Империя протестантов. Россия XVI – первой половины XIX в.

Резниченко Андрей

Интересно, что в Тезисах почти ничего не говорится об оправдании верой, а отпущение грехов Лютер ставит в зависимость от раскаяния. В адрес Папы Римского в Тезисах нет прямых обвинений, наоборот, возникает ощущение, что автор выгораживает Римского первосвященника. «Надо учить христиан, что если бы папа знал про вымогательства продавцов индульгенций, то лучше пожелал бы, чтобы церковь Святого Петра сгорела, чем строить ее из пота и крови своей паствы», – говорится в 50-м Тезисе. Удивительно, но современникам поступок монаха представился более важным, чем ему самому. Публичное появление Тезисов ошеломило людей, ведь обычно такие вопросы обсуждались в узких богословских

кругах, а тут их вынесли на общественный суд, и интерес к теме поднялся до невиданных высот. Почти сразу появились немецкие переводы документа, за считанные недели он разошелся по всей Германии и вызвал жаркие обсуждения не только в монашеских кельях и княжеских дворцах, но и в домах бедняков и лавках купцов, то есть во всех слоях немецкого общества.

Позднее Лютер говорил, что сам был сильно удивлен и даже напуган поднявшимся шумом, ведь он совершенно не собирался бросать вызов Папе Римскому, которого в то время еще чистосердечно обожал.

Сторонники индульгенций сразу же выступили против Тезисов. Тецель подготовил собственные 106 антитезисов, в которых постарался перевести спор в очень опасную для Мартина Лютера и его сторонников плоскость обсуждения непогрешимости Папы Римского. Отрицание этого догмата могло привести мятежного монаха на костер. Несмотря на то, что Тецель славился ораторским талантом, оригинальностью и силой речи, его выступление против Лютера провалилось. Студенты Виттенберга собрали сотни экземпляров документа Тецеля и торжественно сожгли их на площади, тем самым заявив о своем полном несогласии с защитниками индульгенций.

Католическая церковь в Средние века

Историки и богословы за прошедшие века выпустили сонмы критических стрел в сторону Реформации, утверждая, что она представляет собой разрушение самих основ Церкви и отход от истинной христианской веры. Известный католический историк Йозеф Лортц, посвятивший свою жизнь изучению протестантизма, прямо называет Реформацию самой большой катастрофой Церкви за всю историю [9] .

Но беспристрастный взгляд на то состояние, в котором оказалось западное христианство в позднем Средневековье, позволяет нам увидеть реальную картину ужасающего духовно-нравственного разложения, которое рано или поздно не могло не привести к глобальному религиозному перевороту и очищению Церкви. За подтверждением этих слов обратимся не к протестантским или православным, а к католическим авторам, которых довольно сложно обвинить в предвзятости по отношению к своей церкви.

9

Йозеф Лортц. История Церкви, рассмотренная в связи с историей идей. Том II. М.: Христианская Россия, 2000.

Уже упомянутый Лортц в своем монументальном труде «История Церкви» пишет, что в XV–XVI веках все высшие духовные должности почти без исключения находились во владении дворянства, которое воспринимало их как средство для обеспечения беззаботной и полной удовольствий жизни. Духовенство наживалось на неимоверном церковном богатстве, думая прежде всего об удовлетворении своих потребностей, а не о нуждах верующих. Не только богословие, но и богослужение, месса, пришли в упадок [10] . На всеобщее падение нравов жаловались как противники Церкви из числа гуманистов, так и представители священства, правда, последних было очень немного. «За

сто лет никто не слышал и не видел, чтобы какой-нибудь епископ совершил какое-нибудь духовное деяние», – однажды едко заметил один из крупнейших немецких гуманистов, историограф Якоб Вимпфелинг [11] .

10

Там же.

11

Там же.

Политические амбиции папского престола граничили со стремлением к всевластию, причем не только на земле, но и на Небе. Папа Иннокентий IV намеревался обосновать для себя право временно освобождать свою паству от исполнения евангельских заповедей. Симония, или покупка церковных должностей, процветала. Альбрехт Майнцский за свое назначение архиепископом трижды, с 1505 по 1514 годы, выплачивал Риму огромные суммы [12] . Процесс разложения захватил и католические ордена, монашеское призвание было забыто, аббатства и городские монастыри богатели, превратившись в кормушки для дворянства [13] . Наблюдавший за церковным разложением простой народ испытывал к духовенству огромную неприязнь, доходившую порой до открытой ненависти, обоснованность которой признавали искренние священники. Последним толчком к Реформации послужила уже упомянутая сделка по покупке архиепископского места между папой Львом X, Альбрехтом Майнцским и банкирами Фуггерами [14] . Высшие церковные лица, назначенные на должности не по своим личным качествам, а в зависимости от размера суммы, внесенной в папскую канцелярию, мало интересовались духовными вопросами. Деморализация епископата неумолимо отразилась на приходском священстве. Необходимое для церковного служения образование, которым в раннее Средневековье отличалось большинство пастырей, у этого сословия почти исчезло. Низший клир пренебрежительно относился к социальной миссии Церкви. Вся забота о спасении душ верующих христиан сводилась к служению мессы. За пределами храма клирики вели светский, праздный образ жизни, получая в ответ народное презрение [15] . Несмотря на то, что законом Католической церкви было установлено строгое безбрачие пастырей, многие открыто его не соблюдали.

12

Там же.

13

Там же.

14

Там же.

15

Там же.

«Разложение достигло такой степени, что души, порученные заботе духовенства, терпят большой урон, ибо нам известно, что большинство священнослужителей живут в открытом сожительстве, а когда наше правосудие вмешивается, чтобы наказать их, они возмущаются и устраивают публичный скандал, относясь к нашему правосудию с таким пренебрежением, что даже самолично вооружаются против него», – свидетельствует королева Кастилии и Леона Изабелла Кастильская (Изабелла Католичка).

Конец ознакомительного фрагмента.