Имя души
Шрифт:
Спустя небольшое время я начал комбинировать новое со старым, и нередко в свободной руке появлялся Роктус, но в какой-то момент он неожиданно исчез, от чего я чуть не потерял равновесие. В мир я вернулся с закрытыми глазами, а когда открыл их, обнаружил себя на краю ячейки. Там собралось приличное количество канохов, и я поблагодарил удачу, что выполнял движение одной рукой, а не двумя. Каноху, который отправил меня подождать, точно не поздоровилось бы. Остальные смотрели в нашу сторону с тревогой во взгляде.
Встав, как можно спокойнее я вынул наушники и сказал:
— Здравствуйте. Извините.
— Ты — Олоран? — Старший в группе не слишком удивился моему знанию языка. —
— Если не ошибаюсь, вы здесь инструктор?
Он кивнул в ответ. К слову, остальным, в отличие от него, было оборотов на тридцать-сорок меньше, а сам он выглядел на все шестьдесят. Видать, моя способность определять возраст до десятков адаптировалась и к канохам. Выглядел он для своего возраста, крепким, хотя морщины уже атаковали его лицо, захватывая всё больше и больше территорий. Из одежды на нём, как и на остальных, была бежевая открытая на три завязки рубаха, тёмно-серые штаны, покрытые пылью и песком с площадки, а так же плетённая обувь, отдалённо напоминающая лапти, только с твёрдой подошвой — об этом говорили практически плоские следы за канохом. От остальных, впрочем, его отличал не только возраст, но и белая лента повязанная через плечо с продольной чёрной — знак его звания. Что-то вроде майора. Если мне не изменяет память, порядок у канохов такой: зелёная, синяя, красная, оранжевая, жёлтая, чёрная, белая, медная, серебряная и золотая. Более того, каждое звание имеет по две ступени, что указывается контрастной линией прямо посередине ленты. Цвета — это одно из немногого, что канохи смогли сохранить даже под гнётом сфер. К слову, Летуны тоже имели такие ленты, и, хотя я не обратил на них должного внимания, среди них только был один медный — тот, который старше всех.
Вернувшись к лавке, у которой оставил вещи, я взял холст с подписью Алата и протянул его.
— Лишнее, кто ты, я уже понял, — отмахнулся он. — Где ты учился? Тут и наши чужие движения.
— Да, честно, помотало, — усмехнулся я, вспоминая, где и при каких обстоятельствах узнавал что-то новое.
— Только… — Он задумался и от этого даже нахмурился.
— М-да, с вашей техникой ещё много работать. — вздохнул я, и в голову пришла интересная мысль. — Мне бы ассистента.
— Только не с этим оружием. — Он осмотрел всех позадистоящих и сам шагнул ко мне. Возможно, он меня переоценил.
— Не бойтесь. — Убрав именной меч в ножны и отцепив их, я мысленно попросил Роктус принять его форму и под удивлённые вздохи провёл лезвием по ладони. — Он не причинит вреда.
Канох попросил одного из учеников сходить за тренировочным образцом, а сам немного размялся. К удивлению, я не услышал хруста его костей. Тряхнув напоследок головой, он спросил:
— Может, условия выставим?
— Мне не нужна победа, но и слишком не усердствуйте… кстати, как вас?
— Мастер Паркат. Это моя площадка.
— Мастер Фура. Учился и работал инструктором у ялов. Начнём?
Мы приняли боевые стойки друг напротив друга и, дождавшись сигнала — отмашки одного из его учеников — сошлись в бою. Противник двигался умело и легко, на сколько позволяло тело каноха. Удары он наносил с осторожностью, хотя я отлично понимал, что если бы попал под такой в настоящем бою, мне бы грозила глубокая рана или перелом. Это, смотря куда и какой частью клинка ударить. Для себя же я сделал установку — использовать в бою только канохские приёмы и по неопытности получал всё больше ударов, а сам наносил только изредка. Нет, я не редко знал, куда Паркат ударит в следующее мгновение, но собственные движения мне приходилось сначала осознавать, а уже потом выполнять. Тело, не наученное ими, тоже не слишком помогало.
Наступил
— Попросил же не усердствовать, — сдавленно сказал я, поднимаясь на ноги. — У-ух. — Надо сказать, синяков и розовых полос на коже мне Паркат оставил немало.
— Тебе скорости не хватает. Ты будто каждое движение обдумываешь.
— Так и есть, — кивнул я ему, сдавленно улыбнувшись. — Вам, кстати, не нужен ученик?
— Ещё одного я не возьму, — ответил он, покачав головой. — Но от помощника не откажусь, тогда и группа побольше будет.
— И чему я их научу?
— Не нужно скромности, я видел твой танец. Движения точные, ошибки ты увидишь.
— Остаётся вопрос, сколько я тут пробуду, — пробубнил я, понимая, что рано или поздно снова куда-нибудь отправлюсь. Опять же, убедившись, что всё здесь будет в порядке, мне предстоит представить отчёт Дариулю.
— Хотя бы месяц? — с надеждой в голосе спросил Паркат. Похоже, он услышал меня. — Здесь прекрасно кормят, и места тебе хватит.
— Вы знаете, чем завлечь, — усмехнулся я. — С самого утра ни крошки в рот не положил.
Как оказалось, Паркат планировал изменения и не знал, с кем бы посоветоваться, а тут, как на удачу, в городе начали перестройку, много дармового материала остаётся, да ещё и я со стороны прибыл. Пока я ел, он исправно мешал мне, задавая вопрос за вопросом, но в какой-то момент я не выдержал и сказал, что пока не ознакомлюсь с расписанием и не поем, ничем помочь не смогу.
Начали работать мы в кабинете каноха — небольшом довольно пустом деревянном помещении с дверью, окном, столом и парой стульев. Стол канох заполнил бумагами и письменным инвентарём, а на стене прямо над ним на ремне висели ножны с мечом. Первое, о чём он меня попросил — посмотреть график тренировок и подсказать, какие внести в него изменения, а то канохи устают. Примерно представив, как гонял ялов, и учтя местное времяисчисление, я быстро набросал новый график рядового на целый день. После этого канох попытался, было, спихнуть на меня большую часть своей бумажной работы, но я твёрдо сказал, что ничего в этом не понимаю. Согласился только подсказать по вопросам организации распорядка дня и паре других.
— Мастер Фура, а ты сам откуда? — спросил Паркат, отложив какую-то часть своей работы на завтра. — Что ты для ялов сделал?
— Это-о очень хороший вопрос. — Честно, я знал, что ответить, но канох застал меня врасплох. — Издалека.
— И сколько тебе оборотов? — Паркату, видать, очень хотелось узнать обо мне побольше, но мой неполный ответ, похоже, удовлетворил его.
Вспомнив, сколько мне, я на секунду взгрустнул. А ведь я свои сорок четыре не отпраздновал. На Земле каждый год устраивал себе небольшое торжество, обязательно приглашал Тихонова, некоторых других друзей.
— Что не так?
— Нет, ничего. Просто, вспомнил кое-что. Мне сорок четыре.
— В это сложно поверить, — ответил канох, внимательно меня разглядывая. — Ты гораздо моложе выглядишь.
— Только прошу, никому не говорите. Будет ученикам ещё стимул.
— Это интересная мысль, — усмехнулся он.
— Нахватал у ялов. Сам когда-то на это попался, — усмехнулся я. — Там поди ж ты, пойми, старик перед тобой или юноша.
Мы продолжили в тишине, и теперь в воздухе периодически возникал скрип стержня по бумаге, да жужжание пролетающей мухи, угодившей сюда, когда мы только зашли. Поднявшись с места, я прошёлся по комнате и присмотрелся к насекомому поближе. Канох отложил скрипящие письменные принадлежности и проследил взглядом за мной.