Имя для планеты

Сухачевский Олег

Я слишком поздно поняла, что это никакие не спасатели и что мне надо удирать. В тот момент, когда счастливая мысль смываться пришла ко мне в голову, небритый поднял правую руку. В ней он держал какую-то плоскую коробочку с пистолетной рукояткой, похожую на фен для сушки волос. Движением указательного пальца он нажал на кнопку, прибор мигнул контрольным огоньком, и я внезапно ощутила тоскливую слабость во всём теле.

'Станнер…' – успела подумать я за секунду до того, как ноги подкосились, и я упала на траву.

* * * Остаток дня я провел в размышлениях. Думал о происшедшем и об исчезнувшей жене. Наша свадьба была в определённой мере символом примирения двух враждующих семей. Когда я встретил будущую жену на карнавале, я ещё не знал, что она из Бойддов. Непосредственность и искренность девушки тронули меня, и когда мне сообщили, что она – враг, это уже не имело значения ни для меня, ни для неё. Пришел к отцу и честно рассказал всё. Против ожидания, он решил поговорить с отцом моей невесты. Бойдд тоже понял бессмысленность вражды, наш союз стал союзом двух влиятельных семейств Фарона. Я вздохнул, вспомнив, как накануне отлёта два непримиримых врага стояли рука об руку, провожая нас в путешествие на Эйфору… Если

планета, где я сейчас нахожусь, нанесена на звездные карты, значит на ней должно быть несколько бакенов. Можно взять географический сканер, там он наверняка будет виден. Карты местности, естественно, не появится: вряд ли эта планета картографирована, но направление на бакен он покажет четко. Не люблю сидеть и ждать у моря погоды… Завтра утром я разыщу сканер, оставлю в Зяблике записку и пойду к ближайшему бакену. С него я подам сигнал бедствия и стану ждать вблизи, пока не придет помощь. Жалко, что пищевой синтезатор умер вместе с Зябликом, но в неприкосновенном запасе звездолета должно быть несколько брикетов пищевых пилюль. Это, конечно, не французская кухня, но на несколько месяцев хватит. Утро встретило меня в пути. Я пробирался в зарослях, время от времени поглядывая на запястье. Там отчетливо мерцал вектор на ближайший бакен. Судя по информации сканера, до него было около пятисот километров. Если идти со скоростью пять километров в час, то за день можно пройти километров пятьдесят. Значит, дней через десять-двенадцать я доберусь до бакена. Я понятия не имел, как мне проникнуть внутрь этого устройства, когда окажусь рядом, но ждать неизвестно чего – еще хуже. Пройдя несколько километров по сплетенным зарослям, я понял, что моя первоначальная оценка скорости продвижения была опрометчиво высокой. По моим прикидкам, я шел со скоростью всего лишь два-три километра в час. К тому же, постоянно встречались поваленные деревья, ямы и ручьи, которые тоже замедляли движение… Прошло где-то с полдня от начала похода, когда я присел отдохнуть на живописной полянке. Яркая желто-синяя бабочка порхала у куста неподалеку. Я залюбовался ею и подумал: 'Какая красавица…'. Бабочка подлетела поближе. Мой школьный друг много лет увлекался коллекционированием насекомых. 'Вовке бы такую…' – подумал я. Бабочка, как будто понимая мысль, отпорхнула подальше. 'Жаль, сачка нет', – подумал я, и бабочка скрылась в лесу. Странное поведение насекомого озадачило меня. Казалось, оно поняло мои мысли… Я встал и двинулся дальше, изредка посматривая на сканер. Поверхность земли неуклонно повышалась: к вечеру я увидел далеко впереди горы. С виду они были не очень высоки, вполне можно было перебраться без особенных трудностей. Вот только подъем еще более замедлит мою скорость… Ночью пошел дождь. Я сидел, сжавшись, под высоким деревом, похожим на дуб. Вода лилась с небес сплошным потоком. Косые струи, как плети хлестали по спине. Молнии сверкали призрачным зеленоватым блеском, как огни стробоскопов во вселенской дискотеке. На короткие мгновения ближайшие деревья вспыхивали нереальными формами. И вдруг, всего в нескольких шагах я увидел чьи-то глаза, горящие голубоватым огнем. Я покрепче сжал кулаки, а глаза, как бы понимая мой страх, придвинулись. Внезапная вспышка молнии осветила место, где блестел загадочный взгляд, и я со страхом увидел крупную кошку, размером с леопарда. 'Жаль, что у меня нет огнестрельного оружия… Или бластера…' – подумал я. Глаза придвинулись ещё ближе. Я вспомнил, как в школе выбивал девять из десяти по движущейся мишени. Кошка отступила на пару шагов… Тут я вспомнил поведение бабочки… Кошка тоже реагирует на мысль? 'У меня в руках оружие ужасной убойной силы. Оно способно разорвать любого зверя на куски раньше, чем тот успеет броситься. Я не делаю промахов, я опытный охотник. Моя любимая добыча – кошки', – кровожадно размышлял я. Хищник отступил еще на несколько шагов. 'Только бы не догадалась', – проскочила предательская мысль, и тут же зверь сделал шаг вперед. Я затаил дыхание, как при стрельбе на точность, гоня прочь неподходящие мысли. Целясь в сторону хищника суковатой дубиной, будто стволом снайперской винтовки, я вспоминал забытые навыки стрельбы. Мне нужно попасть кошке между глаз, используя удобный сучок, как мушку. На какое-то время я и сам поверил, что у меня в руках безотказный 'бломберг', а палец лежит на спусковом крючке. 'Бах!' – мысленно выстрелил я. Кошка подпрыгнула на месте и опрометью бросилась в чащу. Вспыхнувшая молния осветила зверя, несущегося прыжками меж деревьев. Дождь вскоре прекратился. Я сжимал в руке скользкую грязную палку, как будто это действительно было оружие, и пытался понять, что же произошло. По всему выходило, что кошка поняла мои мысли и поверила, что у меня есть винтовка… Лишь под утро я задремал, а проснулся от предрассветного холода. Местное солнце медленно выползало из тумана, как будто опасаясь, что ему тут не рады. Но я ждал светило, совсем скоро его горячие лучи согрели меня вернув способность здраво размышлять. Итак, как минимум, пара животных на этой планете понимает мысли. Понимает, реагирует и делает выводы… А вдруг, тут здесь разумные существа? Едва эта мысль пришла мне в голову, как я почувствовал, что за мной наблюдают. Знаете, этот неприятный холодок между лопаток, вроде нескольких холодных капель, затекших за воротник… Медленно, стараясь не показать, будто что-то заметил, я оглянулся, но, конечно, ничего не увидел. 'Кто ты? Выходи, поговорим?' – подумал я. Никто не вышел. А потом мне пришла в голову мысль, что неразумно звать таинственного наблюдателя. Когда ему будет надо, он сам появится… Да и неизвестно, что принесёт встреча с ним. Быть может, он очень опасен, а у меня только суковатая дубина. Наскоро позавтракав пищевым концентратом, я продолжил путь. Дорога стала легче, лес заметно поредел, чаще стали встречаться поляны. Направление вело вверх по склону, среди деревьев появились камни, покрытые мхом. Вероятно, вблизи появились горы, но за лесом ничего не было видно. День клонился уже к вечеру, солнце садилось. Чтобы проверить предположение, я снова влез на дерево и огляделся. Да, впереди, как раз по направлению моего маршрута за широкой равниной лежали горы. Пока до них далеко, но рано или поздно я доберусь и что делать дальше? Без сомнения, они могли серьёзно осложнить мой путь. Когда я спускался вниз, сук подо мной снова подломился, но на этот раз я был начеку и приземлился без повреждений. Когда я поднялся с земли, отряхиваясь, то увидел человека.

– П-привет, – сказал он спокойным голосом, чуть заикаясь.

Несколько мгновений я стоял ошеломлённый.

Я думал, что здесь есть разумные существа, я звал их, но не думал, что это будет человек… Гомо, как говорится, сапиенс – мужчина лет сорока, может больше, с длинной бородой и усами. Выглядел он… Ну, вы читали в детстве 'Робинзона Крузо'? Вот он выглядел так же. При нём, конечно, не было зонтика и древнего ружья, но выглядел он похоже. Те же меховая рубаха, штаны и какие-то чуни на ногах. На плече лук, а через плечо – сума. Тоже меховая. Из атрибутов цивилизации я заметил блёклый шейный платок, да часы на запястье.

– М-меня зовут Патрик О'Доннел, – сообщил незнакомец, всё также слегка заикаясь. – М-можно просто Пат. А тебя?

– Сергей… Сергей Градов, – ответил я. – Для друзей – Серж.

– П-привет, Сергей, – улыбнулся мужчина. – Ты давно здесь?

– Четвёртый день… А ты, похоже, давно?

– Да уж пять лет, – кивнул он. – Не земных, а местных. Местные годы длиннее…

– Да, уж… Как ты сюда попал? – поинтересовался я.

– Долгая история… – поморщился Пат.

Я пожал плечами. Если человек не хочет говорить, настаивать не надо. Сам скажет, если потребуется.

– Люди с тобой есть? – спросил Пат.

– Да нет, один бреду…

– А куда бредёшь?

– Ищу астрогационный бакен…

– А здесь есть бакен??? – удивился Пат.

– Есть, по вектору – там, – я махнул рукой в направлении гор.

– Там не пройти, там горы. Нужно чуть в сторону, через ущелье. Показать? – предложил Пат.

– Очень хотел бы… – попросил я.

– Дело к вечеру… Может, заночуешь у меня? Здесь не так далеко… А завтра двинем, – предложил Пат.

– Я согласен. Еда нормальная у тебя есть? Концентрат надоел за эти дни, как горькая редька.

– Есть, конечно, – Патрик похлопал по суме.

* * * Моё расслабленное тело втащили внутрь, но я ничего не чувствовала и не могла пошевелить ни единым членом. Челнок оторвался от поверхности планеты и понёс меня куда-то. Далеко от мужа, от Серёжки. Посадочный модуль быстро миновал атмосферу, пристыковался к своему кораблю, а я смотрела в серый потолок, не в силах пошевелиться. Моё бесчувственное тело покачивалось, как бабушкина квашня. Стольник и его небритый приятель подняли меня на руки и перетащили из шлюпки в корабль. По всему выходило, что Зяблик был сбит не по ошибке. Маленький живчик не смог противостоять тяжеловооруженной посудине и погиб. Из этого вытекало, что нас ждали. Убивать меня не хотели, иначе могли бы пристукнуть сразу после того, как я припёрлась на поляну. И использование нейростаннера, который я так глупо перепутала с феном, говорило о том же. Задача станнера не убить, а обездвижить жертву. Полицейское оружие, запрещённое для пользования на цивилизованных планетах. Однако отсюда до цивилизации было довольно далеко… И ещё одна мысль встревожила меня: если меня не убили, и, судя по всему, не хотели убивать, то как эти типы поступят с Серёжкой? Может, он уже лежит бездыханный в дебрях дикого леса? От этой мысли у меня по щекам потекли слёзы. Не хотелось показывать этим козлам свою слабость, но поделать я ничего не могла. Горькие потоки текли у меня по щекам, и это было единственное действие, на какое я оказалась способна.

– Наждак, чего это она? – вдруг испуганно спросил Стольник.

– Плачет, не видишь, что ли… – угрюмо ответил тот.

– А… Может мы задели её? Больно ей?

– Даже если задели, она ничего не чувствует. Нейростаннер сработал безотказно.

– Осторожней надо. Приказ был, чтоб волос с головы не упал, – напомнил Стольник.

Наждак пробормотал что-то неразборчивое. Кажется, меня берегли. Зачем? А Серёжка как же?

– Слышь, Наждак, – вдруг вспомнил Стольник. – А Вилли толковал, будто их двое должно быть. Девка эта и муженёк ейный. Где он? Будем искать?

– Да чёрт с ним! Долго он протянет один на необитаемой планете? – махнул рукой Наждак. – Загнётся через месяц. Неохота мне что-то искать его.

– И то, правда… – согласился Стольник.

Похитители внесли меня в какую-то каюту и осторожно положили на пол. Судя по всему, здесь никого, кроме меня не было. Через несколько минут я почувствовала, как к моему телу возвращается утерянная чувствительность. Это было похоже на ощущение, когда во сне отлежишь руку. Сначала бесчувствие, потом покалывание, которое делается нестерпимым, но скоро проходит. С той лишь разницей, что происходило это со всем телом.

Ещё через несколько минут я сумела, опираясь на руки, сесть и оглядеться. Каюта, в самом деле, была пустой. То есть пустой абсолютно. Из мебели – пластиковая бутылка с водой. Похоже, путешествие не будет долгим.

Я смогла отползти в угол, прижалась спиной к стене и, утерев остатки слёз, попыталась собраться с мыслями. Что мы имеем?

Во-первых, меня украли. Для какой цели это выяснится в дальнейшем. Во-вторых, Серёжка остался на той планете… А может его уже нет в живых? Нет, эту мысль мы отринем, как неконструктивную. Он жив и будет искать меня. Другого быть не может. Дальше что? В-третьих, меня везут неведомо куда. Вряд ли для убийства, для этого вполне подошла бы та планета. Значит, от меня чего-то хотят. Ой, Галка-Галочка, попала ты в кугу… Так, ладно, долой нытьё! Надо решить, как вести себя дальше. А чего тут думать? Линия поведения простая: я буду внешне покорной и безучастной. До поры до времени, чтобы усыпить бдительность. Надо узнать, что им надо. И как только представится возможность, я сбегу. * * * Огонь весело потрескивал в очаге, похоже, Пат неплохо здесь устроился. Он пока не сказал мне, как и почему появился здесь, но можно было догадаться, что произошло это не по доброй воле. Меня снедало любопытство, но я не спешил с вопросами.

– Пат, – когда первый голод был утолён, спросил я. – Ты покажешь мне дорогу завтра?

– Конечно, –кивнул он.

– А не хочешь ко мне присоединиться? Вдвоём дорога короче и безопаснее…

– Я думаю над этим…

– Ну что же, думай, – кивнул я.

Патрик чуть заметно усмехнулся. Меня здесь ничто не держало. Что тут думать, надо возвращаться к цивилизации! Но космический робинзон мог не разделять мои стремления. Может, он сам ушёл от цивилизации и живёт здесь отшельником? Анахоретом, так сказать? Сам решит, когда придёт время. Не скрою, мне хотелось бы иметь такого попутчика. Я не знал животного мира планеты, у меня не было оружия, и я даже не представлял, чего бояться здесь. Возможно, мне несказанно повезло, что я не встретил пока зверя, страшнее, чем давешняя кошка. Если Пат будет со мной, он предостережёт от неверного поступка, поможет. Ведь он сумел выжить здесь! А я бы отплатил ему, призвав помощь.