Имперские войны
Шрифт:
Через десять минут интенсивность стрельбы несколько снизилась. Юлий велел прекратить огонь и посмотреть, что осталось от противника. Но еще минуты три ничего невозможно было рассмотреть, весь сектор был усеян обломками и завешан облаками газа.
– Вот он какой, Армагеддон, – пробормотал Юлий.
Адмирал Круз истово молился по-испански. За плечом императора кто-то сдавленно ругался. Зрелище было впечатляющим. Юлий с трудом мог поверить, что такой разгром сумели учинить люди. Это больше смахивало на происки сверхъестественных сил.
– Вот они, сир. –
Он ошибся.
Тарги не уходили. Они улепетывали на всех парах, с каждой секундой удаляясь от имперского флота.
Всего четыреста с небольшим кораблей.
Юлий подумал, что ВКС здорово улучшили соотношение потерь, потому что на имперских судах не было ни одного серьезного повреждения.
– Постреляйте им вдогонку, – сказал Юлий. – Но не вздумайте преследовать. Пока все хорошо, и я желаю, чтобы так оно и осталось.
– Мы выиграли первый бой, сир, – сказал адмирал.
– Хорошо, что вы это понимаете, – сказал Юлий. – Один бой – это еще не вся война.
Запасной пилот «Лорда Корвина» по имени Стотлмайер оказался совсем молоденьким лейтенантиком, и хотя подполковник Клозе был старше его лишь на несколько лет, но все равно видел в нем ребенка, а не пилота.
Стотлмайер и честь отдавал так, как это делают только недавние выпускники Летной академии, резким и отточенным движением. Представители старшего поколения подпускают в свои движения этакую ленцу, легкую небрежность, при помощи которой они дают понять старшим по званию, чтобы те не очень-то и зазнавались. Что они ничем не лучше своих подчиненных, и не стоит им задирать нос только из-за лишней звездочки на погонах.
– Вы хотели меня видеть, сэр?
– Как вас зовут, офицер? – поинтересовался Клозе. – Я не могу выговаривать вашу фамилию каждый раз, когда хочу к вам обратиться. Это для меня слишком сложно.
– Аарон, сэр.
– Стало легче, но только чуть-чуть, – признался Клозе. – А от этого имени есть какое-нибудь сокращение?
– Друзья называют меня Арни, сэр.
– А разве это сокращение не от Арнольда?
– Полагаю, оно подходит и к Аарону, сэр.
– Вот и хорошо, – сказал Клозе. – Значит, вы теперь будете Арни, офицер. Давно из академии?
– Закончил обучение в прошлом году, сэр.
– И как же вы угодили в наш отряд камикадзе? – удивился Клозе.
– Моя фамилия попала в списки, потому что я был лучшим учеником своего выпуска, сэр.
– Здорово, – сказал Клозе.
Сам барон точно не был лучшим учеником выпуска. Зато Юлий – был. Юлий всегда и везде был лучший. Он мог выйти живым из любого боя. И не просто выйти, а в правильном направлении. Наверное, это мне следовало пойти в артиллеристы, подумал Клозе, вспомнив любимую присказку императора. Пилот из меня аховый. То в болото без ноги свалюсь, то в холодильник с дыркой в животе попаду, то вообще без вести вместе со всем кораблем сгину. Неприятная тенденция.
– У меня к вам неофициальный вопрос, Арни. Вы хорошо рассмотрели бой, который мы вели?
– Только отчасти, сэр. Я наблюдал бой по монитору, но корабль трясло и в какой-то момент монитор разбился.
– Любопытно, – сказал Клозе. – И обо что?
– Об меня, сэр.
– Ничего
– Большей частью комбинезоном, сэр.
– Понятно, – сказал Клозе.
Знакомая история. Он и сам часто бился о некоторые предметы на кораблях. О некоторые даже головой. Случалось, что их стоимость высчитывали из его жалованья.
– Но хотя бы часть боя вы видели?
– Да, сэр.
– Я вот о чем хотел спросить, Арни… Это красиво?
– Что? – не понял Арни.
– Космический бой, – сказал Клозе. – Я всегда считал, что это должно быть красиво. Чернота космоса, звезды, горящие корабли, отражающийся от обломков свет… Но я все время что-нибудь делаю в течение всего боя и посмотреть мне толком не удается. Так это красиво?
– Я могу говорить откровенно, сэр?
– Это неплохой способ разговаривать, Арни.
– Космический бой, насколько я могу судить, это просто бедлам. Ни черта непонятно, что происходит, все пляшет перед глазами, и ты думаешь только о том, что означает вот этот толчок и не будет ли следующий разрыв последним. Наверное, чтобы насладиться подобным зрелищем, надо быть от него подальше.
– Я так и думал, – сказал Клозе. – Но все-таки продолжал надеяться. Наверное, в душе я романтик. Во всем хочу видеть хоть что-то хорошее.
– Извините, что разочаровал вас, сэр.
– Ничего страшного, – сказал Клозе. – Теперь, когда вы прошлись по моим мечтам своим кованым сапогом, мы можем оставить лирику и обсудить конкретные вопросы. Вы знаете, насколько поврежден наш корабль?
– Да, сэр. Я провел контроль повреждений с резервного монитора технической бригады.
– Тогда вы знаете, что наша скорость оставляет желать лучшего, – сказал Клозе. – До точки сбора придется плестись несколько недель, а это означает, что, когда мы туда попадем, нас там, скорее всего, уже никто не встретит. Это в лучшем случае.
– А в худшем, сэр?
– В худшем – там будут тарги, – сказал Клозе. – И вот теперь, собственно, вопрос, ответ на который можем дать только мы, пилоты. Куда нам лететь?
– Ближе всего к нам две планеты, – сказал Арни. – Сноуболл и Эдем.
– И куда бы ты предпочел лететь?
– На Эдем, – не задумываясь ответил Арни. – Хотя Сноуболл чуть ближе.
– Почему тогда ты хочешь на Эдем?
– Там климат лучше, – сказал Арни.
– Правильно мыслите, лейтенант, – одобрил Клозе. Он уже принял решение двигаться к Эдему, но хотел создать видимость коллегиального решения вопроса. Разделить бремя ответственности, так сказать. – Садитесь за терминал и рассчитайте прыжок, исходя из технического состояния нашего корабля. Кстати, давно хотел вас спросить, а кто такой этот чертов лорд Корвин?
– Понятия не имею, сэр.
– Вы предсказуемы, Арни, – сказал Клозе. – Я поговорил с вами всего несколько минут и уже могу предвидеть любой ваш ответ. С одной стороны, это, конечно, неплохо. Но в бою предсказуемость убивает. Постарайтесь исправить это положение.
– Постараюсь, сэр, – сказал Арни, недоумевая по поводу последнего высказывания командира.
– Прокладывайте курс, офицер, – сказал Клозе. – А я пойду придавлю ухо на пару часов. Война – занятие изнурительное, Арни.
– Так точно, сэр.