Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства»

Млечин Леонид Михайлович

Осама бен Ладен приехал к министру обороны Саудовской Аравии принцу Султану бен абд аль-Азизу аль-Сауду. Он предложил создать армию из афганских ветеранов и доказывал, что они сумеют защитить святые места от армии Саддама.

– Не надо приглашать американцев, – уговаривал принца Осама, – я соберу сто тысяч воинов джихада. Мы одолеем Саддама Хусейна.

Принц Султан как человек военный понимал абсурдность этой идеи. И вовсе не желал видеть в стране десятки тысяч исламских радикалов, собранных со всего мира. Он только спросил, как быть с химическим оружием Саддама,

с его ракетами и танками.

– Мы одолеем его верой, – убежденно ответил Осама.

Королевская семья стояла перед трудным выбором. Если не звать на помощь американцев, Саддам может оккупировать страну, как он поступил с Кувейтом. Если придут американцы, исламские радикалы будут возмущены. Король Саудовской Аравии выбрал меньшее из зол. Он попросил президента Буша о помощи. Но король заставил исламских священников благословить его. Слепой ваххабитский авторитет Абд аль-Азиз бен Баз одобрил приглашение иностранных войск для защиты родины. Но это не помогло. Осама бен Ладен был возмущен появлением американцев на священной земле и возненавидел королевскую семью. Он заявил, что его цель – освободить Саудовскую Аравию от испоганивших землю пророка американских солдат.

Он перебрался в Судан, где к власти пришли исламисты. 5 марта 1994 года его лишили саудовского подданства «за безответственное поведение и отказ подчиняться указаниям». Ответ последовал через два года. 13 ноября 1995-го и 25 июня 1996-го прогремели взрывы на американских базах в Саудовской Аравии. Погибло больше двадцати американцев.

Соединенные Штаты потребовали от суданских властей выставить Осаму бен Ладена. 18 мая 1996 года семья Осамы с друзьями полетела в Афганистан на самолете афганской авиакомпании «Ариана». В Вашингтоне вздохнули с облегчением. Они считали, что решили проблему. Американцы все еще не понимали, с кем имеют дело.

Он прилетел в Афганистан в тот момент, когда страна переходила под контроль его единомышленников-талибов. Через несколько месяцев после приезда Осамы талибы взяли Кабул.

Бумеранг возвращается: талибы

До апрельской революции 1978 года, то есть до прихода коммунистов к власти, население Афганистана составляло пятнадцать с половиной миллионов человека. Примерно миллион человек погиб в междоусобных схватках. Еще два миллиона стали инвалидами. Шесть милионов бежали в соседние Иран и Пакистан, и оттуда вернулось меньше половины. Это данные Организации Объединенных Наций.

Афганистан всегда был отсталой страной, но все-таки в нем шла нормальная жизнь, там существовало правительство, чиновники, школы, больницы. Апрельская революция, ввод советских войск, междуусобная война, оружие, которое щедро раздавали афганцам, – все это разрушило государство.

Сейчас Афганистан – это территория, которую раздирают на части группы неграмотных молодых людей, вооруженных «калашниковыми». Эти юноши уверены в том, что они знают абсолютную истину. Они говорят, что во всем следуют Корану. Но они не читали эту святую книгу, потому что они неграмотны.

Беседа

с Наджибуллой

Советские войска оставались в Афганистане до 15 февраля 1989 года.

Осенью 1990 года я побывал в Афганистане. В Кабуле у власти по-прежнему находился Наджибулла, хотя многое уже изменилось. Партии, которой советские строители сделали подарок – новое здание ЦК, больше не существовало. Народно-демократическая партия Афганистана, совершившая революцию, была переименована в партию «Отечество».

Но президента Наджибуллу я увидел именно в новеньком здании ЦК бывшей НДПА, где все казалось знакомым: те же крашенные масляной краской коридоры, как в любой нашей больнице или обкоме, те же желтушные телефонные аппараты правительственной связи, только вместо выпуклого советского герба на диске – цветной афганский.

Склонив голову, президент тихим голосом произнес полуторачасовой монолог. К тому времени в Москве уже пришли к выводу, что продолжение безвозмездной экономической помощи режиму Наджибуллы нашей стране не по карману, а военной – аморально.

Президент Наджибулла изложил все аргументы против прекращения помощи. Его исходная позиция: кабульский режим сильно изменился, и не стоит по инерции считать его тоталитарным. Политика национального примирения приносит свои плоды. Оппозиция прекращает борьбу с правительственными войсками. Войну продолжают пакистанские марионетки.

А чем полезен нынешний режим Советскому Союзу? Кабул гарантирует стабильность на южных рубежах СССР и оберегает северного соседа от «исламского фактора». Если в Кабуле верх возьмут исламские фундаменталисты, то они прежде всего постараются поднять советских мусульман, посылая им оружие и проповедников.

– В Афганистане погибло пятнадцать тысяч советских солдат, – говорил Наджибулла, – и я сочувствую горю их матерей. Но сколько советской крови прольется, если афганские фундаменталисты поднимут советских мусульман?

Прежняя романтическая лексика – «дружеская помощь», «интернациональный долг» – уступила место жесткой калькуляции интересов: геополитических и военных. Страх перед «исламским фактором», мусульманская Средняя Азия как «мягкое подбрюшье» Советского Союза, Афганистан – в роли буфера…

Когда президент Наджибулла закончил свой монолог, объясняющий, почему Советский Союз должен продолжать помогать Кабулу, я спросил президента: не считает ли он теперь, после всего, что пришлось испытать его народу, что апрельская революция была ошибкой?

– Идеи и цели революции, – ответил Наджибулла, – были правильны. Но когда мы взяли власть, благие побуждения были забыты. То, что делалось после революции, попытки построить здесь коммунистическое общество быстрее, чем в Советском Союзе, было большой ошибкой…

Наш вертолет обстреляли

Что бы ни говорили потом о Наджибулле, этот выпускник медицинского факультета Кабульского университета и бывший начальник ХАД – афганской госбезопасности, в последние годы демонстрировал политическую гибкость, сочетая ее с безжалостным применением военной силы.