Имя твое – номер
Шрифт:
– Вам не приходила в голову мысль, что он провел здесь ночь?
– Знаете, да, – с вызовом ответил Мартинес. – Однако мои доводы опроверг Феликс. Он сказал, что ваш гость явился только сегодня, и назвал точное время его появления.
– Я говорил вам, что руковожу страховой компанией, детективным агентством по сути, так?
– Ну, – подтвердил лейтенант. – Вы ищете похищенные произведения искусств. У вас свои методы, наверное. Но как можно что-то найти, запершись в доме? Не понимаю.
Гриневич начал уставать от этого бестолкового разговора.
– Если позволите, я дам вам совет:
Полицейские переглянулись и покачали головами.
Гриневич встал первым. Вынув из кармана брюк кожаное портмоне, вручил лейтенанту четыреста евро:
– Не отказывайтесь. Я же не взятку вам предлагаю. Я благодарю за услуги, которые и в дальнейшем мне понадобятся.
Двое офицеров Верховного корпуса распрощались со щедрым постояльцем Консуэло и вышли за пределы виллы. На том месте, где Романов разговаривал с Марибель, лейтенант задал вопрос напарнику:
– И этот русский назвал своего гостя детективом?.. Он был в гостях, потом спросил у первого встречного, что за дом, откуда он только что вышел. «И был я слеп, а теперь я вижу», прости господи. Проследим за этим парнем, если он еще раз появится в этих краях.
– Вдруг он заметит слежку?
Мартинес громко рассмеялся:
– Не родился еще тот человек…
Романов допил вино и оставил место за столиком. Кивнул музыканту и бросил ему в шляпу десятку. Прошел пару кварталов, зашел в магазин, купил цифровой диктофон, фонарик, складной нож и универсальный – с многочисленными лезвиями, тонкие кожаные перчатки. Отметил время: шесть вечера. До двенадцати время придется скоротать в кафе, ресторанах.
Он выбрал «Дарсену», что около Морского клуба в порту, однако спустя час официант заявил, что заведение закрывается до утра вторника. Обычно сдержанный, Румын заиграл желваками. Официант напоролся на его холодный взгляд и ретировался. В другом ресторане, тоже с видом на море, Костя резко поинтересовался, не собирается ли ресторан закрываться до утра вторника. Тамошний гарсон неподдельно рассмеялся и спросил:
– Впервые в нашем городе?
– Впервые в вашем паршивом городе.
Он пил вино мелкими глотками. На салфетке начертил план дома, парка, сада. Отметил на нем все детали, что сумел запомнить. В левом верхнем углу нарисовал овал, украсил его завитками, добавил несколько штрихов. Получился приличный шарж на Феликса. Рядом родился еще один портрет – Гриневича, его Костя попытался нарисовать с закрытыми глазами. Затем набросал еще один портрет, пытаясь представить, как выглядит Томас Фали.
Романов пытался решить задачу: что связывает бывшего начальника Верховного корпуса и Гриневича? В гостиной Романов увидел приличные, на его взгляд, полотна. Стало быть, в доме существовала и другая сигнализация, которая включалась, когда в доме не оставалось никого. Включались детекторы движения, приводились в действие датчики на наиболее ценных произведениях искусства. Но в то время, когда в доме гостил Гриневич – специалист по всякого рода сигнализациям, о чем хозяин дома, вероятно, знал и считал присутствие своего гостя-профи как лучшее средство защиты, –
И другой вопрос не давал Романову покоя. Что заставило Гриневича, ныне преуспевающего человека, шефа страховой фирмы, богатого, в том числе и многочисленными связями, заказать человека? Деньги? Нет. Большие деньги? Тоже вряд ли. Что-то личное? Кто кому перешел дорогу, Гриневич Курбатову или Курбатов Гриневичу? А может, Гриневич выступает как посредник? Но это также говорит о деньгах.
Много воды утекло за четыре года, что Романов провел вдали от «Артики», и уже начал забывать убийство морпеха по имени Кевин и его товарища…
Существовала и другая версия, о которой Романов не забыл. Возможно, рассуждал он уже над вторым бокалом вина и, глядя уже на подсвеченную ночными огнями набережную, Гриневич состоит в каком-нибудь союзе или является членом какой-нибудь партии. В этом случае можно отмести все личное и все материальное. Что остается? – долг, интересы, которые следует защищать. Он понимал, что находится рядом с отгадкой. Она была ему нужна, чтобы определить приоритеты в работе, определить вполне вероятную угрозу себе как наемному убийце и наметить план действий для предотвращения покушения на свою персону. Нельзя сломя голову браться за работу, выгодная она или не очень.
Запланированные на эту ночь мероприятия и являлись шагами в направлении личной безопасности.
Глава 8
Киллер
Костя во второй раз обратил внимание на фасад Консуэло – с каменным фронтоном, ограниченным скатами крыши. Этим громоздким украшением и заканчивался наряд фасада. Этой ночью он, подсвеченный освещением вполнакала, смотрелся необычайно красиво. Софиты скрывались в траве днем, а с наступлением темноты открывались и включались подобно фарам на гоночном «Ламборгини». Свет ровно, как волшебная краска, ложился на стены, отражался от стекол, за которыми в большинстве своем – плотно запахнутые шторы. Наружный свет мешал рассмотреть, есть ли освещение внутри комнат.
А вот в холле свет горел точно: частично застекленная и задрапированная изнутри дверь пропускала коричневатый свет. Это Романов определил, ступив на ступеньку крыльца и оказавшись под навесом, а заодно и под защитой наружной иллюминации. Еще на подступах к дому, изучая его из-за изгороди в течение часа, он увидел, что декоративное освещение отвлекает взгляд от парадного входа. И если не вглядываться специально и пристально, то под навесом заметить человека почти невозможно.
Пользуясь этим промахом, Романов вплотную приблизился к наружному щитку сигнализации, который был меньше аналога внутри здания, да еще имел переговорное устройство. На крохотном дисплее отчетливо виднелась надпись «Lock» (на замке). Набрав код – 3290, Романов нажал на кнопку с литерой «С». Секунда – и надпись на экране поменялась на «Unlock» (открыто). Еще мгновение, и ночную тишину нарушил отчетливый щелчок открывшегося замка.