Империя включает форсаж. Книга 6
Шрифт:
Опять сработало правило новичка – и я, и Инна сразу же три раза кряду обыграли дилера, карта шла изумительная. А вот Нику не повезло все эти три раза. Он пропустил пару кругов, а потом как-то на глазах помрачнел и сказал, что выйдет покурить. Пока ещё борьба с курением не набрала своих оборотов, но в зале это дело было уже запрещено.
Инна между тем раскраснелась и повеселела, возле неё уже лежали фишки на добрых пять тысяч баксов, а карта ей всё шла и шла. Я же спустил всё, что выиграл, оставшись при своих.
– Я тоже пойду выйду, – сказал я Инне, – что-то
И я вышел в туалетную комнату, она же и комната для курения, таких помещений по периметру здесь было штук пять-шесть поставлено. Сделал свои дела, помыл руки в раковине (бесит меня эта их привычка наливать полную раковину, заткнув слив пробкой, и плескаться потом в этой грязной воде), поправил причёску в зеркале и двинулся обратно, но тут боковым зрением увидел вдруг что-то нештатное на полу самой дальней кабинки… ботинок там лежал аккуратно под дверью этой кабинки. Развернулся, подошёл поближе – точно, ботинок, красивый, чуть ли не крокодиловой кожи. Открыл дверь кабинки и увидел Ника – тот сидел, прислонившись к боковой стенке, а на пиджаке с левой стороны у него расплывалось большое кровавое пятно…
Я тут же закрыл дверь и ускоренным шагом вернулся в зал, где Инна тем временем продолжала обчищать казино, рядом с ней валялась уже небольшая горка фишек уже тысяч на десять.
– У нас проблема, дорогая, – сказал я ей, плюхаясь на соседний стул, – серьёзная.
– Опять ты во что-то вляпался, дорогой? – отвечала она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Вот не можешь ты совсем без этого. Надеюсь, хотя бы никого не убили?
– Зря надеешься, – буркнул я, – убили.
– Дай угадаю… – она посмотрела на дилера, потом в окно и продолжила, – наверно нашего собеседника, менеджера из автосалона.
– Угадала с первого раза, – ответил я, – он в сортире лежит с простреленной грудью.
– И что теперь делать будем? Тихо смоемся? – предложила она.
– Не получится, к сожалению, – ответил я, – тут кругом камеры понаставлены, секьюрити их прокрутят и всё поймут очень быстро. И тогда своим бегством мы только усугубим свою вину.
– Сдаваться пойдёшь? – догадалась она.
– Точно. Показания тебе всё равно придётся дать, но, надеюсь, это ненадолго. А потом иди к Аллочке, а я тут по обстоятельствам играть буду…
И я пошёл сдаваться. Секьюрити долго искать не надо было, они тут через десять метров маячили в зале, все в чёрных-пречёрных костюмах, ладно ещё, что не в чёрных очках.
– Экскьюз ми, – сказал я ближайшему, – у меня есть одно сообщение для вашего босса.
Я решил сразу уже к старшему зайти, всё равно эти шестёрки в зале ничего не решают.
– Что за сообщение? – насторожился охранник.
– Это я расскажу только твоему начальству, – упёрся я.
Тот отодвинулся от меня на пару метров, побеседовал в микрофон с кем-то, потом придвинулся обратно и коротко бросил «Пошли». Пришлось пройти в самый конец зала, туда, где был самый длинный прилавок с напитками и едой, дверь рядом со стойкой оказалась, без надписей.
–
– Серж меня зовут, – ответил я, – Серж Сорокалет.
– Что-то знакомое, – задумался он, – артист что ли?
– В некотором роде, – отвечал я, – работаю на Уорнер Бразерс.
– Ладно, сейчас не об этом – что сказать-то хотел?
– У вас в туалете, в том, который рядом с 13-м карточным столом, лежит труп мужчины.
Начальник сразу подпрыгнул и кинулся к выходу.
– Иди за мной, покажешь, – сказал он на ходу.
Пошёл за ним, чо… сзади ещё двое охранников пристроились. В сортире всё было ровно так же, как и десять минут назад, когда я вышел отсюда – ботинок под дверью дальней кабинки, а за дверью Ник, привалившийся к стеночке без малейших признаков жизни.
– Так, – сразу начал делать распоряжения босс, – ты вызываешь скорую помощь (первому охраннику), ты звонишь копам (второму охраннику). А ты стоишь возле того умывальника и никуда не дёргаешься (это уже мне). И чтоб ни звука в зале. А я пока поговорю с хозяином.
И он отошёл в дальний угол сортира. Первыми прибыли полицейские – чтобы оформить происшествие и всё сфоткать, у них четверть часа ушло. А следом и врачи пожаловали, констатировали смерть, положили Ника на каталку, накрыли простынкой и увезли к служебному лифту. Всё прошло тихо, почти никто в зале не обратил особого внимания на это дело, а тем, кто обратил, говорили, что одному посетителю плохо стало, вот его и повезли в больницу.
А тем временем специально обученные люди уже, видимо, просмотрели записи с камер и доложили боссу, что я не один тут был, а с Инной, и что мы тесно общались с покойным. Так что взяли за шкирку и Инну – нас двоих завели в служебное какое-то помещение, где был стол и несколько стульев, обыскали нас (ну то есть меня, а Инну обыскала женщина-коп) и начали снимать показания.
– В каких отношениях вы состояли с потерпевшим? – сразу задал вопрос старший коп, представившийся сержантом Риксом.
– Ни в каких, – потянул я одеяло на себя. – Познакомились полчаса назад в этом зале, он перед этим обчистил нас в покер на пару тыщ баксов, после этого мы выпили вместе и поговорили за жизнь.
– О чём вы говорили?
– Да ни о чём особенном, о везении в картах да о том, кто где работает…
– И где же работал этот Ник?
– Продавал Тойоты в автосалоне… ну то есть это он нам так сказал, а на самом деле может и не Тойоты, может и не в автосалоне…
– Ссоры никакой между вами не возникло?
– Да вы посмотрите записи с камер, не было у нас никаких ссор. Поговорили за бутылкой виски, а потом пошли в блэк-джек играть, а потом он сказал, что выйдет покурить – вот и всё, что между нами было. Вы бы отпустили мою супругу-то, – попросил я.
– А что такое? – поинтересовался коп.
– Дочь у нас в игровой комнате сидит, пора бы её, наверно забрать…
Пацан сказал – пацан сделал (конец января 1986 года, Сан-Квентин)