Имперский колонист. Том 2
Шрифт:
Она призвала своего ублюдочного братца, и в итоге вышло так, как вышло. Но это ничего, совсем скоро наследник рода Горловых будет отмщён. И вот тогда начнётся самое интересное.
Сделав очередной глоток, Станислав Викторович поставил бокал на столешницу и откинулся на спинку кресла. Дела рода после того, как Князев вытребовал у Валерия признание, пошли под откос, и не все последствия удалось исправить к этому моменту. Но Станислав Викторович не паниковал — всё можно исправить, подумаешь, детишки интриговали, это ведь совершенно обыденное дело для дворян. Как ещё
И, в принципе, всё обходилось малой кровью. Проблема заключалась в том, что сынок, так прилюдно опозорившийся, задел слишком многих. И там, где траты могли быть слабым ручейком, потоки превратились в полноводную реку. Пришлось уступить несколько подконтрольных производств, выйти из государственных тендеров, позволяя обиженным конкурентам взять то, что им не светило. И, естественно, вкладываться деньгами.
Обида, которая пылала в груди главы рода Горловых, давно улеглась. Осталась лишь деловитая активность. Жизнь продолжается, проблемы решаются. А истерики и гнев ни к чему хорошему никогда не приводили.
И в момент, когда Дарья Владиславовна Князева расплатится собственным унижением, можно будет окончательно перевернуть эту страницу истории рода Горловых. Но пока Станислав Викторович терпеливо ждал, ничем не выдавая нервного ожидания.
Поднявшись на ноги, глава рода направился к выходу из кабинета, когда вдруг взвыла сирена, и помещение окрасилось в тревожный алый свет.
— Какого хрена?! — выдохнул он, жестом открывая в голограмме дополненной реальности карту особняка.
И то, что он там увидел, ему совершенно не понравилось.
Там же. Ярослав Владиславович Князев.
Отец, конечно, хотел сделать всё аккуратно, чтобы комар и носа не подточил. Однако как можно удержаться, когда эта тварь задумала сотворить с нашей маленькой и любимой сестрой такое?
Братья не могли в этом участвовать, ведь за самосуд император непременно накажет весь род. Но я — аристократ, мои земли в другом мире. И я могу сделать то, что хочу, потому как, прежде чем следствие выйдет на меня и узнает все подробности, я уже буду в Аэлендоре.
Что стоят земли в другом мире, когда на кону твоя семья? О каком личном счастье может идти речь, если ты не можешь защитить собственную сестру? Какой толк от денег и исследований, когда ты не можешь ими откупиться от императорского правосудия, защищающего ублюдка, недостойного жизни?
Гнев пылал во мне, и я не показывал лица своей дружине, держа забрало шлема опущенным. Я взял с собой только своих людей, ведь они уже не принадлежат роду Князевых, они служат барону Лесному. И им ни к чему видеть, что вместо человеческого облика — череп Жнеца.
Сила, которую оставила мне Смерть, я давно научился контролировать, но здесь и сейчас это просто не требовалось. Ни один человек из тех, кто встанет на моём пути, не покинет этот особняк. А уже на рассвете я полечу к порталу.
— На позиции, — прозвучал голос Тимура в наушнике.
— Контролируйте периметр, внутрь
— Мышь не проскользнёт, ваша милость, — отозвался воевода.
Распространяться о том, что послужило причиной налёта на особняк Горловых, никто не стал. Но моя дружина пошла за мной не раздумывая. И это осознание грело, позволяя сохранять хладнокровие. Учитывая эту верность, я был убеждён — покажи я им, что стало причиной нападения, и дружинники наплевали бы на приказ не вмешиваться без крайней на то необходимости. Дашку слишком любили в доме Князевых, чтобы простить ублюдка.
Я подошёл к воротам, ведущим на территорию особняка, и поднял руку, сжимая пальцы в кулак. Кованая решётка, преграждающая проход, задрожала, быстро теряя очертания. А потом металл расплылся, оставляя две быстро застывших кляксы на месте ворот.
Тут же в особняке загорелся красный свет — включилась тревога. Но меня это нисколько не напугало. Я отпустил Жнеца, всё это время скрывающегося внутри. Аура Смерти, та самая, которую применяла Ликсис Талия, потекла во все стороны от меня.
И я пошёл вперёд, никуда не спеша.
Тысячу лет я так же шагал по мирам, чтобы забирать жизни тех, кто слишком много на себя взял. Тех, кто посчитал себя равным богу. Тех, на чьих руках скопилось чересчур много крови.
Первый выстрел хлопнул приглушённо. Я бы вовсе его не услышал, если бы не броня. Даже штатный доспех позволяет различить на таком расстоянии выстрел с глушителем. А уж мой доработанный и вовсе.
Пуля ударила в живот, туда, где в стандартной комплектации находилось уязвимое место. Но смятый кусочек свинца бессильно отлетел от установленной дополнительной пластины. Что мешало поставить такую на заводах? А чёрт его знает, никогда меня это не волновало.
Вытянув руку в сторону окна, из которого бил стрелок, я поманил пальцем, и винтовка вылетела в проём вместе с удивлённым криком хозяина. Оружие повернулось в воздухе и ударило снова. Падение тела я не слышал, а потом заставил винтовку разрядить весь боезапас. Оружие разлетелось на детали и рухнуло в кусты под окном второго этажа.
И охрана навалилась толпой. Они не ждали нападения, мы в столице, тут последний раз кровь друг другу пускали так давно, что дружина вряд ли имела распорядок на случай нападения.
Я поднял свою винтовку и разрядил оба патрона, отправляя на тот свет пару охранников. С моим даром контролировать полёт пули не проблема. Так что, даже укрывшись, дружинники Горловых получили по сюрпризу, разнёсшему им головы.
Летящие в меня пули со свистом изменили траекторию, описывая вокруг дугу, и устремились обратно. Выбивая бетонную крошку, брызги древесных щепок и струйки крови там, где снаряды настигали своих стрелков.
Я продолжал шагать вперёд, не задерживаясь и на автомате заправляя новые патроны в свою винтовку. Защита Горловых была такой же, как и у большинства дворян — чуточку зачарована, но без фанатизма. Зачем тратиться, если ни с кем воевать не приходилось ни разу за несколько поколений?