Империя. Тихоокеанская война

Марков-Бабкин Владимир

«Детишкам» было, правда, уже по одиннадцать годков, так что всякое может быть. Жизнь полна сюрпризов. Ладно. Посмотрим. Георгию тоже нужна подружка, и это не худший вариант для повстречаться на расстоянии. Тем более, как говорится, хорошая девочка из приличной семьи. Рюриковна как-никак.

А пока у нас Сочельник. Вечер перед Рождеством. Рождеством, которое наступит вот-вот.

В дальнем углу огромного зала звучал камерный оркестр. «Щелкунчик» Петра Ильича Чайковского. Самая новогодняя и рождественская композиция моего детства звучала сейчас в тронном зале.

Моём тронном зале.

И пусть главный тронный зал у меня в Москве, но Андреевский зал –

это всё же только Россия, а этот зал в Константинополе нечто иное. И пусть официальная столица Единства всё ещё в Ливадийском дворце, но, по факту, все давно знают, что сердце Империи в Москве, а голова – в ГОРОДЕ. Городе Константинополе.

В будущей столице всего мира.

А может, и не только этого мира.

И будет точно так же звучать здесь «Щелкунчик» на Рождество. Может, конечно, и не здесь, может, к тому времени будет построен новый дворец, но «Щелкунчик» будет звучать обязательно.

Я уверен в этом.

Глава 7. Битва при Мельбурне

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. КВИНСКЛИФФ, ВИКТОРИЯ. ДОМ ДОКТОРА БИШОПА. 25 декабря 1921 года

Рассвет только-только думал рождаться на востоке. Стоя на террасе собственного дома, доктор Томас «Айрон» Бишоп не спеша курил свою трубочку. Спешить ему сейчас некуда.

Рождество, как оно есть.

Вряд ли у него сегодня будет много пациентов на приёме. И не только из-за Рождества, но и из-за русских с итальянцами, и из-за их чёртового флота у выхода из залива Порт-Филлип в сам Бассов пролив. Впрочем, есть надежда на то, что всё как-то обойдётся. Умные люди, из числа его пациентов, шепнули ему, что вроде бы с русскими уже обо всём договорено и волноваться не о чем. Однако половина тех, кто шептал про то, что «всё будет хорошо», тем временем вывозили семьи и все самое ценное из города. Другая половина делала то же самое, но по-тихому, дабы потом перед избирателями иметь возможность героически надувать щеки, рассказывая на предвыборных митингах об их собственной стойкости и личном героизме. Ведь, в отличие от… (называется фамилия оппонента на выборах), они не струсили и не…

В общем, всё это его, «Айрона» Бишопа, не касалось особо. Он стоял себе и курил, глядя в звёздное небо, иногда поглядывая вдаль, на врата залива Порт-Филлип, где светились огнями стоящие на рейде корабли флота и гражданские суда, а где-то там, на юге, во тьме океана недвижимо замерла русско-итальянская эскадра. Почему-то «Айрону» пришли на память строки из романа «Война миров» мистера Уэллса, где…

– Доктор Бишоп, прошу простить, что так рано…

Томас с легким раздражением опустил взгляд на стоящего у парапета террасы мужчину лет двадцати пяти, который с мучительным видом держался за левую руку.

– Что случилось, мистер Оушен? Здравствуйте, для начала.

Тот кивнул, виновато:

– Да, простите, доктор. Здравствуйте. Рука болит, мочи просто нет терпеть. Упал с яблони вечером, думал пройдёт, а оно…

Бишоп кивнул. Бывает. Дураков на яблони всегда тянет. Особенно перед Рождеством.

– Марк! Займись пациентом.

Из флигеля выскочил шустрый молодой человек приятной наружности и повёл пациента в приёмную.

«Айрон» Бишоп безразлично скользнул взглядом по округе и вновь принялся глядеть куда-то в сторону порта.

Дела в последнее время шли не слишком хорошо. Великая война, со всеми её потрясениями и разрухой, осталась где-то там, за океаном, но Австралия, выполняя долг доминиона, формировала и отправляла в Европу свои батальоны. В их составе округу

Мельбурна покинуло и часть его клиентов. Многие – навсегда. Потом экономический кризис в Британской Империи неизбежно коснулся и Австралии. Потом война эта чёртова. Зачем эти идиоты официально объявили войну русским? Ради японцев? Ну, и где эти японцы сейчас? Ради долга перед королём? А где сам король и его славный флот были, когда враги жгли побережье, а теперь явились под сам Мельбурн? Бесславно сбежал английский флот, бросив их под русские пушки.

– Доктор, я осмотрел пациента. Растяжение. Я сделал всё необходимое. Деньги в ящике. Могу я идти спать?

Бишоп кивнул, прокряхтев и усаживаясь в кресло.

– Ступай, Марк. До утра ещё далеко. Да и вряд ли пациенты сегодня выстроятся в очередь перед моими дверями. Плед вот только подай вон тот…

Его практикант кивнул и поспешил к флигелю во дворе Бишопа, в котором он жил.

Доктор затянулся. В принципе, дела у него таковы, что никакой практикант-помощник ему даром не нужен, но тут как раз был обратный случай, ибо ученик платил учителю за обучение и практику. Платил, нужно признаться, весьма хорошо. Во всяком случае Бишопу удалось закрыть все свои финансовые дыры за эти полгода обучения. А в остальном практикант никак не мешал ему, так что пусть живет пока.

Лишь бы платил.

Во всяком случае, платил он намного больше, чем те олухи, которые лезут на яблони в Рождество, платил, позволяя ему, Бишопу, спокойно жить в небольшом имении с видом на выход из залива Порт-Филлип в открытый океан, имея возможность не спеша обслуживать свою частную практику от Квинсклиффа и аж до самого Мельбурна.

Ну, а что? Почему бы и нет? Затея практикантом была не только выгодной, но и правильной. Марк – явно сын весьма небедных, но очень строгих и досточтимых глубоковерующих английских родителей, которые ни цента не дадут на баловство, но дадут сколько потребуется, вкладывая в будущее своих детей. С такими семьями сам Бишоп был знаком не раз и не два. И в родной Англии, и здесь, в Австралии. Очень приличные и уважаемые в округе люди. И Марк этот, когда возмужает и остепенится, сам наверняка станет таким же досточтимым доктором, с очень степенной приличной клиентурой и авторитетом у прихожан. Да, именно такие люди и являются основой их общества. Вот он сам, помнится, в молодости…

БРИТАНСКАЯ ИМПЕРИЯ. АВСТРАЛИЯ. КВИНСКЛИФФ, ВИКТОРИЯ. ДОМ ДОКТОРА БИШОПА. ФЛИГЕЛЬ. 25 декабря 1921 года

Марк тщательно прикрыл за собой дверь и запер её на ключ и на щеколду. Проверив шторы, он другим ключом откинул боковую потайную дверь своего личного сундука с книгами по медицине.

Загоревшийся огонёк лампочки показывал, что всё готово.

Из сундука извлечена книга по анатомии. Сверяясь с таблицей, радист резидентуры ЭСЕД в Мельбурне поручик Олег Корнев быстро и привычно составлял текст шифрограммы.

Стук ключа. Цифра за цифрой ушли адресату.

Вернее, адресатов было три – сам резидент Экспедиции в Мельбурне «Слон», плюс «Оскар» – резидент всей австралийской разведывательной сети ЭСЕД, ни фамилий, ни местонахождения которых Корнев не знал и знать не должен был. Ну, и, конечно же, новым получателем был пост радиоразведки на «Пантократоре», у командующего русско-итальянскими союзными силами барона Ферзена.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОМЕЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ДВОРЕЦ ЕДИНСТВА. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 25 декабря 1921 года