Имперская гвардия: Омнибус

Торп Гэв

— Полковник, вы не понимаете, мы не вправе уйти. У меня нет таких полномочий.

Стракен пожал плечами.

— Тогда поговорите с вашим командиром. Кто он там, капитан?

— Нет, комиссар.

Железная Рука выругался про себя и немного помолчал, обдумывая положение.

— А где он?

— На другой баррикаде, — ответила Кралл, — там мы отражали последнюю серьезную атаку. Вас проводить?

— Нет. Сообщите моему капитану о ваших позициях и положении дел. Монтара, направь две группы на рекогносцировку. Пусть разведают линии обороны, как далеко простирается

защищаемый периметр и где пути отхода — всё как обычно, но особое внимание путям отхода.

Мордийцы были подготовлены к осаде, и раньше, заключил Стракен, их снабжали как следует. Но сейчас осталось лишь несколько ящиков с боекомплектом, составленных рядом с парой запасных лазганов. Запас медикаментов и сухпайков охраняли широкоплечие солдаты с холодными глазами. Проходя по импровизированному госпиталю, полковник видел ряды коек с ранеными гвардейцами, лежащими в морфийном забытье. Всё было очень аккуратно и чётко организовано, вот только Железная Рука никак не мог найти выход.

Стракен миновал бойцов в синих мундирах, внимательно и неодобрительно смотревших на него. Повсюду лежала тонкая серая пыль, и полковник поражался, каким, мать его, образом мордийцы умудрялись держать снаряжение в полной чистоте.

Следующая комната, длинная и широкая, напоминала церковный неф. В задней стене зияла брешь, пробитая взрывом, а метрах в тридцати от неё обнаружилась баррикада в два человеческих роста, сооруженная из предметов меблировки вокруг каких-то громоздких механизмов. Наверху стояли бойцы, отслеживающие появление орков, и каждые несколько секунд раздавался резкий треск лазгана, за которым следовало всхрюкиванье или завывание. За спинами солдат стоял человек в длинной кожанке.

— Комиссар!

Повернувшись, тот смерил Стракена взглядом и слез с груды мебели.

— Кто ты такой и где твое обмундирование? — требовательно спросил комиссар.

— Полковник Стракен, Второй Катачанский. Мы перехватили сигнал о помощи и пришли вытащить вас отсюда. А это и есть мое обмундирование.

Старый, но ловкий мужчина с длинными конечностями, комиссар не был здоровяком, но выглядел крепким и сильным.

— Добро пожаловать, — произнес он. — Комиссар Редмунд Веррин, принял командование после того, как погиб генерал Беран, а майор Адамик показал себя неспособным справиться с ситуацией.

«Скорее всего, парень просто занервничал, а ты его пристрелил, — подумал Железная Рука. — Все вы, комиссары, одинаковы».

Сняв фуражку, Веррин положил её на сгиб руки. Волосы Редмунда выглядели так, словно он приклеивал их полосками к скальпу.

— Не знаю, как вы добрались сюда, но боюсь, что время, когда нас можно было спасти, давно прошло. Мы окружены ксеносами.

— Я привел своих бойцов. Полагаю, мы сумеем выбраться отсюда. Может, даже забрать раненых и генерала.

— Признателен вам, полковник, — комиссар оглянулся на баррикаду. — Но орков слишком много, и, так или иначе, нас зажали здесь. Один Император знает, как вам удалось попасть в этот зал — мы тоже едва добрались, — но, поверьте мне, путь наружу уже отрезан.

— О

чем вы?

— О том, полковник, что мы окружены.

Веррин взмахнул рукой, показывая на стены зала.

— Вот он, — улыбнулся комиссар, — последний бой. Я всегда думал, как это будет… Удивительно, но ощущения вполне сносные.

Стракену очень сильно захотелось сбить улыбку с физиономии Редмунда.

— Значит, мы умрем здесь, так?

— Как герои Империума, полковник, — вздохнул Веррин. — Знаете, я был с мордийцами всю свою жизнь — большую её часть. Имел честь служить с генералом Бераном, и, поверьте, приди вы немного раньше, то смогли бы сразиться рядом с одним из величайших солдат Имперской Гвардии.

— Жаль, что генерал меня не дождался, а то я обязательно попросил бы автограф…

— Смените этот возмутительный тон! Вы в окружении великих людей, Стракен, великих. Считайте, вам повезло оказаться в такой компании.

— Считайте, вам повезло, что я сейчас в хорошем настроении.

После этого в Веррине словно что-то сломалось, и комиссар по-змеиному дернул головой, как будто пытаясь укусить катачанца. Его расширившиеся глаза округлились и сверкнули, как прожектора.

— Что это, варп побери, значит?

— Это значит, что я вытащу отсюда ваших людей до того, как они погибнут из-за вас, — прорычал Железная Рука.

— Они не погибнут «из-за меня»! Вы что, не видите, сколько здесь орков? Или у вас имплантаты заржавели?

— Я видел зеленокожих. И прорвался через них! Слушайте, комиссар, я знаю, как у вас обстоят дела с припасами — их осталось немного. Как только закончится боекомплект к тяжелому вооружению, орки за две минуты прорвут оборону и ещё через минуту порвут ваших людей на куски. Если мы хотим этого избежать, то должны держаться вместе и выбираться отсюда. Сейчас же.

— Довольно! Вы займете позицию на баррикаде и будете сражаться, как солдат Гвардии. Если же нет… — Редмунд бросил взгляд над плечом Стракена. — Поверьте, если вы не встанете на баррикаду, то окажетесь перед ней.

Боковым зрением полковник заметил, что один из мордийцев остановился и пялится на него. Железная Рука задался вопросом, сколько ещё солдат стоят рядом и слушают их разговор. Спиной почувствовав взгляды бойцов, Стракен заговорил так тихо, как только позволял ему гнев.

— Комиссар, мои люди добрались сюда и смогут выбраться отсюда. Мы сумеем вытащить вас и всех остальных. Затем вы сможете похоронить генерала, вернуться назад и выбить всё дерьмо из целой кучи орков. Никому не придется умирать — ни зажатым здесь, ни по пути наружу.

Веррин сжал зубы.

— Ваше мнение услышано, полковник, — комиссар глубоко вздохнул. — Мы будем удерживать позиции. Здесь мы сумеем нанести врагу намного больший урон, чем во время какой-то безнадежной попытки спастись. Тело генерала необходимо защитить — считайте нас почетной стражей.

— Считаю, что не стоит тратить на это время, — отворачиваясь, бросил Стракен.

— Не знаю, какие там обычаи у вас на Катачане, полковник, но мордийцы не бросают мертвых, — холодно произнес Редмунд.