Империя. Тихоокеанская война

Марков-Бабкин Владимир

Но фронт прорван. Противник отступает. Местами даже бежит.

Впереди Мукден.

Глава 4. Посев. И жатва

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. В НЕБЕ СИБИРИ. ДИРИЖАБЛЬ «ИМПЕРИЯ». 27 октября 1921 года.

Я играл в шахматы с личным камердинером Евстафием. Он играл молча, он играл хорошо, доставляя мне удовольствие мастерством своей игры, но и давая вашему покорному слуге возможность спокойно, без излишней суеты официоза и верноподданнических чувств, поразмышлять о делах наших грешных. Нет, скорбными они пока не были, но, и, как всегда это бывает на войне, «гладко

было на бумаге».

Да, задачу растянуть силы японского флота по всей акватории Юго-Восточной Азии нам выполнить большей частью удалось. Токио отвлекал массу легких морских сил на попытки справиться с фактически установленной морской блокадой Метрополии, однако, ни всерьез растянуть главные силы противника, ни задействовать побольше кораблей Страны Восходящего Солнца в операциях по обеспечению препятствий для нашей высадки с материка на Южный Сахалин, нам пока не удалось. Как и не удалось главное, что было предусмотрено планом кампании — до конца ноября выйти в Корее на тридцать седьмую параллель этого жизненно важного для противника полуострова, а ведь практически половина угля для флота и промышленности Японии добывалась именно там. Очень прожорливого, надо сказать, флота и ещё более прожорливой промышленности.

А часть нашего «изящного и дерзкого плана», как раз и предусматривала морскую блокаду Японских островов и отрезание от Метрополии (или уничтожение) всех основных угольных шахт, складов, нефтепромыслов, нефтеперерабатывающих заводов, портовых сооружений, избегая при этом генерального сражения на море. И, конечно же, свободная охота нашей авиации и подводных лодок на любые транспорты противника (и вообще на любые, вне зависимости от флага) в акватории Японского, Желтого и Восточно-китайского морей, дабы ни туда, ни обратно, никакие грузы, включая военные и прочее топливо, эти моря пересечь не могли. И с этим мы, худо-бедно, но справлялись. Как минимум треть отправленного в обе стороны тоннажа оказалась в итоге на дне.

Япония, как и Великобритания, слишком зависела от внешних поставок морем. Собственно, ради угля, нефти и ресурсов, они и двинулись в Маньчжурию. Если вспомнить мою историю, то именно Маньчжурия-Го стала во многом ресурсной, а затем и производственной базой для японской армии и промышленности. Так что наш договор с Империей Цин о совместном протекторате над Маньчжурией был движением серпа в их причинное место, и просто не оставил Токио другого выбора.

Понимали ли это в Пекине? Конечно, там же не идиоты сидят. Подписав с нами этот договор, Китай убил сразу кучу жирных зайцев. Правительству императора Пу И было совершенно понятно, что прямого столкновения с Японией ослабленный Китай не выдержит, власть Пекина слаба, ускоряются центробежные тенденции, Внешняя Монголия и Восточный Туркестан уже фактически независимы, Маньчжурия, севернее КВЖД, явно будет взята нами под контроль так или иначе. На окраинах всё еще сильны позиции военных клик, да, и, в целом, страна находится на грани распада и гражданской войны. Не говоря уж о европейских колониальных державах, которые не прочь расширить свои «зоны влияния» на территории Поднебесной. Все эти факторы могли поставить крест на истории существования державы, которая, по утверждениям самих китайцев, насчитывала несколько тысяч лет. Ну, про насчитывала или не насчитывала, я ничего сказать не могу, как говорится, свечку не держал, но, в целом, да, ситуация для Пекина стала просто аховой.

Поэтому правительство Пу И было не просто покладистым в переговорах с нами, но и старалось удовлетворить все наши хотелки, выдвинув лишь несколько принципиальных условий. Первое — мы оказываем всё необходимое влияние на Внешнюю Монголию и Восточный Туркестан, дабы удержать их от официального провозглашения независимости, а если же такое провозглашение всё же состоится, то Москва не должна их официально признавать. Второе — мы обязуемся признавать Китай в существующих границах. Третье — отдельным протоколом подписывались соглашения о строительстве нескольких железнодорожных магистралей из России к главным портам Поднебесной, взамен на выделение нам участков вдоль магистралей для ведения хозяйственной деятельности

и промышленного строительства, а также военно-морских и военное воздушных баз Единства на побережье Жёлтого, Восточно-Китайского и Южно-Китайского морей. С правом экстерриториальности, что позволяло нам использовать эти базы в случае войны вне зависимости от мнения официального Пекина. Четвертое — Китай признает совместный протекторат России и Пекина над всей Маньчжурией, при условии того, что Маньчжурия, во-первых, остается частью Китая, а Россия получает там очень широкие полномочия, включая переселение народов, газет, пароходов, концессии, хозяйственные права и так далее. При этом маньчжуры остаются на месте и имеют равные права с русскими. Ну, а, во-вторых, в случае войны между Единством и Японией, Китай обязуется выступить на стороне Единства, предоставив ему всю возможную помощь, включая армию (уже смешно), ресурсы, включая людские, весь возможный транспорт. И, что немаловажно, обеспечивает всемерную поддержку сухопутной и морской блокады Японской империи. Собственно, Китай, исполняя союзнический долг, уже официально объявил войну Токио, и снабжал/поддерживал нас всем необходимым. Во всяком случае, всем, чем только мог.

Зная перспективы, я бы, конечно, предпочел бы развал Китая на несколько государств поменьше, но и перспективы резкого усиления Японии за счет Поднебесной вообще, и Маньчжурии-Го в частности, меня совершенно не радовали. Пока япошкам по сопатке не надаешь, они же не успокоятся, а значит, лет через пятнадцать, как и в моей истории, я получу войну. И война эта будет куда страшнее известной мне. Так что поставить их на место самое время. Пусть лучше потом с американцами возятся. А мы придём на помощь. Кому-нибудь из них. Когда ослабнут оба.

Повторюсь, планы осенней кампании были не то что бы слишком уж удовлетворительными, но и не провальными. Да, прорвать фронт не удалось. По крайней мере, чтобы рапортовать о каких-то исторических успехах. Японцы нас остановили на линии, которая от укреплений севернее крепости Мукден, через сеть промежуточных укрепрайонов, опираясь на укрепления на горе Байтоушань, выходила на берег моря у крепости-порта Сейсин. И Мукден, и Сейсин были крупными транспортными узлами, а на последний, ввиду наличия незамерзающего порта, я имел свои виды. А заодно на всю провинцию, если получится. Должны же будут корейцы чем-то рассчитаться за освобождение? Но, пока цель только манила, но категорически не давалась.

Незамерзающий русский порт, новая военно-морская база, граница, отодвинутая от Большого Владивостока на сотню километров — как мне кажется, вполне себе цель для территориальных приращений. И тут уж никакой не «совместный протекторат» с Китаем! Нет, я хотел присоединить эту территорию к России! Да, это не Дальний, и не Порт-Артур, наш флот всё равно свободно блокировался Японией, не давая без их разрешения выйти в Тихий океан, но это же дело такое. Разберёмся, короче. Японцев тоже нужно откуда-то бить ногами.

В общем, пока все наши игры больше сводились к ударам по энергетической инфраструктуре Японии и недопущению поставок туда топлива, руды, сырья, вооружений и прочих важных материалов. В целом, я рассчитывал (как и мои Штабы), что, погоняв японцев по океану туда-сюда-обратно, и не давая им возможность пополнять запасы, мы их к весне загоним в весьма неприглядные условия содержания. Флот, вроде и есть, вроде и хороший флот, но угля у них останется на один-два выхода в море. И уголь этот они наверняка будут беречь для решающего Генерального сражения на море.

План был хорош, не требовал от нас много крови, душил японцев, давая нам возможность не просто безнаказанно бомбить всё что нам только заблагорассудится, но и выматывать противника в ноль, пока наш совместный флот стоял на нашей базе Саттахип в Сиаме.

Всё, шло, вроде приемлемо, пока я вчера не получил шифровку от принца Паллавичини. И шифровка эта мне не понравилась.

— Мат, Государь.

Словно очнувшись, оглядываю расположение фигур на доске. Ну, да, мат, как он есть, ничего тут не попишешь. Третий раз за вечер Евстафий меня обыгрывает в шахматы. Не подряд, конечно, но пока счет три-два в его пользу.