Имперские истории
Шрифт:
Как ни странно, гном не боялся стать добычей ночных хищников, пугала его лишь мысль, что он может утонуть. После недавно прошедших дождей низины были заполнены холодной водой. По поверхности огромных луж, можно сказать озер, плавали ветки, сучья и еще какая-то масса, наверное, растительного происхождения. Под ногами постоянно что-то булькало, хлюпало и чмокало. Пархавиэль дважды проваливался в воду по пояс, прежде чем ему удалось выйти на относительно сухой участок местности.
Гном кричал, но ночная чаща отвечала ему целой симфонией разнообразных звуков, в основном испуганных
Пархавиэль огляделся, но так никого и не заметил поблизости. Он прошел немного вбок и вышел на маленькую поляну. Среди зарослей кустов и поломанных деревьев, низко опустив голову, сидел человек: молодой, раненый, смертельно уставший. Длинные светлые волосы ниспадали на плечи грязными, слипшимися сосульками. Кожаный жилет с нашитыми сверху стальными пластинами разорван на плече и локте; кисти рук, обнаженная шея и правый бок перепачканы грязью, кровью и потом. Даже если бы человек не был одет точно так же, как раскачивавшиеся на дереве мертвецы, гном все равно бы понял, что он участвовал в недавней драке со стражей.
– Кто таков? – с трудом ворочая языком, произнес человек и поднял голову, чтобы рассмотреть собеседника.
Сквозь маску грязи и крови на Пархавиэля глядело молодое, почти юношеское лицо. Насколько Зингершульцо разбирался в человеческих представлениях о красоте, женщины сочли бы молодого воина очень красивым, даже несмотря на удручающий внешний вид и уродливый свежий шрам, рассекавший правую щеку.
– Гном, – ответил Пархавиэль, вызвав улыбку на лице наемника на службе у графа.
– Вижу, что не эльф. Кто таков, спрашиваю, и как в лесу оказался?
– Я в карете ехал, а тут стражники налетели…
– А-а-а-а, – протянул наемник и снова опустил голову, – помню. Ты вместе с чудаками был, что в болото поперлись.
– Ты видел их, что с ними?! – выкрикнул взволнованный гном, вызвав гримасу страдания и злости на лице собеседника.
– Да не ори ты так! – прошипел сквозь сжатые зубы воин, которого раздражали громкие звуки. – Живы они, живы пока, но в плену. Сержанта стражников я убил, а без него солдаты убить никого не решатся.
– Так нас же вроде бы отпустили!
– Дурак ты, а еще говорят, что гномы смышленые, – устало, без злости заявил наемник и тихо застонал.
Рана на шее была открытой, каждое неловкое движение доставляло солдату боль и приводило к новой потере крови. Не став дожидаться, пока человек попросит его о помощи, Пархавиэль сорвал с себя рубаху и ловко оторвал рукава: одним гном плотно стянул разрубленную шею, вторым стер грязь с окровавленной щеки юноши. Остатки материи ушли на то, чтобы перевязать раненый бок. Зингершульцо опять пришлось носить куртку на голое тело, но он об этом не жалел. Он помог человеку, а заодно получил хоть какую-то информацию о случившемся, во время перевязки наемник был куда разговорчивее и доброжелательнее.
– Сглупили
– Так чего их ловили-то? Нас же вроде того, отпустили.
– Ох, простота непорочная, – сквозь боль и накатившиеся на глаза слезы рассмеялся человек. – Ты вообще откуда такой взялся? Ни законов наших не знаешь, ни об обычаях местных не слышал.
– А ты не язви, рассказывай давай! – Пархавиэлю не понравился снисходительный тон человека, насмехавшегося над ним, вместо того чтобы благодарить за помощь.
– Лес этот и поле, что рядом, в рыцарский лен входят, пожалованы самим Императором графу Карволу, моему хозяину. Было это еще до того, как… а впрочем, это не важно, – осекся юноша, явно знавший некоторые подробности оставшейся в прошлом придворной жизни его господина. – Граф Карвол – единовластный хозяин этих земель, псы герцога и прочее отребье ему не указ. Только он здесь может казнить или миловать, он хозяин, он закон, и никто другой. Когда карета ваша по полю мчалась, ты флажки видел?
– Ну, видел, – кивнул гном.
– Так вот, за этими флажками власть герцога кончается, его слуги должны были вести себя тихо, меч могут обнажить, только получив личное разрешение графа, которое он им, кстати, никогда не даст.
– А это еще почему?
– Не важно, не даст и все тут! А ты бы сам как поступил, если бы в твой дом чужак ввалился и свои порядки устанавливать начал: мебель переставлять, командовать, к жене приставать?
– В морду! – без тени сомнения в голосе ответил Пархавиэль, хотя и знал, что такое семейная жизнь, только понаслышке.
– Вот и граф наш приказал: «…как чужака с оружием, ребята, увидите, сразу в морду!» Да только не помогает это, стража совсем обнаглела.
– Ну а мы-то здесь при чем? – удивился Пархавиэль. – Мы по своим делам ехали, никого не трогали.
– Откуда мне знать, почему они за вами погнались? Видно, перепутали с кем-то, решили отпустить, а тут мы, началась драка. Вы все видели, а значит, рассказать могли.
До Пархавиэля наконец-то дошло, как жестоко посмеялась над ними судьба. Стычки между людьми графа и стражей герцога происходили, видимо, часто, но в Имперский Суд никто из сторон жалоб не подавал, поскольку не было независимых очевидцев. Стражники забрали трупы своих, и на Графских землях их вроде бы не было. Слуг же графа могли поймать и казнить разбойники, которыми якобы кишели на самом деле спокойные леса.
– Вижу, дошло, вот и хорошо, а то язык болтать устал!
Гном как раз затянул последний узел, перевязка была окончена. Наемник решил не терять времени даром и, вытащив из земли меч, стал вытирать с него кровь пучком травы.
– Если друзьям своим помочь хочешь, пойдем со мной. Мне с гномами несколько раз бок о бок воевать приходилось. Вы народец хоть и мелкий, но бойкий да шустрый, пригодишься… – Молодой наемник ослаб, но сердце его было преисполнено жаждой мести, она и придала ему силы.