Имперский цикл
Шрифт:
– Вы ей не дадите.
– Придётся дать. Судья Ши бывает очень упрямой.
– Она и нас может арестовать, - сказала эсбэшница.
– Узнав, что мы вас ей не сдали.
– Заместителя самого адмирала Торна?
– Джон посмотрел на генерала и на Ауэ.
– Звезду ИСБ? Издеваетесь.
– Она однажды явилась к Оками Гэну, - сказал Ауэ, - и забрала у него двадцать пять человек, арестованных за помощь республиканцам. Оками-сама их собирался сжечь заживо. Это тоже были контрабандисты, только возили они живой товар. Сюда - рабов и проституток,
– И он отдал?
– Представь себе, да.
– Она их повесила, - сказал Герион.
– Через день. Работорговля, всё-таки. Это Ин Ши. Всё ещё хочешь с ней говорить, Джон Рау?
...
...
– Обвиняемые, встаньте.
Ин Ши была невысокая женщина с тёмными гладкими волосами. Невыразительное лицо старше средних лет. Прямая спина, круглые колени под судейской чёрной мантией. Лёгкие чиновничьи ботинки. Таких в империи миллиарды.
– ...признаю вас, пятерых обвиняемых, виновными в смысле обвинения по всем пунктам и приговариваю к смертной казни через повешение. Приговор будет приведен в исполнение незамедлительно. Да смилуются над вами Тьма, Свет и прочие боги, сколько их есть во вселенной.
У судьи была крохотная пайцза в левом ухе. Круг, в белом поле чёрная точка. Джон сразу и не заметил. У прокурора тоже. Иначе работать, должно быть, здесь раньше было нельзя. Но они продолжали носить этот знак, носить и теперь, после смерти императрицы.
– Если вы допустите эту казнь, - сказал он, - я настучу на вас Каю Оками. Всё ему расскажу. И про эти пайцзы. Решайте.
Ауэ кивнул, как бы получив чему-то какое-то подтверждение, и указал в зал суда. Марди Че Вилья встал со скамьи подсудимых, он оглянулся вокруг, как будто просыпался от кошмара, и вдруг посмотрел, казалось, через экран Джону прямо в лицо, будто бы мог его видеть.
Кай! Где тебя носит?! Кай, помоги мне.
– Прокурора зовут Джесси Оуэн, - сказал Ауэ.
– Оуэн-младший, брат покойного пророка. Я ликвидировал старшего год назад. Он был учеником императрицы, старший. Намного талантливей брата. Пил кровь детей - не легенды, а правда - и высказывался в том смысле, чтобы адмирал Торн тащил свой зад сюда и принёс присягу ему, пророку, и его кружку как руководству империи и священству Тьмы, а не наоборот.
– Ауэ подался вперёд и поднял к лицу Джона Рау левую руку.
– Он сбросил меня в пустоту, когда я за ним пришёл. В какой-то колодец бездны, где жар и тьма и безымянные, безликие кричат и воют. Хотел меня там оставить - как бы урок Сигурдотир. Я отыскал вот этой рукой его горло и вырвал вон. Всю гортань.
– Джин поднял глаза, в его взгляде было любопытство.
– Думаешь, Рау, что я испугаюсь мальчишки?..
...
...
Таможенный офицер просил о помиловании, просил отправить его на войну в штрафном батальоне, дать шанс искупить бесчестье. Судья ему отказала.
...
...
Когда
Джон наблюдал казнь на экране. Лучшее место, с полным комфортом. Правда, руки затекли.
Имперского офицера оставили напоследок. Когда ноги Корсо наконец перестали дёргаться - казнимых вздёрнули в петлях вверх, а не сбросили вниз, и он промучился дольше всех - эсбэшный охранник повернул таможенника лицом к судье и поставил на колени. Офицер отдал честь прокурору и Ши, и собнюк прострелил ему голову сверху вниз. Быстро, чисто.
Джон Рау заплакал. Не громко - слеза собралась в глазу и из уголка покатилась вниз по щеке. Предательница.
Кто-то набросил удавку ему на шею и затянул. Он слабо рванулся, сильнее не мог. Он не знал, кто это, кто из троих имперцев станет его убийцей. Все они на тот момент были сзади. Женщина. Наверняка это женщина.
Ему стало очень больно. Он рвался изо всех сил, но сил было мало.
Потом удавка исчезла.
Сначала Джон решил, что это Кай. Кай наконец явился, снёс головы этим людям и... боги, катастрофа, неужто опять начнётся стрельба, ни Торн, ни Сопротивление этого так не оставят. Но Кая не было. Они сами. Джон пытался вздохнуть. Воздух шёл как-то медленно, туго. Джин Ауэ развернул его кресло к себе, схватил Джона за волосы, помотал его голову из стороны в сторону, а потом наклонился и припал к его рту своим. Искусственное дыхание - вдох, другой... Джин выпрямился, взял его за горло обеими руками и куда-то там нажал. Рау вскрикнул бы, если бы мог, но дышать стало вдруг легко.
– Спазм, - объяснил эсбэшник.
– Ты так больше не делай.
Как будто Джон душил себя удавкой сам.
– Наркотики, - уточнил Ауэ.
– Именно, мистер Рау, - сказал Ланселот Герион.
– Не связывайтесь больше с ними. Завяжите раз и навсегда с краком, эндрой и остальными прибыльными запретными веществами. Мы не хотим вас вешать, Джон, вы кумир молодёжи, муж госпожи Оками - извините, Мэй Сиюань. Вы друг Великого магистра Ордена Храма. Нехорошо как-то выйдет - суд и петля. Попробуем обойтись без них?
Джон молчал, глотал воздух. Неужели всё? Нет, мудаки имперцы не так просты. Чем же он будет зарабатывать, если не контрабандой?
– Вижу у вас сомнения на лице, мистер Рау. Джин?
Ауэ пнул кресло и опрокинул его вместе с пленником. Джон не удержался от стона. Руки и ноги болели - особенно руки.
– Конечности затекли, да?
– заботливо осведомился Герион.
– При других обстоятельствах, Джон, я приказал бы Джину раздеть вас и сделать особый массаж - он эксперт по этим делам. Но это пока перспектива будущего, когда и если вы снова ввяжетесь в уголовщину, "генерал" Рау, и скомпрометируете в глазах граждан... что-нибудь. Даже ваших соратников по мятежу. Адмирал с ними сел за стол, поставил подпись под общей бумагой, это не шутки.