Имперская трилогия (Трилогия)

Мусаниф Сергей Сергеевич

Будь на месте последнего уцелевшего противника человек, он бы непременно отступил, увидев такой расклад. Но тарги отступали крайне редко. Такие случаи Клозе мог пересчитать по пальцам одной руки, даже если бы половину пальцев ему оторвало при взрыве.

Но в данном случае это была проблема скорее тарга, чем Клозе.

Барон не стал выпендриваться. После серии элементарных обманных движений противник совершенно потерял его из вида, Клозе зашел с фланга и спокойно расстрелял чужой истребитель из плазменной пушки.

Занятия в Академии, особенно на симуляторах, обычно бывали куда сложнее

и изощреннее. По сравнению со сволочами-инструкторами ВКС тарги казались ребятишками из соседней песочницы.

Клозе хмыкнул. В последнее время он умудрялся находить юмор там, где бы и не подумал искать его раньше.

Он отправился туда, где его эскадрилья повстречалась с отрядом таргов. К месту всеобщей свалки. Которая фактически завершилась.

В вакууме, среди уцелевших имперских кораблей, плавали обломки. Очень некрупные обломки. Очередная безымянная могила, подумал барон. Братская могила. Здесь, сохраняемые вакуумом лучше, чем тайными мазями египетских жрецов, тела людей будут храниться почти вечно. Вперемешку с телами таргов.

Клозе провел быструю перекличку по общей связи. Она оказалась на три отзыва короче, чем должна была быть.

– Боевая задача выполнена, – буркнул Клозе. – Всем, кто выжил, мои поздравления, джентльмены.

Трое из двенадцати вылетевших на патрулирование пилотов погибли. Нет, надо считать не так, поправил себя Клозе. Девятеро из двенадцати уцелели. Сегодня процент выживших был весьма неплох. Бывало хуже. Гораздо хуже.

Два раза он возвращался на базу один. Раньше бы он сказал «в гордом одиночестве». Но теперь одиночество такого рода казалось ему не гордым, а просто тоскливым.

За свою карьеру пилота Клозе не мог похвастаться только простыми и беспрепятственными возвращениями. Он терял корабли, друзей и части собственного тела. Он так до сих пор и не смог найти место, где оставил свою правую ногу. Прежнюю правую ногу.

Та, что была у него сейчас, вряд ли чем-то уступала своей предшественнице, разве что волосы на ней росли медленнее. Но Клозе по-прежнему питал чувства к своей прежней правой ноге, той, с которой он родился, а не которую ему пришили квалифицированные флотские медики.

Странно было осознавать, что часть его уже умерла, находится на том свете и ждет там своего хозяина. Интересно, в загробной жизни у меня будет три ноги, подумал Клозе, или меня будут жарить на двух разных сковородках?

Впрочем, особенно религиозным человеком он никогда не был. Хотя в последнее время это стало основным качеством, помогающим сделать успешную карьеру. Даже пилоту. Даже более важным качеством, чем умение летать и сбивать истребители врага.

Как быстро все изменилось. Как быстро и как…

Подходящего определения у Клозе не было. Он так и не смог выбрать между «отвратительно», «тошнотворно» и добрым десятком других вариантов.

Эскадрилья Клозе базировалась на борту дредноута «Иоанн-Павел Четвертый», бывшем «Кайзере Вильгельме». Клозе не имел ни малейшего понятия об Иоанне-Павле, впрочем, как и о вышеупомянутом кайзере, но предыдущее название все равно нравилось ему больше.

Помимо дредноута в группировку входили два крейсера, летающий госпиталь и корабль техподдержки. Эта небольшая флотилия тащилась параллельно остаткам

первой волны вторжения таргов и с их же скоростью, соблюдая дистанцию, которую земные штабисты признали безопасной. Каждый раз при возвращении с патрулирования или боевого рейда пилотам необходимо было делать поправку на смещение группировки. К счастью, истребитель мог находить обратную дорогу самостоятельно, без помощи пилотов, иначе половину новобранцев они бы потеряли во время возвращения, уже после боя.

Клозе включил автопилот и вырубил связь. У него было чуть меньше двух часов тишины и покоя, при условии, что больше патруль ни на кого не нарвется.

То, чем занимались ВКС Империи в этом секторе космоса, нельзя было назвать войной. Это были маневры, глупые и ни к чему, кроме смертей участвующих в них пилотов, не приводящие.

С остатками первой волны вторжения можно разобраться несколькими способами.

Первый вариант был быстрым и окончательным. Устаревшие и потрепанные в уже успевшем превратиться в легенду бою на встречных курсах, корабли таргов можно было бы уничтожить силами соединения из четырех дредноутов и десятка крейсеров. И высвободить силы для войны на других фронтах.

Этот вариант был неплох, но Клозе больше нравился второй. Про корабли таргов можно было временно забыть. По сравнению с основными силами вторжения их было немного, они находились далеко от ключевых точек обороны человечества и никоим образом не могли повлиять на общий баланс сил. Можно было оставить их в покое месяцев на шесть и разобраться с ними после разгрома основных сил вторжения, потому что даже от полной их ликвидации Империя, по большому счету, ничего не выиграет.

Но умники из штаба выбрали третий вариант – как обычно, самый идиотский из всех возможных.

Они послали в этот сектор несколько имперских кораблей и приказали связать таргов боем. Это была тактика «ударил и убежал», потому что для лобовой атаки сил было недостаточно. В итоге гибли люди, гибли тарги и обе флотилии медленно пересекли границу Империи и двигались по направлению к ее центру. Если все пойдет так и дальше, через каких-то полгода они окажутся в более заселенном секторе, и тогда уже с таргами все равно придется что-то решать.

Это был очередной бессмысленный ритуальный танец, который так любили исполнять ВКС Империи в попытке доказать неизвестно что неизвестно кому. И чертовски хороший способ обеспечить ротацию неугодных нынешнему руководству ВКС кадров.

Самого Клозе направили сюда, чтобы он не отсвечивал в более публичных местах. Не смущал чужие умы одним своим видом. Это была ссылка с возможностью досрочного освобождения путем превращения его истребителя в поток свободнолетящих атомов. Но это не могло быть панацеей для тех, кто его сюда послал. Медленно, но Клозе возвращался в Империю вместе с вторгающимися в нее таргами. И когда он подберется ближе, с ним тоже придется что-то решать.

Сам Клозе ничего решать уже не хотел. Он был глубоко разочарован в жизни и воевал по инерции, по привычке и потому, что больше ничего не умел делать. По его мнению, человечество не катилось в пропасть. Оно уже туда рухнуло. Падение займет годы, возможно, даже десятки лет, но результат все равно будет фатальным.