Имперский корсар
Шрифт:
Спустя полчаса, когда спина уже болела, а окончание работы было далеко, как Бетельгейзе, Камнеедов вышел из душа и, бодро мурлыкая себе под нос популярную и чертовски прилипчивую мелодию, двинулся навстречу койке и сну. И едва не споткнулся об стоящее посреди коридора ведро с грязной водой, после чего высказал свое возмущение и получил в ответ много приятных слов. Пользуясь возможностью передохнуть, Изабелла
– И чем же вы так возмущены, мадемуазель? – поинтересовался Камнеедов, стоически вынеся этот шторм, который, любой мужчина подтвердит, может оказаться страшнее океанского. – Я ведь всего лишь исполнил вашу с Мари прихоть.
– Скажи еще, сам бы не пошел.
– Добровольно – ни за что.
– Кому другому расскажи. Я тебя знаю как облупленного.
– Знала, ты хочешь сказать. С момента нашей последней встречи во мне не осталось ни одной прежней молекулы. Запомни раз и навсегда. Я вытащил его не из-за того, что испытываю к этому мелкому поганцу хотя бы тень симпатии. Не из-за того, что мы в ответе за тех, кого приручаем. И даже не из-за твоих красивых глаз. Я просто этих уродов ненавижу, ясно?
– Ой, врешь, ой, врешь, – прищурилась Изабелла.
– А ты давай, заканчивай с умствованиями и продолжай выполнять приказ капитана.
– От работы кони дохнут.
– Зато люди крепнут. Ты мой, мой, не останавливайся.
Изабелла вздохнула и вновь принялась елозить шваброй, а Камнеедов с чувством морального превосходства отправился в свою каюту. И единственным, что подтачивало его триумф, было осознание факта: кое в чем Изабелла права. Впрочем, это было мелочью.
Через сутки корвет ушел в прыжок, чтобы выйти из него буквально полтора часа спустя. Плечо броска было наикратчайшим, а гипер на этот раз спокойным донельзя – всего-то пять измерений. Камнеедов с некоторой долей удачи при таких раскладах и сам бы справился. И выход осуществили достаточно точно, поэтому вскоре на экранах, а потом и визуально, перед ними во всей красе предстала планета Новая Бухара. То самое место, где Камнеедов рассчитывал получить доступ к медицинскому оборудованию и, возможно, еще кое-какую помощь.
На улице стояла жара, но в помещении вербовочного пункта царила
В самом деле, как иначе назвать ситуацию, при которой они влетают в помещение и требуют немедленно подписать контракт? Покрытые пылью (для этого мерзкого места более чем обычное явление), грязью (а вот с этим уже интереснее, ибо вода не то чтобы в дефиците, но все же ее не океаны, а потому лить ценную жидкость в пыль просто так никто не станет) и кровью. С последней вообще весело, кровь, а также резаные дыры на одежде – это как минимум серьезный конфликт с кем-то, и если парни сюда примчались, значит, всерьез боялись, что им оторвут головы. В такой ситуации вербовочный пункт надежнее полиции, в которой могут найтись родственники твоих врагов. А вербовщиков традиционно ставят из тех людей, что никак с местными не связаны. Частенько даже, не с этой планеты, и такая политика оправданна.
Первое, что сделал вербовщик, это выложил на стол два стандартных бланка контракта. Во-первых, потому, что, согласно закону, желающему служить в доблестной армии Наследника Пророка, Светоча Правоверных, Потрясателя Вселенной и еще иного титулов, эмира Бухарского, не должно чиниться бюрократических препятствий. Это потом уже тебя может отбраковать медик или психолог (да-да, местные кажутся идиотами и ведут себя порой не лучше, однако отнюдь не так тупы, как можно ожидать, и от полезных достижений цивилизации их элита не отказывается), но первый шаг облегчен максимально. Еще и потому, что желающих служить не так много, и не стоит сокращать их количество дурацкой бумажной волокитой, способной отпугнуть кого угодно.
Конец ознакомительного фрагмента.