Имперский экзамен
Шрифт:
Сперва мы долго, долго шли куда-то. От боли, алкогольной гадости всех различных градусов сознание отключалось и включалось, словно нарезка, трейлер из фильма. Но память подсказала — осталось недолго. Скоро рассвет, выхода нет. Всего одна, последняя ступень проклятой Лестницы Черепов.
Ну и, конечно же, если вы думаете, что предыдущая бойня была самой тяжёлой ступенью — вы ошибаетесь. Упаси боже вас подумать, что кто-то из простых людей может такое повторить. Что называется, категорически не рекомендую повторять в домашних
Этот бар в холмах за городам, где-то на полпути по дороге в деревню яогаев, не носил имени. По сути, это даже не было баром — какой-то шалаш, навес с парой столиков посреди чайных плантаций, а под ним — холодильник и коробки с какой-то дрянью.
И две пыльные, затянутые паутиной рюмки на столе.
Яогай достал, откупорил бутылку, понюхал, проорал.
— Ого! Самогон! Какая гадость! На чём это, интересно? На прогнивших чайных пакетиках?! На тухлых рыбьих костях?! На овечьем помете? Пойдёт… то, что надо!
Полный ящик с грохотом зазвенел о стол, а сам яогай уселся напротив.
— Что ж, человек Чан, — прогремел огненный демон. — Рассвет через полтора часа. Мы должны прикончить вот этот вот ящик. Ты пройдёшь заключительное испытание в двух случаях. Или если ты всё ещё будешь на ногах, или если я отрублюсь раньше. В чём я очень, очень сомневаюсь.
Глаза сверкнули красным огнём.
— А ты не мухлюешь? А? — вдруг спросил я. — Ты же сам тоже пьёшь и толком не пьянеешь. Наверняка есть какая-то хитрость.
— Что-о?! — взревел яогай. — Да ничего подобного!
— Значит, ты шибко здоровый! И сильный! А я весом меньше тебя на килограмм сорок! Разные весовые категории, знаешь?
— Ничего подобного!
И он шваркнул мне пощёчиной.
И я в ответ! Ибо нехрен!
— Ага! Хорошая идея! — прогремел яогай. — Мы будем, одновременно состязаясь в оплеухах.
Алкогольный яд зажурчал по рюмкам, а я вдруг понял, что вряд ли доживу до рассвета.
Друзья, авторы ещё раз напоминают о вреде употребления алкоголя! Нам честно-честно очень грустно, что всё это происходит с главным героем, желаю вам никогда не попадать в аналогичную ситуацию! (Лучше добавьте в библиотеку этот роман, другие романы цикла и напишите коммент — куда полезнее занятие.)
Глава 55
Прислужливая человеческая чернь на свадьбе яогаев
Итак, стартовал первый раунд нашего чемпионата по пощёчинам.
Надежды на Дзянь тут не было — местность вокруг освещалась двумя мощными фонарями и просматривалась, как на ладони, подкрасться незаметно ни за что бы не вышло, поэтому последний раунд я провёл без закуски.
Противная, горькая дрянь обожгла гортань и прокатилась ниже.
Шварк! Удар лапищи яогая откинул мою голову, я едва не коснулся необтёсанной деревяшки стола.
«Ох, Чан», — вздохнула Сян в моей голове. —
— Ух! Хорошо пошла, — сказал я и с трудом сфокусировав зрение, налил Серёже. — Теперь я.
Тот выпил залпом. Моя ладонь врезалась в его щёку. Шея была несколько толще моей, голову лишь слегка повело.
Ещё стакан. Снова удар. Кажется, я окосел, зрение двоилось, две разные картинки крутились друг вокруг друга.
«Чан, быстрее, быстрее, — шептала Сян. — Ты должен скорее всё это завершить, я не могу смотреть, как ты пьёшь!»
— Теперь сам…
Удивительно, но второй раз мой удар вышел сильнее.
— Хо! — рявкнул яогай и занюхал рукавом.
— Не мухлюй… Нельзя… занюхивать, — сказал я.
— Теперь оба — вместе.
Чокнулись, выпили, ударили друг друга по щекам. Я понял, что оглох на одно ухо.
«Чан, нет, нет! Прекрати… но продолжай… нет… я хочу, чтобы ты быстрее закончил…»
Сян держала меня на плаву. Сознание всё ещё не выключалось.
Потом снова. И снова.
Примерно к середине второй бутылки я почувствовал, как начали отказывать внутренние органы. Я корчился от боли; лицо от пощёчин огненного демона превратилось в сплошной синяк.
К концу второй бутылки от зрения осталось два туннеля, уставленные на бутылки. Взгляд выхватывал то предрассветную мглу, то ночного бурундука, который, возможно, был моим алкогольным глюком, то щетинистую рожу Серёжи.
Сян в голове перестала что-то говорить, она двигалась раз в шестнадцать быстрее, чем мы наливали и наносили друг другу удары и стонала. Разумеется, от негодования по поводу моего грехопадения в пучины вотчин зелёного змия.
Остатками сознания и неотбитого ещё разума я увидел за холмами на юго-востоке рассвет. Недолго, осталось совсем недолго.
Мой соперник уже тоже клюёт носом. У него человеческий организм, как ни крути. Точно такой же, как и у меня. Всего пара бутылок. Всего несколько десятков минут до рассвета. И всего несколько органов и оставшихся в живых органов чувств.
— Что-то слабовато идёт… — пробормотал яогая, выуживая откуда-то из кармана, а то и из трусов затёртую армейскую фляжку. — Вот… дедушкина фамильная настойка на… ик… моче дракона. А ну-ка…
Полрюмки местного адского пойла — полрюмки не местного, ещё более жестокого и анти-человеческого. Чёрного цвета, как уголь.
Неужели это эманации той самой знаменитой, чудовищной, антиматериальной Чёрной Чакры?!
Сян в моей голове тут же замолчала, в ужас забилась в угол.
Дрожащая рука яогая занесла фляжку и над своей рюмкой.
— Нет, — остановил его я. — У меня тоже… что-то есть.
Эту маленькую пластиковую бутылочку на одну четверть литра я нашарил в кармане ещё пару рюмочных назад. И откуда она взялась? И чего это там? Понятия не имею.
— Что это?… — спросил мой проклятый собутыльник.