Империя очень зла
Шрифт:
— Правда, что ты сумел войти на видеоканал Крези?
— Это было нетрудно, — слукавил Богдан.
— Врешь, — апатично констатировал Марцелл. — Ее защиту даже я не смог пробить.
Контрразведчик огрызнулся:
— Надо было задействовать Образы, по которым ты делаешь диссер.
— Откуда ты так много знаешь? — опешил Эрнест.
— Я пошутил, когда ламером назвался.
— Опять врешь! — Марцелл мгновенно лишился невозмутимости. — Не назывался ты ламером. Только кричал: «Юзверь я, юзверь!»
— Да пошли вы все, ламье позорное! — с негодованием выкрикнула
Вежливо улыбаясь, Богдан вздохнул:
— Долго же вы меня раскалывали.
Лея надеялась, что ее голос полон убийственного сарказма:
— Можно узнать, что ты у нас вынюхивал?
Не отводя взгляда, он вполне честно ответил, что поначалу всего лишь искал подходы к Гадюке, потом занимался покупкой «Тафлонов», а потом они с «легионерами» так подружились, что он старался почаще сюда заглядывать.
— И еще вы понадобитесь моей фирме для очень важного дела, — сказал он. — Сейчас подвалит шеф и все объяснит.
Шеф подъехал через минуту. Церемонно кивнув, он представился. Услыхав, что имеют дело не с главой крупной криминальной структуры, но с полковником из таинственного ведомства информационной борьбы, «легионеры» заволновались по-настоящему — такого оборота они не ждали. Между тем Давыдов благожелательно продолжал:
— Вы уже знакомы с некоторыми моими сотрудниками, но все-таки хочу представить вам старшего лейтенанта Богдана Черепахина. Он более известен под логином Череп.
Шокированный Шаман растерянно пробормотал:
— Значит, вы — погоны, то есть из милиции… По нашу душу?
— По вашу, — кивнул полковник, который больше ничем не напоминал добренького дядечку из соседнего подъезда. — Только не из милиции, а из министерства безопасности.
Не дав им опомниться, оибисты коротко рассказали о ситуации с Украиной, после чего предложили действовать совместно. Внезапно Шаман просек двойной смысл аббревиатуры МБ — и «Московский бульвар», и Министерство безопасности. Остальные «легионеры», ошеломленные водопадом новостей, только моргали, пытаясь понять, насколько серьезно говорят им внезапно нагрянувшие челы из тайного ведомства.
Повторив, что претендентов на мировое господство надлежит привести в чувство, пока миротворческие эскадрильи летают над чужими головами, Давыдов закончил резонным доводом:
— Мы находимся на действительной службе, а вас можно считать резервистами. В случае большой войны вы все равно будете призваны. Почему бы не потренироваться заранее?
Полковник выжидательно поглядел на «легионеров». Череп смотрел главным образом на Лею и не без радости обнаружил, что ярость сползла с ее лица, сменившись заинтересованной задумчивостью. Первым прекратил играть в молчанку Леонтьев, пробубнивший:
— Череп уже говорил с нами об этом. Дело реальное. Может получиться, если привлечь много сильных хацкеров и управлять их действиями из единого центра.
— Координацию мы обеспечим, — заверил Давыдов.
Меркантильный
— Что мы будем иметь с участия в этой войне?
— Сомневаюсь, чтобы хохлы на большие денежные премии раскошелились, — честно сказал Давыдов. — Жлобы они. Но в случае успеха ордена и медали братского славянского государства всем нам гарантированы. И вдобавок — слава кулхацкеров, остановивших военную машину НАТО. Прекрасная реклама для фирмы.
— Нашей или вашей? — немедленно поинтересовалась Лея.
— Вашей. Конечно, вашей. О нашем участии никто не узнает. Во всяком случае, никто не сможет доказать, что мы приложили лапу к этому делу.
— А если узнают?
— Значит, получим клизму. Может быть, даже наш отдел передадут в другое управление и переименуют в какую-нибудь службу обеспечения сетевых мероприятий.
«Легионеры» мялись, обмениваясь настороженными взглядами. Все понимали, что времени на колебания не остается — в любую минуту над Киевом могли загудеть сирены воздушной тревоги. Понемногу верх брал азарт — очень уж хотелось помериться силами с заокеанским чудовищем, тем более, что бойцы виртуального фронта непосредственной опасности не подвергались.
После недолгих перешушукиваний Шаман осведомился, когда начинать.
— Рветесь в бой? — Череп ободряюще улыбнулся. — Начнут они. А мы будем наносить ответные удары.
Начальник ОИБ добавил, что во второй половине дня соберутся на инструктаж все группы, которые дадут согласие участвовать в операции. Затем еще раз напомнил:
— Только считайте, что нас нет. Работайте своими силами. Госструктуры подключатся лишь в самом крайнем случае.
— Сделаем в лучшем виде, — решительно заявил Шаман. — Мерканосы даже не поймут, что мы их отхакали.
Когда Давыдов умчался, старший лейтенант негромко сказал:
— Не обижайтесь, по-другому было нельзя. Нам очень нужен Гадюка. А теперь еще и ваша помощь нужна.
— Мы понимаем, — пробормотал Марцелл.
— Значит, вы на меня больше не в обиде?
Они замотали головами, и только Лея вызывающе заявила:
— Тебе придется постараться, чтобы заслужить прощение.
— Приложу все силы, — заверил Череп.
Ялта. Дом литератора.
Город лежал как на ладони, зажатый между морем и капитальными, в полный рост, окопами боевиков. Повсюду дымились разрушенные многодневными боями скелеты домов и продырявленные кумулятивными струями корпуса бронетехники. Повстанцы сопротивлялись ожесточенно, понимая, что отступать некуда, а пощады не будет — слишком много зверств натворили они за эти дни.
Самоходки вытянули в сторону Ялты длинные стволы и время от времени посылали снаряды по выявленным мишеням. Несмотря на яркий солнечный день, была отчетлива видна накрывшая весь город сеть вишнево-красных и фиолетовых нитей: многочисленные лазерные приборы беспрерывно прощупывали оборону противника, посылая координаты на винчестеры штабных компьютеров.