Империя Масок
Шрифт:
Граф Пьер из Халамширала, который потворствовал деятельности лорда Мансерая ровно до тех пор, пока она не причиняла вреда никому из людей, приказал увеличить количество патрулей в городских трущобах. Нескольких запоздавших с возвращением домой эльфов поймали и избили стражники. На следующее утро тех стражников нашли мертвыми на рыночной площади с отрезанными ушами на манер наказания эльфийских бандитов.
Граф Пьер отправил в трущобы своих шевалье, чтобы приструнить непослушных. Они убили десятерых эльфов, недостаточно разумных, чтобы остаться дома, а на следующий день проснулись
Леди Элспет уведомила лорда Мансерая, что его визиты в поместье её семьи более не приветствуются, так как его неотёсанное поведение настолько взбудоражило простой люд, что слуги леди Элспет лишились возможности добывать свежие ягоды для её любимых пирогов. Когда лорд, кипя от злости, возвращался в своё имение, брошенный кем-то камень влетел в открытое окно экипажа и расквасил ему нос.
Те дворяне, что были помудрее, съехали на осенние праздники в свои пригородные поместья. А те, что поглупее, усилили стражу.
Так, медленно, но верно, весть разлетелась от Халамширала по всему Орлею.
Для Селины же недели после провального гамбита Гаспара проходили легко и приятно. Она подписывала дипломатические документы, просматривала отчеты, проводила аудиенции для ищущих покровительства изобретателей и художников, планировала бал в честь Верховной Жрицы, где могла бы пообщаться с дворянами и добиться некоторого прогресса в разрешении напряжённой ситуации между храмовниками и магами.
От рыжеволосой представительницы Верховной Жрицы всё не было никаких новостей. Ни отказа, ни подтверждения, и от этого молчания у Селины в животе всё завязывалось в узел. Она снова лежала без сна, глядя на рассвет, а рядом с ней на кровати свернулась Бриала.
Орлею нужен ещё один Мор, думала она. Не то, чтобы он бы серьезно помог, да она никогда бы и не пожелала таких масштабных разрушений своей империи. Но Мор был бы, по крайней мере, проще. Собираешь всех, кто может сражаться, бросаешь их в бой с порождениями тьмы и надеешься, что Серые Стражи уничтожат Архидемона. Политика отодвигается в сторону, пусть и не сразу, но постепенно — истории вокруг того неразумного вероломства Логэйна Мак Тира по отношению к Серым Стражам и попытки захватить власть во время последнего Мора в лучшем случае сбивали с толку, но ведь даже дикие ферелденские арисоткраты смогли объединиться.
Если из Предела Бездны вдруг полезут порождения тьмы и начнется новый Мор, успокоится ли Великий Герцог Гаспар и использует ли все свое непревзойдённое военное мастерство в битве с врагом, который того заслуживает? Обратят ли храмовники и маги свою ярость на порождений тьмы?
Селина вздохнула. Как бы просто это ни звучало, она знала, что новый Мор разорвёт Орлей на части вернее, чем любые гражданские распри. Более того, каждый Мор влечёт за собой уничтожение культур и утрату знаний. Во время войны не строят библиотек. Её университет, дворяне, учащиеся мыслить критически вместо бездумного следования по стопам отцов, простолюдины и даже эльфы, медленно пробивающие себе путь к знаниям... Всё это будет отброшено ради борьбы за жизнь.
— Тебе надо поспать, —
— Извини, что разбудила.
— Не извиняйся, — Бриала потянулась, проведя рукой по боку Селины. — Надо было разбудить меня раньше.
— Императорская ноша, — с улыбкой сказала Селина. Кожа её любовницы казалась тёмной, контрастируя с молочно-белым атласом ночной сорочки.
Бриала перекатилась на живот и встретилась взглядом с Селиной.
— Позволь мне разделить её с тобой.
— Я не хочу, чтобы ты разделяла ее, Бриа, — Селина погладила Бриалу, чтобы смягчить свои слова. — Ты — мои глаза и уши. Я хочу... — она прижала Бриалу к себе. — Я хочу, чтобы всё это было только моим. Нашим.
Бриала мягко высвободилась из объятий Селины и села, по-прежнему глядя на неё.
— Ваше Величество, вы знаете, что это невозможно, — она взяла Селину за руку тёплыми и сильными пальцами. — Ты уже ответила Ремашу?
Глаза Бриалы поутру были такими большими и тёмными. Всё равно что смотреть в бездонный омут, глубокий и в то же время успокаивающий.
— Ты же знаешь, что он теперь на стороне Гаспара, — сказала Селина со вздохом. Они оба во всеуслышание поклялись друг другу в верности вечером после того, как Гаспар сделал предложение Селине во время охотничьей поездки, а Бриала спасла Мишеля из ловушки барда. Гаспар провалился на обоих фронтах, но осознание того, что Ремаш для них потерян, придавало победе горечь.
Бриала сжала её ладонь.
— Но он же может вернуться? Если ты ответишь ему, не признавая за ним измены, он может найти правление рядом с тобой более заманчивым, нежели служение Гаспару. Страх вызвать твой гнев официальным отзывом сватовства может заставить его...
— Тогда я потеряю тебя, — произнесла Селина, и слова застряли у неё в горле. — Бриа, ты — всё, что у меня есть. Всё, чем я являюсь.
Она снова крепко прижала Бриалу к себе, чувствуя, как тёплые руки обнимают её. Атлас сорочки Бриалы скользнул по коже Селины, словно кошка, выгибающая спину от ласки.
— Создатель, иногда я тебе завидую.
Она тут же поняла, что сказала что-то не то. Она почувствовала, как Бриала застыла, хотя и не разжала объятий, и голос её звучал беспечно, когда она ответила:
— Императрица Орлея завидует эльфийской служанке?
— Ты знаешь, что я имею в виду, Бриа, — всё ещё обнимая Бриалу, Селина погладила её по спине. — Ты могла бы уйти отсюда, стать кем-то другим.
— Этот кто-то всё равно будет эльфом, — улыбнулась Бриала, но Селина знала, что она задета за живое.
— Да, я знаю. Но я... Я рождена, чтобы сидеть на троне. Я не могу делать что-то другое. С тех пор, как мои родители и леди Мантильон... — она запнулась.
На этот раз Бриала отстранилась.
— Ты была бы прекрасным учёным, — сказала она, встав и натянув своё одеяние, — до тех пор, пока не начала бы оспаривать решения Императора Гаспара. Тогда, наверное, и неприятности последуют, — она улыбнулась через плечо.
— Скорее всего, ты права, любовь моя, — Селина тоже поднялась и надела платье, как будто ничего не произошло. — И... Я подумаю насчет Ремаша.