Имперский сыщик. Аховмедская святыня
Шрифт:
А аховмедский голос все не прекращается. И говорит, говорит, будто втолковывает козлоногим что, приближаясь в то же время. Шаркнул ногами по полу, запахнул халат и вышел на свет тот самый старик-профессор, Галахов Виталий Арсеньевич.
– Потому что разобраться надо, - продолжил он уже на славийском, - прежде чем гостей бить. Это завсегда успеется. Это же не тати какие, а Витольд Львович с Михайло Тереньтевичем. Чуть первого орчука на государственной службе не загубили. Господин советник, хоть вы повлияйте на своих подчиненных.
Следом за Галаховым, из казалось уже необъятной
Глава 16, в которой Мих наконец узнает, что из себя представляет аховмедская святыня, но решительно не понимает, почему вс
е носятся вокруг этой безделицы
– Право, прошу прощения, Витольд Львович, что так произошло, - Галахов выглядел растерянным и смущенным, - аховмедцы переусердствовали, охраняя мою жизнь.
– Вашу жизнь?
– Меркулов убрал предоставленный ему платок от разбитой губы.
– Достопочтенный Маар То Кин и Его Высочество считают, что есть некто, кто может серьезнейшим образом навредить мне.
– Мы не просто считаем, а видели этого мерзавца. Он убил Лого... Рее Ол Дейна.
– Можете не таиться, Витольд Львович в курсе того, кем был Рее Ол Дейн. Не смотрите на меня, вы же не пришли сразу и не объяснили, в чем дело. Тогда бы я был нем, как рыба.
– Буду признателен, если вы и сейчас перестанете говорить загадками, - заметил Витольд Львович.
В квартире профессора наступило такое молчание, что Мих даже услышал, как прочие козлоногие, которых выпроводили наружу (иначе всем тут никак не разместиться), цокают копытами по дощатому полу подъездной площадки.
– Видите ли в чем дело, - сказал наконец Галахов, мельком взглянув на Маар То Кина, - после казни сына я был в очень подавленном состоянии. В Моршане меня ничего не держало, а тут как раз один из знакомых сказал, что Матарский королевский университет ищет специалиста по славийскому языку и истории. Похлопотали изрядно, сами понимаете, на каком положении я был после заговора, но спустя месяц я уже был в Аховмедии. Удивительная страна, скажу я вам, к примеру брать хотя бы их отношение к...
– Виталий Арсеньевич, если вас не затруднит...
– вмешался Витольд Львович.
– Да, простите. Через некоторое время ко мне стали обращаться из высочайшей свиты Его Величества. По большей части они интересовались бытом и обычаями Славии. Тогда наши страны впервые за долгое время стали сближаться. Нет, не подумайте, я не говорил ничего такого, что могло навредить Славии. Чем дольше я оставался в Матаре, тем больше узнавал об Аховмедии, и тем теснее общался с разными людьми. Прошу прощения, прочими.
– Судя по всему, вы там на каком-то особом положении, - заметил Меркулов.
– Он тиир кан, - заметил пожилой
– Мудрый старик, - перевел Галахов.
– Довольно интересное звание, хотя это, скорее, неофициальное прозвище. Когда-нибудь я обязательно расскажу...
– Когда-нибудь обязательно, - с нажимом сказал Меркулов.
– Через пять лет я вернулся, опять стал преподавать. Постепенно общение с аховмедцами сошло на нет. Поэтому я совсем не удивился, когда делегация во главе с Его Высочеством, прибыв в Моршан, не искала со мной встречи.
– Если тебя назвали тиир кан, то ты будешь им всю жизнь, - заметил Маар То Кин, - мы просто не хотели компрометировать Виталия Арсеньевича.
– Потом произошло убийство аховмедца, спустя несколько дней пришли вы с этим изображением, что увидели на теле мертвого. Я посчитал, что не будет дурным объяснить вам его обозначение. И все. А сегодняшним днем это досадное происшествие...
– Какое происшествие?
– Встрепенулся Витольд Львович.
– Я, признаться, толком ничего не понял. Послышался шум, когда я выглянул, никого уже не было. Позже явился Маар То Кин с подопечными. Он сказал, что моей жизни угрожает опасность. Некто пытался проникнуть ко мне, и аховмедцам надлежит некоторое время охранять меня. Право, какая-то чушь.
Орчук был согласен с Галаховым, вздор полнейший. И так едва поспевал за слишком быстрым разговором - Галахов, отец предателя и сам оказывается на короткой ноге с козлоногими. Но это ладно. Теперь и его некто убить пытается, мало им своего душегубца, теперь что еще, за профессорским гоняться изволите? Вот только Меркулов в лице изменился, весь побледнел, да точно в пружину сжался.
– Простите меня, Виталий Арсеньевич, - чуть ли не заикаясь произнес титулярный советник.
– Ну что вы, Витольд Львович, это вы меня простите. Пришли ко мне в гости, а тут вам еще бока намяли. Кстати, если не секрет, по какому вопросу пожаловали? Вы ведь не просто так к старику чай попить зашли?
– Не просто так. И по всей видимости, именно я спровоцировал покушение на вашу жизнь.
– Какое покушение?
– Галахов завертел головой: на Маар То Кина, на Меркулова, на Миха, снова на аховмедца.
– Объясните хоть что-нибудь!
– Хорошо. Сегодня я неосторожно обронил в обер-полицмейстерстве, что мне необходимо навестить вас, Виталий Арсеньевич. Обмолвился, совершенно не подумавши о последствиях и о том, что это могут услышать не те уши...
– Витольд Львович замолчал и вдруг повернулся к козлоногому.
– Достопочтенный Маар То Кин, у меня к вам предложение о сотрудничестве.
Аховмедец и бровью не повел, будто сказанное его не касалось.
– Я знаю, что Виталию Арсеньевичу пытался навредить тот же самый субьект, что и убил Логофета. Ростом ниже меня, весь в черном.
Даже Мих заметил, что Маар То Кин стал реже дышать, а лицо его слегка исказилось. Но Меркулов и не думал выжидать, пытаясь склонить аховмедца путем душевных терзаний, он продолжал говорить.
– Знаю, что смерть Логофета связана со святыней, только из-за которой вы согласились на неравный мир с дрежинцами.