"Империя Здоровья"
Шрифт:
– Как это?!
– Не знаю... Взрывается при воздействии направленного пучка каких-то радиоволн.
Они спустились, аспирант толкнул ногой дверь и, с такой же силой вытолкнув наружу Аннабель, которая пыталась пропустить мужчин вперед, шагнул вслед за ней в поздний подмосковный вечер.
Весенний дух ударил в ноздри - запах отопревшего дерна, запах согревшейся за день хвои, аромат распускавшихся березовых почек.
Аспирант свалил охранника под ближайшую серебристую елочку, содрал с руки одну перчатку и, молча заставив Аннабель надеть
– Постереги его... Я, может быть, успею выкинуть эту гадость...
– Ник!
– обомлела Аннабель.
– Не трогай! Они же сейчас включат излучатель!
– Да?
– удивился аспирант.
– Хорошо. Я только гляну, не остался ли кто-нибудь в корпусе.
– Ник!
– Я только пробегу по этажам и покричу.
– Ник! Умоляю тебя! Кричи отсюда!
Она вцепилась ему в рукав.
– А если кто в туалете?
– Ты не знаешь, как это горит! Я слышала: в одну тысячную долю секунды - тысяча кубометров огня. От одного заряда!
– Но я не могу так!
– заорал аспирант прямо в лицо своей любимой шпионке.
Глухой медвежий вздох донесся из-под елки.
– Ни ходи туда...
– донесся такой же глухой голос.
– Не ходи... Я проверил. Никого нет... Я запер вход.
Голова охранника, полежав под елкой, на прохладной матушке-землице, очнулась и все сообразила правильно. Остальное тело тоже заворочалось, приподняло голову над землей и привалилось к дереву.
– Не ходи... Ломоносов.
Под ногами, под землей вдруг раздался хлопок, близко, но неясно откуда полыхнула мутная зарница, земля вздрогнула, здание качнулось, и елки тоже качнулись.
– Это не похоже на нитротиозит, - прошептала Аннабель.
И вдруг квадраты окон над ними, на втором этаже вспыхнули, вспухли огненными кругами и с треском извергли наружу все положенные кубометры огня.
Ганнибал толкнул шпионку под деревья, пригнул ей голову, а сам оглянулся.
По черному, густому узору ветвей и игл сверху сыпались, шурша и мерцая по-новогоднему, мелкие, горячие стеклышки.
– Похоже на нитротиозит, - немного задыхаясь, сообщила Аннабель.
– Вот теперь сматываемся!
– решил аспирант и окликнул охранника: - Пойдешь или тут, на месте, пристрелить?
– Пойду...
– хрипло выдохнул охранник.
– Я знаю!
– встрепенулась Аннабель.
– Они сделали огромную дыру в заборе. Наверняка, там сейчас уже никого нет.
Перебежками - за кустами, за космонавтскими елочками, за недостроенным корпусом, за свалкой металлолома - они достигли очень аккуратной бреши, мастерски и весьма экономично устроенной в бетонной стене: просто была вынута одна секция- плита и оставлена рядом.
Только оттуда, от бреши, и стало видно то, что было не нитротиозитом. От трейлера, стоявшего перед корпусом, остался только динозавровый череп кабины, темневший на фоне роскошного пожара. Козырек входа в здание был задран вверх, до самой стены. Сам вход теперь выглядел неровной, черной воронкой, а из окон над ним и по сторонам
Кто-то бежал к корпусу, кто-то бежал прочь от него.
Горевшие в стороне трейлеры тоже немного освещали территорию и строения института, но эти огни казались теперь всего лишь маленьким детским костерчиком.
– Дуем на болото!
– рявкнул аспирант.
– И в лес!
Между Институтом космической биохимии и международным аэропортом Шереметьево-2 было и почти бескрайнее болото, был и густой березовый лес, где летом аспирант собирал грибы и малину.
Остановились на опушке, в привычном лесном мраке.
Вдали, за черными кустами и черной бетонной оградой попыхивало в небо пламя, а здесь было темно и тихо и что-то по-лесному, по-подмосковному шуршало.
Обстановка была очень знакомой, только без африканской духоты, без африканских страхов, без спасающихся от огня антилоп и носорогов. Здесь даже дул прохладный ветерок, и какая-то птаха беззаботно чирикала на ночь глядя...
Но аспирант не расслабился.
– Стой, где стоишь!
– приказал он охраннику, который теперь как будто не знал, куда себя деть и делал то шаг влево, то шаг вправо, видом своим показывая, что эти шаги не равносильны побегу.
Охранник замер, тихо захрустев сухой веткой, не вовремя попавшейся ему под ноги.
– Я проверил. Там никого не было, лейтенант, - признав над собой власть, доложил он.
– Не волнуйся. Мне не надо никаких трупов... Этим тоже не надо, как я понял.
– Но меня-то ты хотел гробануть, - теперь уже как-то не гневаясь, заметил аспирант.
– Честно сказать, да?..
– с некой гордостью усмехнулся злодей.
– Честно скажу. Я хотел только шарахнуть тебя сзади по башке и вытащить наружу, как ты - меня... Чтобы ты ничего не понял... Так ты сам дернулся, лейтенант. Что мне потом было делать?
– И что?
– Ничего...
– вздохнул охранник.
– Они наехали на меня. Угрожали... Короче, двадцать тысяч зеленых баксов твои. За моральный ущерб, будем считать, да?.. И если отпустишь меня на воле погулять... А так эти баксы никто не найдет. Хрена лысого... Как, сговоримся?
– Ты хоть понял, с кем дело имеешь?
– еще нагнал голосу силы аспирант.
– Да чего тут понимать...
– снова хрустнул веткой охранник.
– Хрен тебя знает... Контрразведка, это я и раньше соображал. Ясное дело, риск был. А теперь хрен знает, кто. Может, ЦРУ.
– Интерпол, - представился наконец аспирант.
– Эта фирма давно на крючке, соображаешь?
– Соображаю, - признался охранник.
– Ну и что теперь будешь делать?
– А чего прикажешь, лейтенант. Теперь ты - начальник.
– Ну, ты-то нам на фиг не нужен. Ты в этом деле - мелкая сучка. Свое дело ты уже сделал. С тобой мы потом разберемся. Ты только скажи, когда блесну проглотил.
– Да вот на днях... Неделю назад.
В полной темноте аспирант и американская шпионка многозначительно переглянулись.