Имперский экзамен
Шрифт:
— Чо? — удивился я. — Каких еще девочек, извращенец?
— Ой, да они тебе понравятся, — усмехнулся главарь с усилием поднимая одной рукой с пола огроменную кувалду и опирая ее на плечо. — Познакомься, мальчик, это барышня Кувалда. А это…
Он поднял на другое плечо здоровенную деревянную колотушку, едва ли не больше кувалды размером:
— А это госпожа Киянка. Тебе кто из них милее? Познакомлю с любой! А могу и с обеими!
Сережа захохотал, хлопнул меня по плечу:
—
И пошел к барной стойке оставив нас вдвоем, в смысле вчетвером…
— Сережа, ты чего? — немного офигел я. — Это же много для меня одного!
— Да ладно, ты справишься, какие твои годы! — махнул Сережа окровавленной ладонью, зубами отрывая пробку с бутылки и выпивая половину содержимого одним глотком. — А я тут немного посижу, посмотрю, чтобы никто не вмешивался.
С этими словами он разбил бутылку об поднявшуюся над грудой тел голову. Голова упала обратно и уже не показывалась.
— Ну, коли никто не против, то и начнем, пожалуй, — довольно возвестил главарь с кувалдой и киянкой.
Сбросив их с плеч, он раскрутил свои ударные инструменты, как вертолет лопасти. Воздух в кабаке загудел, воздушная волна взъерошила мою стильную прическу. Я покачнулся и отступил на шаг.
— Ха! — заорал главарь. — Беги, маменькин сынок!
— Ага, щаз, — угрюмо процедил я. — Уже. Прям разбежался убежать.
Я пригнулся. Уклонился. Отступил. Еще пригнулся. Воздух гудел, главарь улыбался во весь рот, Сережа одобрительно показывал мне поднятый большой палец.
Бдыщ! Кувалда снесла ряд бутылок с полки за моей спиной, когда я пригнулся.
Бабах, Киянка разнесла в щепу подставленный мной табурет.
Прости приятель, твоя впечатляющая гибель не будет забыта. Если сам выживу…
Вжих! Кувалда причесала меня вровень над темечком.
Жварк, Киянка прилетела в стенку, о которую я только на мгновение оперся.
Да блин! Он гоняет меня как кот солнечного зайца! Вроде весело, но как-то утомительно. Пора эти пляски на четверых заканчивать.
И когда мужик с гулом провел Кувалдой мимо меня, я шагнув вперед, подтолкнул его под локоток, ускорив момент вращения, и немного сместив центр тяжести. Мужик тут же запутался в руках-кувалдах, Киянка со звонким треском влетела ему в скулу, а Кувалда замоталась с ногами в одну неразъемную косичку. Мужика крутануло на последок, а затем он грохнулся на пол с потрясающим содроганием местности. Не был бы я сам этому виной, решил бы что землетрясение.
Главарь лежал бездыханный в куче со своими деревянной и железной подругами.
— Гравитация, безжалостная ты сука, — со вкусом на родном мне языке возвестил Сережа, поднимая очередную откушенную
Пока я бился, Сережа оказывается, не ленился, а соорудил мне бодрящий импровизированный коктейльчик, из того, что было под рукой. А под рукой была водка и…
Надеюсь, всё же это был сок. Всего лишь томатный сок. Хотя от мужа принцессы огненных демонов можно было ожидать чего угодно. И кровь поверженных нами врагов — был бы тут не самым неожиданным вариантом.
Сия «Кровавая Мэри» подавалась в здоровенном гранёном стакане, и водки там было сильно больше, чем нужно по рецепту. Не удивлюсь, если водка была марки «Русская рулетка» — из того сорта, в котором пара бутылок в ящике с метанолом вместо этилового спирта. Я выпил эту дрянь, эту гадость залпом. Водка обожгла мне нёбо, живот скрутило болью, я не удержался на барном стуле и свалился на пол.
Закуска, просил мой живот, дайте мне закуску. Но спасительницы в виде Дзянь нигде не было видно.
Только бы не вырубиться. Только бы удержаться…
И, конечно же, держаться, как и в прошлые разы, помогал мне светлый образ Сян. Мы были в её комнате, она сверху, свет луны и Основного Потока падал на её обнажённое тело, она прижалась и прошептала:
«Отвратительно! Эта дрянь убивает тебя! Ты мой проклятый алкоголик, я тебя ненавижу и люблю! Держись, Чан, ты справишься, у нас получится, не дрейфи… Держись…»
— И я тебя люблю, — прошептал я.
— И я тебя, Чан, — ответил какой-то другой голос.
Ну, а после, конечно, был долгий поцелуй, который окончательно вернул меня в жизни, заставив вскочить и едва не опрокинуть прижавшуюся ко мне Дзянь. Мокрую от дождя, испуганную, сидящую на полу в окружении избитых нами «Железных Плеч».
Как она здесь оказалась?! Спросить я не успел — сунула мне что-то в ладонь и испарилась.
В руке вместо боевой трости оказалась вилка с нанизанной на него квашеным огурчиком.
— Мухлюешь!! — прогремел яогай Серёжа. — Ага! Я твою подельницу давно заметил! Подкармливает тебя, хотя это не по правилам! Даже думал пришибить или припугнуть.
— К чёрту правила… Я тебе… припугну… — прохрипел я.
— Ну, ладно, ладно, ешь свой огурчик, человек Чан, заслужил.
Хрум, хрум.
Мы вывалились оттуда все в кровище, своей и чужой, как парочка вурдалаков, а я понимал, что не стою на ногах. Ливень принялся смывать кровь, оставляя разводы на одежде. Ужасные вести разносились в близлежащие кабаки разбегающимися с нашего пути гонцами, а там, где мы прошли, вереницами съезжались кареты «Скорой Помощи».
Алкотрип определенно удался.