Имперский колонист. Том 2
Шрифт:
Едущая со мной в машине Ликсис Талия нервничала, однако старалась держать себя в руках. В нашем этикете не так уж много различий, и придворная дама разобралась бы быстро. Но жрица Морвель была родом из Астарта, а в Вольных Баронствах не так чтобы очень хорошо со светской жизнью.
— Не переживайте, ваша милость, — видя, как она медленно перебирает подол платья, в очередной раз обратился к ней я. — Вы справитесь. На приёме не будет никого, кто посмел бы оскорбить словом или делом гостью Тамары Васильевны. Да и Князевых задирать не решатся — мы слишком высоко поднялись
Эльфийка улыбнулась с благодарностью.
— Я не переживаю, Ярослав Владиславович, — ответила она. — Просто немного волнуюсь.
Кивнув, я отвернулся. Всё от нас зависящее мы сделали, дальше ушастой самой бороться за место под солнцем. От того, как она поведёт себя на этом приёме, будет зависеть и то, как именно будет её использовать его императорское величество.
Конечно, с нами планами конкретными не делились, однако установка была дана однозначная. Вывести эльфийскую принцессу в русское благородное общество, чтобы оценить будущую союзницу.
Меня больше волновала встреча с будущими родственниками. Не сложилось у нас как-то пересечься раньше — особого повода для встреч не имелось. Переговоры провели между собой Фёдор Михайлович и Владислав Константинович, пока мы с Екатериной Фёдоровной находились в Аэлендоре. И не то чтобы я нервничал, но не хотелось бы расстраивать собственную невесту, если мы с её родителями не поладим.
Разумеется, у нас были общие темы для разговора. К примеру, и мы, и Булатовы принадлежим к имперской фракции, лояльной императорской семье. Но таким на приёме будет каждый первый, не доверять же оппозиции оценку будущей союзницы?
— Прибыли, ваша милость, — сообщил водитель, и машина остановилась перед крыльцом особняка.
— Я сейчас открою вам дверь, — предупредил я, прежде чем выбраться наружу.
Слуга, уже собиравшийся протянуть руку, тут же согнулся в поклоне.
— Добро пожаловать, Ярослав Владиславович, — поприветствовал меня седой мужчина с блестящими залысинами.
Я кивнул и, обойдя автомобиль, подал руку эльфийке.
Ликсис выставила ногу, демонстрируя алые сандалии в духе Древнего Рима. Расшитый зелёным орнаментом, изображающим розы, чёрный хитон тут же скрыл всё, что показывать было неприлично. Наконец, эннара Талия показалась полностью, и я с усмешкой заметил, как изменился в лице слуга.
Тонкая диадема в виде лозы с крупными изумрудами, венчающая голову эльфийки, гармонировала со слабо светящимися глазами и серьгами из комплекта. Волосы, не убранные в причёску, а вполне естественным образом спадающие на открытые плечи. Браслеты в виде роз с зелёными глазами на обоих предплечьях. Хитон чёрного цвета плавно облегал стройное тело, демонстрируя прекрасную фигуру.
— Прошу следовать за мной, эннара, — согнувшись в куда более глубоком поклоне, чем для меня, проговорил слуга. — Тамара Васильевна уже ждёт вас.
Я подал эльфийке руку и повёл по дорожке к крыльцу.
Что сказать, матушка прекрасно знала, как нужно одеть жрицу Морвель, чтобы она гармонично вписалась в обстановку особняка Булатовых. В отличие от нашего дома, тяготеющего к старому русскому
Высокие белые колонны, подпирающие портики, арки проходов, сейчас открытые, но двери с античными фигурами на них рассмотреть труда не составило. Всё очень красивое, пафосное в том самом первоначальном смысле слова. А ещё — очень много света, проходящего сквозь правильно расположенные стёкла. Складывалось ощущение, будто мы идём не по мраморному полу в Москве, а ступаем по прихожей басилевса Константинополя.
У следующей арки нас встретила копия Екатерины Фёдоровны, разве что лет на двадцать старше. Те же чёрные волосы и глаза, такое же обаяние, которое, казалось, можно руками потрогать. Стоило приблизиться к хозяйке приёма, как Булатова улыбнулась совсем по-домашнему, и двинулась к нам навстречу.
Я был удостоен куда более внимательного взгляда, чем принцесса Элендора, и это меня, откровенно говоря, порадовало. Всё же первая встреча с будущей тёщей, было бы глупо оказаться в тени гостьи, которую я сопровождал в этот дом.
— Ярослав Владиславович, — с улыбкой поприветствовала меня мать моей невесты, — рада, наконец, познакомиться с вами лично.
Там же.
— Ярослав Владиславович, рада, наконец, познакомиться с вами лично.
Тамара Васильевна действительно была рада. О младшем Князеве уже ходило немало слухов, а увидеться с ним лицом к лицу не представлялось возможности. И даже тот факт, что глава рода Булатовых договорился обо всём, нисколько не успокаивал сердце матери, переживающей за единственную дочь.
Внешне Ярослав Владиславович взял лучшее от родителей. Что Владислав Константинович, что Елизавета Ростиславовна были людьми красивыми внешне. И теперь их выросший младший сын казался олицетворением мужественности — широкие плечи, явно отлично знакомое со спортом тело, приятное гладко выбритое лицо и внимательные глаза.
Прекрасно зная, что Ярослав Владиславович человек далеко не глупый, Тамара Васильевна опасалась увидеть в его взгляде скуку и пренебрежение. Он мог оказаться фанатиком исследований, который будет видеться с супругой только между бесконечными и мало кому понятными экспериментами. Или, наоборот, почувствовать, как крепнут его позиции в глазах его императорского величества, а потому считать себя выше Булатовых и относиться к Екатерине как к дорогому аксессуару.
И, разумеется, разные браки бывают у дворян, но для любимой дочери хотелось простого семейного счастья. Так что улыбалась хозяйка приёма вполне искренне.
— И я рад нашей встрече, Тамара Васильевна, — взяв её за руку, молодой человек поцеловал воздух над её перчаткой. — Как известно, если хочешь узнать, какой будет твоя супруга, взгляни на её мать. И должен признать, меня переполняет счастье от осознания, что та невообразимая красота Екатерины Фёдоровны, что пленила меня с первого взгляда, далеко не предел. Ведь глядя на вас, я понимаю — с годами женщины Булатовых становятся только прекраснее.