Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза
Шрифт:
Ольденбург и Владимир Ульянов принадлежали к одному и тому же узкому кругу образованных людей («обществу»), недовольных тем, что воспринималось ими как политическая, социальная и экономическая «отсталость» России от Запада. Оба критиковали царский режим, ратовали за рациональное государственное управление и научно обоснованные реформы. Оба были в широком смысле западниками, поклонниками Великой французской революции, разделяли секулярное (материалистическое) мировоззрение и жаждали увидеть преобразование России. Но представляли себе это преобразование Ольденбург и Ульянов по-разному и выбрали для себя разные жизненные пути. Ульянов прошел через русское и европейское революционное подполье: тюрьму, сибирскую ссылку и наконец европейскую эмиграцию 44 . В Европе он опубликовал свою работу о стратегии революции под псевдонимом Ленин. В то время как Ульянов мечтал о свержении правительства империи, Ольденбург делал в ней быструю академическую карьеру. В 1901 году он стал членом Академии наук, а в 1904-м был назначен ее непременным секретарем 45 . После 1905 года он все больше участвовал в работе Императорского Русского географического общества (ИРГО).
44
Ольденбург родился в 1863 году в Забайкальской области в Восточной Сибири, в дворянской семье немецкого происхождения. Ульянов родился в 1870 году в Симбирске, губернском городе на Волге. Он был сыном инспектора народных училищ и также потомственным дворянином, но нетитулованным. В 1905 году, узнав о массовых демонстрациях в России, Ульянов на короткое время вернулся в Петербург; когда рабочая революция провалилась, он снова бежал за границу.
45
Ольденбург был специалистом по Индии и Туркестану и заведующим кафедрой санскритской словесности факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета. См.: Бонгард-Левин Г. М. Индологическое и буддологическое наследие С. Ф. Ольденбурга // Скрябин Г. К., Примаков Е. М. (ред.). Сергей Фёдорович Ольденбург. С. 30, 41–42; Лунин Б. В. Историк востоковедения (из научного наследия академика С. Ф. Ольденбурга) // Там же. С. 78; Базиянц А. П. Две встречи С. Ф. Ольденбурга с В. И. Лениным. С. 26.
К 1905 году Ольденбург и Ульянов прочно утвердились на своих жизненных путях и в политических взглядах; в течение следующих десяти лет оба, каждый по-своему, изучали «национальный вопрос» в Российской империи. Б'oльшую часть времени с 1905 по 1917 год Ульянов жил в Западной Европе и в Австро-Венгерской империи, дискутируя с другими социалистами и развивая свою собственную теорию о роли национальных движений в социалистической революции. Ольденбург же провел эти годы в России, организуя экспедиции для изучения земель и народов империи. Когда в ноябре 1917 года они с Ульяновым возобновили знакомство, то обнаружили, что оба в сходной мере ценят потенциал научного государственного управления и разделяют интерес к национальному вопросу. Они наладили рабочие отношения между радикальными революционерами и либеральными экспертами – отношения, повлиявшие на самое формирование Советского Союза.
В этой главе советская национальная политика рассматривается как продукт сотрудничества между большевиками и имперскими экспертами – двумя группами, чьи идеи оформились в более широких общеевропейских рамках и кристаллизовались после Первой мировой войны. В отличие от многих других исследователей советской национальной политики, которые начинают с 1917 или 1923 года и рассматривают Ленина и Иосифа Сталина как единоличных архитекторов советской политики и практики, в этой главе я уделяю основное внимание периоду между 1905 и 1917 годами и сплетаю воедино два отдельных, но взаимосвязанных сюжета 46 . Первый из них – история того, как большевистские теории национализма и национальных движений развивались в ответ на интенсивную политизацию «национальной идеи» в Европе. Второй – как европейские идеи Volk («народа»), «нации» и научного управления империей были принесены в Россию группой этнографов и других экспертов. Два этих сюжета сливаются в один после октября 1917 года, когда большевики и эксперты объединились и стали вырабатывать уникальный «советский» подход к народам Российской империи, опираясь на целый ряд европейских и российских практик и идей (в том числе теории Маркса и Энгельса) и реагируя на ситуацию на местах, в том числе на появление новых национал-сепаратистских движений, которые и сами черпали вдохновение из европейского контекста. Большевики и эксперты преследовали разные, взаимно конфликтующие долгосрочные цели. Но в 1917 году те и другие отложили свои разногласия и начали работу по трансформации бывшей Российской империи в многонациональное государство нового типа, основанное не на «Боге» и «царе», а на секулярной идее прогресса.
46
Примеры: Simon G. Nationalism and Policy toward the Nationalities; Carr`ere d’ Encausse H. The Great Challenge: Nationalities and the Bolshevik State, 1917–1930. New York, 1992; Smith J. The Bolsheviks and the National Question; Martin T. The Affirmative Action Empire. Пример исключения: Pipes R. The Formation of the Soviet Union. Пайпс начинает раньше и уделяет внимание не только большевикам, но и развитию местных националистических движений.
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И БОЛЬШЕВИКИ
После неудавшейся революции 1905 года национальный вопрос в Российской империи стал привлекать все большее внимание властей. Газеты сообщали, что в западных областях, Закавказье и даже Сибири демонстрации в том году приняли «национальный характер». Царь Николай II попытался удовлетворить нерусское население империи, гарантировав ему участие в новом конституционном собрании – Государственной думе 47 . Но национальные партии, вышедшие на сцену в 1905 году, ставили перед собой более амбициозные цели: они требовали у царя даровать национальностям империи культурную и (в какой-то форме) политическую автономию. Эти партии были довольно малы и не представляли массовых движений, но после 1905 года приобрели непропорционально важную роль в политической жизни империи. Некоторые из них стремились пройти в Думу и проходили. Другие не участвовали непосредственно в политике империи, но разрабатывали свои программы в европейской эмиграции; входившие в их число социалисты братались с российскими социал-демократами 48 .
47
Государственная дума была нижней палатой двухпалатного парламента, учрежденного в 1905 году. Выборы в I Государственную думу были организованы по сословиям и в некоторых регионах по национальностям, чтобы обеспечить прохождение нерусских делегатов. Чарльз Стейнведел отмечает, что «способы группировки людей по национальностям не были указаны и зачастую были внутренне противоречивы» (Steinwedel C. The 1905 Revolution in Ufa: Mass Politics, Elections, and Nationality // The Russian Review. 2000. Vol. 59. No. 4. P. 574).
48
Многие из этих политических партий работали в подполье до учреждения Думы в 1905 году. См.: Pipes R. The Formation of the Soviet Union.
Большинство национальных политических партий империи основывали свои программы на предложениях, сделанных в предшествовавшие десять лет национальностям Австро-Венгерской империи. Некоторые воспроизводили положение, выдвинутое австрийскими социал-демократами на Брюннском конгрессе 1899 года: национальностям полагаются национально-территориальные автономии – административные регионы, выделенные на основании этнографических критериев 49 . Другие усвоили требование, высказанное на Брюннском конгрессе южными славянами: каждая национальность должна обладать экстерриториальной (культурной) автономией, или «самоуправлением в языковом и культурном отношении» независимо от территориальных делений. Югославянское предложение (позже принятое и развитое австрийскими социал-демократами Отто Бауэром и Карлом Реннером) стало ключевым пунктом национальной программы Еврейской социалистической партии – Бунда; позже Бунд распространил его среди других национальных партий Российской империи 50 .
49
Pipes R. The Russian Revolution. New York, 1990. P. 19 [русский перевод: Пайпс Р. Русская революция. М.: Захаров, 2005. Кн. 1–3. – Прим. пер.].
50
Pipes R. The Formation of the Soviet Union. P. 24, 27–28; Bottomore T., Goode P. (eds., transl.). Austro-Marxism. Oxford, 1978.
К 1905 году Ленин и российские социал-демократы начали формулировать собственную позицию по национальному вопросу. Свои идеи они тоже разрабатывали в диалоге с австрийскими социал-демократами и бундовцами. В тот период Ленин отрицал важность национального вопроса в Российской империи, утверждая, что в демонстрациях 1905 года не было ничего «националистического»: местные народы выражали всеобщее стремление к равноправию. Но его тревожила угроза международному единству социал-демократов со стороны национализма; она выглядела особенно острой в связи с тем, что еврейские, грузинские и другие группы социалистов выступали за реорганизацию Социал-демократической партии на основе национального деления 51 . Ленин критиковал предложения Брюннского конгресса, популярные среди этих социалистов, настаивая, что они замедлят социалистическую революцию. Экстерриториальная автономия воздвигнет барьеры между рабочими разных национальностей, федерализм децентрализует государство и затормозит экономическое развитие 52 . С другой стороны, Ленин отвергал и довод польской социал-демократки Розы Люксембург о том, что социалисты как твердые интернационалисты не должны поддерживать вообще никаких национальных движений. По мнению Ленина, не поддерживать права угнетенных наций на отделение от государства-угнетателя значило бы поддерживать деспотизм 53 .
51
См., например, работы Ленина «Проект резолюции о выходе Бунда из РСДРП», «Последнее слово бундовского национализма» и «Резолюция [III Съезда РСДРП] „Об отношении к национальным социал-демократическим организациям“» в кн.: В. И. Ленин, КПСС о борьбе с национализмом: Документы и материалы / Под общ. ред. С. Т. Калтахчяна. М., 1985. С. 120, 129–131, 175.
52
Pipes R. The Formation of the Soviet Union. P. 33. В 1903 году российские социал-демократы добавили в свою программу пункт, подтверждающий, что они поддерживают «право на самоопределение для всех наций, составляющих государство»; II Интернационал утвердил этот пункт в 1896 году (Connor W. The National Question in Marxist-Leninist Theory and Strategy. Princeton, 1984. P. 30). Как указывал Ленин, если нация решит не отделяться, то не будет иметь никаких иных прав в качестве нации. Но относящиеся к ней люди будут иметь право требовать равноправия с представителями других наций «в вопросах языка, образования и культуры» (Carr E. H. The Bolshevik Revolution. Vol. 1. P. 420).
53
Ленин В. И. Национальный вопрос в нашей программе // В. И. Ленин, КПСС о борьбе с национализмом. С. 125–128.
Согласно всем источникам, интерес Ленина к национальным вопросам усилился в 1912 году, когда он жил в Кракове – одном из очагов национальных конфликтов в Австро-Венгерской империи. В Кракове Ленин ближе познакомился с межнациональными конфликтами среди многоэтничного населения Австро-Венгрии 54 . Эти конфликты казались особенно серьезными на фоне Балканских войн, в которых сербы, хорваты, словенцы и боснийцы сражались во имя «национального освобождения» 55 . Но больше всего повлиял на Ленина и заставил его осознать важность прояснения большевистской позиции один эпизод в Петербурге. В декабре 1912 года грузинский социал-демократ – меньшевик Акакий Чхенкели произнес речь в IV Государственной думе, потребовав экстерриториальной автономии для национальностей Российской империи. Ленин был разгневан тем, что грузинские меньшевики усвоили «югославянское решение» (к тому времени с энтузиазмом поддержанное австрийскими социал-демократами) и представили его Думе как часть российской социал-демократической программы 56 .
54
Carr E. H. The Bolshevik Revolution. Vol. 1. P. 418; Connor W. The National Question in Marxist-Leninist Theory. P. 30; Pipes R. The Formation of the Soviet Union. P. 35; Wolfe B. D. Three Who Made a Revolution. New York, 1948. P. 580.
55
Ленин В. И. Балканская война и буржуазный шовинизм // В. И. Ленин, КПСС о борьбе с национализмом. С. 20–21; Connor W. The National Question in Marxist-Leninist Theory. P. 30.
56
Pipes R. The Formation of the Soviet Union. P. 37.
Через месяц на партийной конференции в Кракове Ленин осудил позицию грузинских меньшевиков и попросил молодого грузинского большевика написать статью с критикой идеи экстерриториальной автономии. Этим грузинским большевиком был Иосиф Виссарионович Джугашвили. Его статья «Национальный вопрос и социал-демократия» вышла в партийном журнале «Просвещение» весной 1913 года под псевдонимом Сталин. Это был дебют Сталина как автора важных статей по политике партии; четыре года спустя он был назначен народным комиссаром по делам национальностей в новом советском правительстве. Эта статья (вероятно, написанная как минимум отчасти под руководством Ленина) призывала социал-демократов к «дружной и неустанной работе… против националистического тумана». Сталин критиковал Бунд и грузинских меньшевиков за то, что они выставляют «на первый план свои особые, чисто националистические цели» 57 .
57
Pipes R. The Formation of the Soviet Union. P. 37; Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос // Сталин И. В. Марксизм и национально-колониальный вопрос: Сборник избранных статей и речей. М., 1935. С. 4.
В своей статье Сталин обрушился на принцип экстерриториальной автономии на том основании, что он упрочивает национальные различия, которые в противном случае сгладились бы по мере роста классового сознания. Согласно Сталину, австрийские социал-демократы совершили решающую ошибку, постулировав нации как неизменные сущности. Он доказывал, что на самом деле «нация является… исторической категорией определенной эпохи, эпохи подымающегося капитализма». Обращая внимание на Российскую империю, он объяснял, что «серьезная ломка» 1905 года и последовавший «промышленный подъем» подтолкнули развитие капитализма, особенно на западных окраинах. Именно капитализм ускорил процесс «хозяйственной консолидации национальностей России», и те «должны были придти в движение». Новая Государственная дума, институт буржуазного государства, «дала новые возможности для оживления наций, новую широкую арену для мобилизации» национальных политических партий 58 .
58
Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос. С. 10–11.
Сталин также разбирал вопрос «прав нации». Он отмечал, что любая существующая нация в принципе имеет право на экстерриториальную автономию и «право вступить с другими нациями в федеративные отношения». Но это не значит, что социал-демократы огульно, без разбора поддерживают эти права. «Обязанности социал-демократии, защищающей интересы пролетариата, и права нации, состоящей из различных классов, – две вещи разные». Сталин настаивал, что даже поддержка социал-демократами права на отделение не безусловна: отделение должно быть выгодно для «трудящихся слоев» 59 . Например, социал-демократы не поддержали бы отделение от России «закавказских татар» (азербайджанцев), поскольку это значило бы отдать их массы на милость татарских «беков и мулл» 60 . Эта оговорка, а также убежденность в способности лишь партии определять, что для масс «выгодно», были центральными пунктами большевистской позиции.
59
Там же. С. 14–15. Ленин первым отметил это в статье 1903 года «Национальный вопрос в нашей программе».
60
Сталин И. В. Марксизм и национальный вопрос. С. 15.