Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца
Шрифт:
– Эх, зятек будет!
И опять сел считать мух.
– И этот кретин выгнал меня с работы, – закончил инженер Сильвуплюев, имея ввиду царя.
– Н-да… – сочувственно кивнул философ Сократов.
– В общем, я теперь пополнил собой армию безработных.
Философ поскреб пятку.
– А надо бы этих проходимцев вывести на чистую воду.
– Как?
– Ты говорил, что царь еще два желания загадать должен? Подскажем ему эти желания, чтобы исполнить их было невозможно.
Инженер махнул рукой.
– Да царь не согласится
– А принцесса?
– При чем здесь принцесса?
– Так ведь ее замуж выдают! Значит она имеет право хотя бы на одно из желаний.
– А она согласится?
– Согласится, – уверенно заявил Сократов.
Закипевший самовар заявил о своих претензиях громким свистком. Философ налил чай себе и Сильвуплюеву. Инженер задумчиво ковырял пальцем в носу. План Сократова ему понравился. В том, что принцесса согласится, он не сомневался, ибо всем было известно, что она тайно влюблена в философа, который пленил ее своими хитроумными проделками, насмешками над придворными и над самим царем и, вообще, своим веселым нравом. Да, своими мудрыми речами философ Сократов умел зажигать огонь любви в женских сердцах.
– А что загадаем?
– Я подумаю, – сказал Сократов и с хлюпом отхлебнул из блюдечка первоклассный грузинский чай.
Вторым желанием царя был новый золотой дворец. Царь, весьма довольный собой и будущим зятем, главный министр, надутый как ишак, Вениамин и Федя, разодетые в сверкающие золотом одежды и уверенные в успехе, восхищенные придворные бродили по дворцу и хором хвалили все подряд, даже золотой унитаз в сортире. Царь уже приготовился высказать третье желание, наверно, не менее умное, чем два предыдущих, когда в покои ворвалась принцесса в сопровождении философа Сократова.
– Не волнуйся, Маруся, – говорил Сократов.
Принцесса подошла к почтительно расступившимся придворным, топнула ногой и заявила:
– Что ж это вы, батюшка, меня замуж выдаете, а желания свои загадываете?
– Молчи, оглобля! Для тебя же стараюсь. Жених видный, богатый, мастер на все руки…
Вениамин приосанился.
Мария презрительно глянула на его сладкую самодовольную рожу, потом на ухмыляющегося Сократова и сказала:
– На кой черт он мне сдался? Я желание хочу!
Были крики, слезы, уговоры. Своей любимой дочери царь отказать не мог, и через пять дней было решено, что желание загадает принцесса.
В ожидании желания царь собрал государственную думу, чтобы после исполнения, не откладывая в долгий ящик, сразу объявить о помолвке. Бородатые бояре в шубах сидели по лавкам, потели, пукали и, рассказывая друг другу не менее бородатые похабные анекдоты, ржали и ждали принцессу.
Но вместо нее пришли Сократов и Сильвуплюев. Философ достал огромный свиток с печатью принцессы в левом нижнем углу и зачитал:
– Ее высочество принцесса желает, чтобы ее желание загадали мы: философ
Философ показал на Сильвуплюева.
– Мы согласны, – сказал Федя.
– Мы тоже, – согласился царь, которого перекосило при виде инженера.
– Прекрасно! – Сократов принял позу Наполеона и замогильным голосом произнес:
– Пусть этот Свиньин и этот его денщик убираются ко всем чертям, и чтоб мы их здесь больше никогда не видели. Таково желание ее высочества.
Воцарилась тишина.
– Так нельзя, – наконец сказал царь. – Ежели он исполнит желание и уберется, как он женится на нашей дочери? А ежели не исполнит, то тоже не женится? Нет, такое желание нам не подходит!
– Не подходит! – подхватил Федя.
Вениамин беспокойно хрюкнул.
– Что значит «не подходит»! – заорал Сократов, засучивая рукава. – Вы что, на рынке? Уговор дороже денег! Либо исполняй, либо не исполняй и в любом случае убирайся!
– Не кричать в присутствии царя, хам! – закричал главный министр.
Философ ткнул кулаком ему в нос, министр повалился и закричал:
– Наших бьют! Стража! Взять его!
Понабежали стражники. Сократов и Сильвуплюев отмахивались от них ногами, попадая не только по стражникам, но и по боярам.
Постепенно вся государственная дума ввязалась в драку.
Вениамин беспокойно оглядывался по сторонам. Федя от возбуждения подпрыгивал и кричал:
– В нос ему! В нос!
– Я сейчас тебе в нос! – надвинулся на него Сильвуплюев, размахивая кулаками.
– Убивают! – испугался черт. – Помогите!
– Тихо!!! – раздался вдруг гневный зычный голос.
Все замерли. В дверях стоял волшебник Бук. Царь вылез из-под трона, отряхнулся, надел корону и спросил:
– Это еще кто такой? Почему мешает заседать государственной думе?
Бук прошел в центр зала.
– Тут у меня ошибочка вышла, – сказал он, отыскав взглядом в толпе Вениамина и Федю, – в образе вот этих двух господ.
– Какая такая ошибочка! – завизжали Вениамин и Федя.
– Самая натуральная, – усмехнулся волшебник, – которую надо исправить.
Он подкинул волшебный рубль, рубль упал орлом. Вениамин превратился в поросенка, и, крича «Не надо!», они с чертом исчезли, оставив лишь легкое облачко пара.
– Порядок, – сказал Бук.
Он вынул из кармана ковер-самолет, сел и вылетел в окно.
Минуты две стояла гробовая тишина. Прервал ее инженер Сильвуплюев:
– Ну что, остались без инженера? Может на освободившееся место за три тысячи молодого специалиста возьмем? То есть меня, – уточнил он.
– Черта с два на три тысячи! – злобно плюнул царь и махнул рукой. – На сто тридцать примем!
Инженер обнял Сократова, и они, запев «Там, где пехота не пройдет», вышли. Вдруг заахал министр:
– Царь-батюшка! Новый мост и дворец пропали!!!
Начались горестные крики, трехдневный траур.