Имя для ведьмы. Трилогия
Шрифт:
Поэтому я вяло обмякла в кресле и слабеющим голосом прошептала:
— Слишком сильная магия… Ты давишь на меня… Черное покрывало загораживает мне свет.
— Покрывало? — оживилась тетка. — Как интересно, не предполагала, что это заклинание дает такой визуальный эффект! Теперь понимаешь, что сопротивление мне бесполезно?
— Какое сопротивление, тетя? — Я старательно теряла сознание у нее на глазах, в то же время отыскивая уязвимое место в непробиваемой броне теткиной магической самоуверенности. — У меня темнеет в глазах, дышать
Анастасия удовлетворенно засмеялась:
— Я всегда так наказываю дерзких и невежливых. Не волнуйся, ты пока не умрешь! Я только продемонстрировала тебе, какова моя сила и власть.
Она снова изменила внешность, преобразившись в девушку моего возраста
И тут…
Узник увидел, как можно вырваться на свободу!
Вот твое слабое место, тетушка! В момент, когда ты меняешься, твоя магия тебе неподвластна! В эти считанные секунды ты даже одного заклятия связно произнести не сможешь!
Я застонала и закатила глаза, как умирающая, чтобы ничем не выдать своего тайного торжества. Теперь мне нужно только дождаться, когда Анастасия снова начнет меняться, и в этот момент нанести ответный магический удар.
Хотя можно и не дожидаться…
Как там Кот в сапогах облапошил грозного великана? «Сир, я ни за что не поверю, что такой гигант способен превратиться в ма-а-аленькую мышку…» Ситуация не совсем та, но отчего бы не рискнуть?
Я приоткрыла глаза. Уральская красавица, изучая меня, склонилась надо мной.
— Знаешь, это даже приятно, — прошептала я.
— Что именно? — На идеальном лице проступила явная озадаченность.
— Как ты красива сегодня-я, — затянула я, будто испорченный магнитофон. — Нет в моем сердце ни горя, ни зла-а-а… Благодарствую, тетушка, за то, что ты предстаешь передо мной такой красавицей. Так уроды надоели! Хоть перед смертью мое эс-те-ти-чес-кое чуйство удовлетворится…
Какая баба на лесть не купится!
— Мне вот такое волшебство никогда не удавалось, — пожаловалась я и ухитрилась выдавить из глаз вполне приличные слезы. — С детства боролась с прыщами, перхотью, кривыми коленками… Бес-по-лез-но! Всю жизнь — замарашка, мужики мимо обходят… Сволочи! А ты — фотомодель! Все в восторге от тебя!
— Бредишь ты, что ли? — Тетка принялась щупать мой пульс, хотя по зарумянившимся ее щекам было ясно, что моя примитивная лесть попала-таки в цель. Ладно. Сейчас будем делать кульминационную сцену.
— Тетя! — Я судорожно вцепилась в ее руку, вроде как совсем себя не помня. — Ты настоящая чародейка! Как тебе это удается?! В девочку, в красавицу превращаться…
— Все просто, дуреха ты этакая, — презрительно изогнула великолепную бровь тетя, не выпуская моей вялой руки. — Что ж, погляди напоследок!
Есть!
Вот он, крошечный зазор беззащитности в непробиваемой стене ее магии!
И я — всю свою Силу — одним ударом — туда!
… Комар, конечно, ничто по сравнению со слоном. Но это до того момента, пока он не ужалит слона в глаз.
Волна
— Тва-а-арь! — завопила тетушка, силясь подняться из-под груды осыпавшегося со стены малахита.
— Ошибаешься, тетя, я просто ведьма. — Я уже стояла, и в руке у меня искрилась плеть — этакий зримо воплощенный концентрат моих магических возможностей. Теперь моя очередь сыпать спецэффектами.
— Дура, — тетка, пошатываясь, встала напротив меня. — Плетью обуха не перешибешь. Я же тебя в пыль сейчас разотру!
— Рискни здоровьем, — я хлестнула плетью, и тетушкин трон вместе с балдахином брызнул осколками. — Красотой ты уже рискнула!
Анастасия завизжала от злости. Я ее понимаю. Сейчас передо мной стояла просто озлобленная неопрятная старуха с растрепанными седыми космами и сморщенной кожей. Я, вклинившись в сложный механизм ее чар, кажется, здорово все нарушила.
Песчинка… ничтожество. Но весь отлаженный механизм летит к черту!
— Мама хорошо меня воспитывала, — процедила я сквозь зубы. — Она всегда учила меня не брать пример с зарвавшихся выскочек!
— Я уничтожу вас обеих! — пообещала тетка. И, воздев руки с растопыренными пальцами, обрушила на меня с десяток молний.
— Старый прием! — мне легко удалось отбить эту атаку. — Где мама? Говори!
— Ее сейчас пытают! — тетка взвизгнула, когда плеть ожгла ей плечи.
— Тогда я тоже буду тебя пытать, облезлая старуха!
Плеть превращается в сеть, и Анастасия, визжа, бьется в этой волшебной сети. Она не в силах выбраться, не в силах даже сосредоточиться, чтобы понять принцип действия моих чар. Вот что значит потерять контроль над ситуацией. Недаром тщеславие и самонадеянность почитаются самыми неистребимыми грехами…
Впрочем, мне тоже нельзя расслабляться.
— Ты сейчас поведешь меня к маме, — говорю я. — Прикажешь отпустить ее. Мы уйдем, а ты дашь клятву под залог своей жизни, что никогда больше не полезешь в наши дела!
— И не подумаю!
— Напрасно.
Сейчас сеть состоит из раскаляющихся вольфрамовых нитей. Тетя дымится, но не сдается.
— Дрянное колдовство! — констатирует она и одним взмахом рвет на себе сеть, не жалея обожженных рук. — Тебе ли, соплячка, совладать с Великой Черной!
И на меня падает потолок вместе с хрустальными люстрами.
Только ветру вряд ли повредит камень…
Прошу прощения у почтеннейшей аудитории за то, что мне приходится использовать уже бывшие в употреблении чары. Но так здорово почувствовать себя снова вольным ветром и весело свистеть в малaхитовых руинах, расшвыривая по сторонам мелкие камушки килограммов по пятьдесят — сто.
Тетушкин зал начинает выглядеть как эпицентр мощного землетрясения. Я ведь уже не простой ветер, а штормовой. Почти ураганный. Минут через пять вообще стану торнадо. Торнадо по имени Викка. Ведьма-ураган! Здорово!