Имя души

Ковшов Сергей Александрович

— Подождёт, Дариуль, много ли я прошу? — ответил я и остановил музыку, едва песня дошла до слов.

— Нет, просто… — Он замялся, но потом сказал: — Давай, тогда отправлю твои вещи на корабль.

Певчий Уголок находился далеко, и пока мы шли, я поделился с ялом идеей пустить по городу конные экипажи. Он ответил, что идея, конечно, интересная, но места для стойл придётся выкупать у тех, кто владеет землёй, а искать свободные участки на старой земле — гиблое дело: ялы не просто так начали осваивать территории за перевалом.

Вообще, место назначения

находилось по дороге к порту, но Дариуль не стал пользоваться этим и просить меня в этот же самый момент идти на корабль. Зрительная площадка Певчего Уголка могла вместить по меньшей мере две или даже три тысячи ялов, а сцена являла собой довольно большую поднятую раковину гребешка, ни то вырезанную из дерева, ни то выращенную.

— Давно я здесь не был, — сказал Дариуль, рассматривая края раковины, увешанные живыми вьюнами с огромными листьями. — Может, оно и к лучшему?

— Вы её вырастили? — Мы шагнули внутрь, и я услышал гулкое эхо наших шагов.

— Да, с десяток оборотов назад.

В глубине сцены очень удобно располагалась открытая подсобка, где я нашёл пару табуреток. Их я сразу же поместил на сцене, а меж тем к нам уже пожаловали первые гости — бойцы моей группы. Им я помахал рукой и крикнул, что они рановато. Впрочем, их это, похоже, не слишком смущало. Ялы расселись по лавкам и стали говорить между собой, практически не мешая мне.

Сев на табуретку, я положил плеер на колени и снова сделал звуководы, раковины которых помести с правого и левого краёв сцены. Стерео эффект придаст музыке жизни, хотя, конечно, качество из наушников вряд ли будет студийным. На этот раз, чтобы не оглохнуть, я решил сперва подать совсем немного сил и повышать этот уровень по мере необходимости.

Следом шла задумка посложнее: у меня ещё вчера появилась идея создать позади нас плоский голографический экран, и, чтобы он мог визуально повторить изгибы музыки или даже показывал картинки, всплывающие в голове под музыку. Однако, я несколь беспокоился, потому что помнил такой же опыт на Земле. Конечно, там магии в воздухе летало катастрофически мало, и та, принесённая мной, и всё это просто не могло кончиться иначе, но здесь воздух буквально насыщал силами с каждым вздохом. Может, мне повезёт?

Дариуль с интересом посмотрел на трёхметровый квадратный экран, сквозь который прошёл, держа в руках похожий на домру инструмент, и спросил:

— Что это?

— О, — Мне в голову пришла идея, и я её тут же реализовал, — ну-кась, звякните что-нибудь.

Ял неуверенно поднял инструмент и провёл пальцами по аккорду. Экран зашёлся мягкой рябью, вторя звукам, и вскоре успокоился. Из зала донеслись вздохи, но зрители, коих стало уже больше двадцати, продолжили терпеливо ждать.

— Добро, мне это даже нравится.

— Кто открывает? — спросил я, чтобы понимать, кому будет сложнее.

— Начинай ты, я подстроюсь.

Руо сел на табуретку рядом со мной, и мы приготовились ожидать публику. Зал всё наполнялся и наполнялся, кроме учеников я увидел их друзей и подруг. Нас своим присутствием порадовало и старшее поколение, пусть и

не в самом большом количестве, а один ял привёл с собой совсем ребёнка, и я подумал, что придётся обойтись без хитов вроде Деда Максима. Конечно, мои маты и местные очень отличаются, но мне самому будет неловко. А если вопросы пойдут?

— Что ж, — мой голос, усиленный звуководами, разлетелся по рядам ялов, — Не ожидал увидеть столе зрителей. Приветаю всех разумных, представляю, Дариуль, — Ял встал и коротко кивнул, — и Фура!

Концерт открыло вступление из «Бандитского Петербурга», но прежде, чем я ткнул на кнопку «Плей», она заиграла сама, разносясь по зрительскому залу. Почему так произошло, я не понял, но решил не давать волю задумчивости и просто утонул в минорном фортепианном вступлении, сопровождаемом электрогитарой. С едва заметного звона треугольника началась сама песня.

Когда-то я знал эту песню наизусть, поэтому тихонько подпевал, не заглушая голос в песне. Вскоре наступил мой любимый момент в мелодии — сольная партия, плавно перетекающая в последний припев.

Зрители слушали, затаив дыхание. Сначала я боялся, что найдутся не столе сильные, которые и вовсе упадут в обморок от недостатка воздуха, но ялы держались молодцом. А когда песня закончилась, они лишь удивлённо смотрели. То ли, не понимая, откуда взялся такой неожиданный и непривычный звук, то ли от того, что так он им понравился. Хотя, я бы поставил на оба варианта сразу, так как вскоре издалека послышались хлопки. По залу начали распространяться аплодисменты, и мне даже подумалось, что на этом концерт можно и заканчивать. В шутку, конечно.

Пришлось развести руками, чтобы ялы успокоились и дали возможность играть Руо. Хотя мне казалось, пауза будет в половину меньше.

Тихая, спокойная музыка из уже знакомого мне духового неожиданно легко расходилась до самых дальних рядов. Звуководы, которые я тайком подцепил к инструментам Руо, не пришлось даже усиливать.

Назвать мелодию продолжением «Города» я, конечно же, не мог, но лёгкие, чуть грустные нотки всё равно завораживали и уносили душу назад, к моменту в жизни, когда со мной ещё не произошла та авария. В этот же момент в голове родилась мысль, какую следующую песню поставить из огромной коллекции музыки к фильмам, играм, инструменталок, синглов и альбомов самых разных групп.

Свист весенних ноток Дариуля снова заворожил меня. Невероятно, как ялу удавалось передавать звуки капель или ручья таким простым на вид духовым инструментом. Ещё чуть-чуть, и от туда польётся звон, хотя это ближе к мелодии зимы.

В момент, когда ял завершил, я подал зрителям пример: начал хлопать, напоминая им, что в таких случаях положено делать.

— А это специально для старшего поколения! — сказал я, как только шум из зала прекратился, и подумал о песне «Как молоды мы были» в исполнении Хворостовского. Мелодия началась с маленьких колокольчиков, будто они где-то далеко. Но основной изюминкой песни была не музыка, а голос и сюжет. Ялам ли не знать, с их тремя, а то и четырьмя веками жизни?