нельзя было не обратить внимание, а ещё глаза. Ослепительно зелёные глаза, в которых, казалось, можно было утонуть, раствориться. Девушка, по ощущениям, была слабенькой одарённой, категории так девятой-десятой. С трудом Ромео оторвал от неё взгляд и перевёл его на замыкающего эту троицу парня. Вот тут он был ошеломлён: молодой человек, тоже практически ребёнок лет восемнадцати-девятнадцати, горой возвышался над своей соседкой, несмотря на то, что и она была высокой. Впечатляла ширина грудной клетки и толщина рук, а вот его сила не поражала, он вообще с трудом почувствовал какие-то отголоски, парню вряд ли бы присвоили и десятую категорию. А ещё этот большой мальчик улыбался, какой-то нездоровой, безумной улыбкой.

Молчание затягивалось, все десять пар глаз были сосредоточены на капитане. Правильные, умные речи он говорить не умел, да и что он им мог сказать. А когда Ромео не знал, что говорить, он либо молчал, либо говорил правду:

– Я капитан Каррера, Ромео Каррера, можете обращаться ко мне просто капитан. Вижу, что многие из вас обычные гражданские, возможно, не понимающие и не представляющие, что это за война. Это война на полное уничтожение, без жалости, снисхождения к побеждённым, а побеждённые это мы. Да, мы уже проиграли, пощады нам не будет. У тех, кто является слабо одарённым, шанс остаться живым есть, стать рабом, но продолжить жить. Поэтому я дам вам возможность уйти сейчас, сохранить свои жизни. Если вы возьмёте в свои руки оружие, обратного пути уже не будет. Кто не готов умирать – выйти из строя. – он внимательно начал вглядываться в глаза каждого.

Никто не дрогнул, не вышел, некоторые отводили взгляды, но продолжали стоять, улыбка на лице здоровяка стала ещё безумней, казалось, в его глазах пылал живой огонь. Этот взгляд сумасшедшего не выдержал уже сам Ромео.

– Я рад. Если бы лет десять назад мы все встали в строй, дали дружный отпор этой мерзости, то победа была бы за нами. Но чего говорить о том, что уже не может произойти. Повторюсь, мы проиграли. На наших планетах хозяйничают прихлебатели этих божков, обычные люди низведены до уровня скота, никто и не думает обращать внимание на то, что делают служки с женщинами и детьми, им дозволено всё: самое гнусное и извращённое насилие, пытки, истязания. О жертвоприношениях и говорить не стоит, настолько это обыденная и повседневная вещь в новой реальности. Мы можем только сделать так, чтобы твари заплатили как можно большую цену. И для этого, в первую очередь, нужно уничтожить всю жалость, и к себе и к врагам. Разговоров между нами нет и не может быть. С пеной у рта вас будут пытаться убить, всем, чем только можно. Вы должны отвечать тем же! Забудьте о своей прошлой жизни, не думайте о будущей, её нет. Мы все уже мертвы. Смерть смотрит на вас, она рядом, у вас за спиной…

– Нее, не за спиной, но рядом это точно, я даже знаю где! – моментально подтвердил свою полную неадекватность стоящий в строю новобранцев-здоровяк. Подтвердила и близкое знакомство

с сумасшедшим блондинка, стукнув того по ноге кулачком и состроив суровое личико.

– Чтобы перебить старшего по званию командира, нужно сперва спросить разрешение, сказать «разрешите обратиться, товарищ капитан». – прервал свою речь Ромео. – Представьтесь!

– Солдат Диструджерре, Ингвар Диструджерре!

– Вы пока ещё не солдат, вы не давали присягу и вас не зачисляли в штат. Хотя присяга уже не работает, нет Содружества Независимых Планет, нет тех вооружённых сил, просто поклянётесь не жалея своих сил и жизни всюду и везде уничтожать этих тварей…

– Вот это я легко! Вот это я с радостью!

– Диструджерре, я, казалось, объяснил как нужно…

– Так я пока же не солдат, а значит и вы не мой командир. – пожал плечами Ингвар и заработал ещё один тычок кулачком, который похоже просто не замечал.

Ан нет, заметил, перевёл взгляд на блондинку:

– А что я? Что-то неправильно сказал?

Ромео отдал должное психу, в этот момент он был до разумного логичен.

Как и говорил капитан Каррера, ограничились простой клятвой, причём каждый клялся как хотел и теми словами, которые находил сам. Потом Ромео начал составлять список и вносить новеньких в штат роты, заодно распределяя их по подразделениям. По ходу дела уточнял и про категорию силы. Дошла очередь и до тесно стоящей троицы:

– Имя, фамилия?

– Джерри Гаттино. – Ромео даже посмотрел на спокойного, с очень тяжёлым взглядом серых глаз, мужчину со странной фамилией, созвучной слову котёнок.

– Категория?

А вот тут произошла заминка, причём Ромео видел, что переглядываться между собой начали блондинка и здоровяк.

– Вообще, мы против того, чтобы делить людей на категории. – осторожно высказался Джерри.

Каррера мог его понять, а точнее он думал, что понимал ситуацию. Гаттино, наверное, считал, что его примут за человека низшего сорта, подрядят на какую-либо грязную хозяйственную работу, но у них такого не практиковалось.

– Не переживай, солдат! – поддержал он новоиспечённого бойца. – Любой воин в чести, даже если он может только держать оружие или одной рукой кидать плазменные гранаты.

Потом перешёл к девушке, которая не дожидаясь вопроса, сразу же сказала:

– Селена Дрейк, категорию не знаю, мне всё равно, любую напишите.

Ромео усмехнулся и, старательно не глядя ей в глаза, попутно записывая в журнал данные и размышляя над таким странным именем и не менее странной фамилией, сказал:

– Любую лучше не писать, а то напишу высшую и отправят прикрывать группу от архиепископа или легата, подведёте товарищей. Свой ресурс нужно использовать эффективно. – к ней он почему-то обратился на вы и удивился этому.

– Понятно, господин капитан, буду иметь в виду! – бодро отрапортовала рядовая Дрейк.

– Можно просто капитан. – он перешёл к следующему новобранцу. – Ингвар Диструджерре.

Про категорию он спросить не успел.

– Разрешите обратиться, капитан? – очень громко гаркнули у Ромео где-то над головой, чуть рефлексы не сработали, подсказывающие, что необходимо уйти от опасности.

Он задрал голову:

– Можно нас троих всех вместе? Ну… не разделять…? И это, категорию тоже пофиг какую пишите.

Селена мысленно дала себе подзатыльник за то, что чуть не забыла о том, что лучше держаться с Ингваром рядом, даже благодарно взяла того за руку.

Уловив взглядом такой трогательный жест, капитан, хотя и не озвучил в голос своё решение, пометку себе сделал. Вся троица отправлялась во взвод лейтенанта Каталони во второе отделение, в котором сейчас числилось только четыре человека, но все они были матёрыми вояками, поэтому был шанс того, что беззащитные неодарённые продержаться хотя бы месяц. Для каждого солдата он озвучил имя непосредственного командира и номер отделения.