Имперский крест

Грановский Антон

Егор выпрямился, одернул китель, поправил фуражку и вышел из кустов на тропинку.

Даже в бреду Волчок не смог бы предположить, что будет спасать жизнь Адольфу Гитлеру. И от мысли, что ему придется сделать это, в душе Егора закипали досада и гнев.

«Реальность сильнее нас», – сказал он себе.

Пройдя мимо двух бревенчатых зданий, в которых жил персонал ставки, Волчок двинулся к блокгаузу Гитлера. Он помнил, что в блокгаузе располагаются рабочий кабинет, гостиная с камином, кухня, ванная, небольшое

помещение для прислуги и скудно обставленная спальня, в которой жил сам фюрер.

Рядом с блокгаузом скучал молодой унтер-офицер с автоматом на плече.

– Эй, унтер, – негромко окликнул Егор.

Парень щелкнул сапогами и вытянулся по стойке смирно.

– Вольно, – сказал ему Егор. – Есть сигарета?

– Так точно, господин гауптштурмфюрер.

Солдат потянулся в карман за сигаретой. Егор протянул руку, словно хотел смахнуть что-то с плеча охранника, но вместо этого быстро обхватил пальцами шею парня и нажал ему на сонную артерию. Глаза парня закатились под веки, он покачнулся и стал падать, но Егор подхватил его на руки и быстро оттащил в тень деревьев.

Проникнуть внутрь блокгауза тем путем, каким он уже проникал в облике агента-убийцы Георга Грофта, Егор не хотел. Пришлось бы вырубать несколько охранников, а, не обнаружив их на месте, Грофт сразу почувствовал бы неладное.

Егор поднял голову и взглянул на широкую трубу дымохода, которая торчала из крыши блокгауза. Усмехнулся и пробормотал:

– Никогда не думал, что стану Санта-Клаусом. Но придется.

* * *

Когда Егор беззвучно притворил за собой дверь, Гитлер сидел за письменным столом, спиной к нему. Освещенная лампой рука лежала на расстеленной военной карте.

Услышав шорох, Гитлер обернулся. Выглядел он смертельно уставшим. Морщинистые щеки слегка обвисли, глаза глубоко запали. Увидев перепачканного сажей офицера, фюрер приподнял брови и сухо спросил:

– Что случилось?

Егор нахмурился:

– Через пять минут сюда войдет гауптштурмфюрер Грофт из «бегляйткоммандо». Он…

Лева щека фюрера дернулась.

– Что вы здесь делаете, гауптштурмфюрер? – резко спросил он. – Как ваше имя?

Егор почувствовал, как гнев поднимается в его душе жаркой волной, но взял себя в руки и холодно ответил:

– Спасаю вам жизнь. Дайте мне договорить. Через пять минут гауптштурмфюрер Грофт будет здесь. Его цель – вы.

– Покушение? – Глаза Гитлера посветлели. – Послушай меня, гауптштурмфюрер, – жестко заговорил он. – Когда-то я был простым солдатом. Я мерз в окопах, подставлял голову под пули и даже наглотался ядовитого газа под Ла Монтенем. Я такой же воин, как ты. Ты любишь Германию, и я тоже люблю ее. Ты желаешь ей процветания, и я тоже. У нас с тобой одна цель.

– Зачем вы мне это говорите? – холодно осведомился Егор.

– Затем, чтобы ты понял:

если ты думаешь, что, убив меня, ты осуществишь великую миссию, ты ошибаешься. Немецкая нация проклянет тебя.

Егор сжал кулаки и яростно проговорил:

– Вы что – совсем не поняли, что я вам сказал?

Гитлер вскочил с кресла и метнулся к тумбочке, на которой лежал пистолет. Егор быстро преградил ему дорогу. Фюрер остановился, попятился и выставил перед собой бледные, дрожащие ладони.

– Не приближайся ко мне! – крикнул он визгливым голосом. – Охрана!

Волчок больше не церемонился. Он хлестко ударил Гитлера правым кулаком в челюсть, затем подхватил его на руки и швырнул на кровать.

За дверью послышались шаги. Егор посмотрел на часы. Затем протянул руку к столу, подхватил бронзовый нож для бумаг и выключил настольную лампу. Комната погрузилась в непроницаемую темень.

Егор скользнул к стене. Он не услышал, как распахнулась дверь, но ощутил на лице легкое дуновение.

«Дьявол!… – подумал он, чувствуя, как волосы у него на голове становятся дыбом. – Ведь это же я! Это я сам вхожу сейчас в комнату!»

Дверь так же беззвучно закрылась. Егор перестал дышать. Он знал, на что способен гауптштурмфюрер Грофт. И знал, на что способен сам.

Прошло несколько секунд, но по-прежнему ничего не происходило, в комнате стояла тишина. Напряжение достигло пика. Егор чувствовал, что противник совсем рядом – бесшумный, словно кошка, и ловкий, как волк, и что он тоже стоит в темноте и напряженно вслушивается в черную тишину комнаты.

И тут Гитлер тихо застонал. И в тот же миг черная тень метнулась к кровати. Егор устремился наперерез, размахнулся и наугад ударил тьму ножом.

Бронзовый клинок вошел во что-то упругое. Егор отпрыгнул назад, готовый отразить ответный удар противника, но удара не последовало. Послышался звук рухнувшего на пол тела.

Егор изо всех сил напряг слух и зрение, и вдруг он понял, что видит в темноте и что он видел своего противника в тот миг, когда бил его ножом. Видел не глазами, а каким-то иным зрением, присущим, должно быть, хищным животным, которые предпочитают охотиться ночью.

«Я зверь, – подумал вдруг Егор. – А Георг Грофт – всего лишь наемный убийца. В этом все дело».

Он двинулся к столу, обошел лежащего на полу человека, протянул руку и включил настольную лампу.

«Я только что убил сам себя», – пронеслась у него в голове дикая мысль.

Егор взглянул на гауптштурмфюрера Грофта. Тот лежал в шаге от кровати, на спине. Из шеи гауптштурмфюрера торчала костяная рукоять ножа для бумаг. Грофт смотрел на Егора расширившимися от изумления и ужаса глазами.

– Кто ты? – хрипло пробормотал он.

– Меня зовут Егор Волков, – сказал Волчок. – Я пришел, чтобы остановить тебя.