Имя вам Номер четыре

Мусаева Зарема

Психотерапевт встала из-за стола, подошла к столику, стоявшему у стены, налила в стакан воды и протянула пациентке. Спустя минуту женщина продолжила:

– А спросить я боялась, мой язык не поворачивался называть вещи своими именами. Мне казалось, если я сделаю вид, что не слышала, то этого как будто и не было в действительности, а если озвучу – навлеку беду, разозлю его. Ничего я не делала. Пыталась во всем ему угодить, чтобы стереть из его памяти слова матери и сестер, а оставшись одна, плакала вдоволь.

–

Я сочувствую, что вам пришлось через это пройти, – искренне сказала психотерапевт. – К сожалению, люди способны на такое общение. Но чувствуется, что у вас, Номер Четыре, есть силы, есть внутренние ресурсы, раз вы решили обратиться к специалисту. Терапия не предполагает моментального облегчения, на изменения как раз и нужны эти самые силы, потому что она проходит через боль, через сопротивление. Сопротивление может выражаться по-разному: у вас может подниматься температура, болеть голова, – в общем, ваш организм может реагировать таким образом, чтобы вы отказались от попыток изменить ваш привычный уклад жизни, образ мышления и прежние способы справиться с ситуацией.

– Я надеюсь, – сказала пациентка, прикладывая салфетку к уголкам глаз. – И вот, – сделав глубокий вдох и как будто набравшись храбрости, продолжила она, – спустя девять месяц переживаний, молитв, слез, страданий я получила свою заветную мечту. Еще некоторое время продолжалось мое мучение, пока я не узнала, что у меня будет мальчик. О, это было потрясающее чувство! – женщина глядела куда-то в потолок, отдавшись воспоминаниям. – Такое чувство у меня бывало несколько раз в жизни, и каждый раз оно оказывалось хрупким, обманчивым, ненастоящим, похожим на прекрасный сон, после которого реальная жизнь бывает особенно нестерпимо противной! Я уже была на седьмом месяце, когда мы с мужем поехали в отпуск на родину. Это был сентябрь месяц. Это был последний свободный отпуск, следующая поездка планировалась только на следующее лето, когда малыш окрепнет после рождения. Все шло прекрасно…

С первого дня нашего приезда что только не оказалось нужно переделать свекрови по хозяйству! Все генеральные уборки, приготовление солений и варений, стирка ковров и пледов, – увидев, как психотерапевт вопросительно подняла брови, она пояснила, – да, летом наши женщины обычно стирают ковры и пледы.

О, это целое мероприятие! Из дома выносятся все ковры, под них во дворе расстилаются линолеумы или клеенки, к кранам подключаются шланги, чтобы протянуть воду, и начинается большая стирка. Каждый ковер проходит по несколько этапов стирки и полоскания, в которых используются все подручные средства – щетки, швабры – и люди. Чтоб вы понимали, сначала ты стоишь на четвереньках и намыливаешь всю поверхность хозяйственным мылом, порошком нельзя, иначе могут сойти краски с ковра, после – щеткой еще целую вечность драишь его и затем полощешь водой, выжимая шваброй. На один ковер может уходить от

получаса до часа. И только представьте, а если их пять-шесть штук? Если в начале летнего дня прохлада воды приятна для разгоряченного тела и, если в стирке участвуют несколько человек – а особенно дети, – это временами еще может проводиться в веселье и переходить в обливания друг друга водой, но к концу дня руки и ноги превращаются в набухшие, безжизненно белые сардельки, ты чувствуешь дикую усталость, желание принять горячий душ, выпить горячий чай, уйти с головой под одеяло и заснуть.

– Звучит… колоритно!

– Да, в общем, все было завершено. И вот, когда я думала, что справилась со всеми испытаниями, нам пришло в голову собрать с дерева айву на варенье! – в возмущении всплеснула руками Номер Четыре. – На лестницу полезла младшая золовка, а я должна была просто принимать урожай в ведерках.

Лестница была приставлена к крыше дома практически параллельно стволу дерева, – показывала пациентка руками. – Золовка поднялась на самый верх с ведром и длинным железным прутом с крючками на двух концах, при помощи которого наполненное ведро со спелыми тяжелыми фруктами спускала вниз ко мне. Мне нужно было вставать на носочки и тянуться руками к раскачивающемуся на крючке ведру, – показывала она руками. – Знаете, я думала, что ведерко маленькое – ничего страшного! Боже, сколько раз я прокручивала это все в голове! – закрыла она себе рот ладонью, как будто только сейчас осознав все произошедшее. – Вес, наверное, доходил до десяти килограммов: обычное ведро, которое золовка наполняла не полностью.

…Пациентка вспомнила, как тянулась вверх принимать спускаемое ведро и снизу вверх тянулись поочередно мышцы, при подъеме на носок – икроножные, передние мышцы бедер, мышцы, обхватывающие таз, мышцы, растянутые вокруг ее круглого выпирающего живота, мышцы спины, – в едином порыве, подобно поршням двигателя, устремлялись вверх и, принимая груз, замирали в самой высокой точке напряжения, а затем начинали обратное движение, спуская ношу на землю…

– Десять ведер я приняла и спустила на руки, – отсутствующим голосом произнесла пациентка. Чтобы продолжить, ей пришлось глотнуть воды. – Посреди ночи меня разбудил встревоженный голос мужа. Я была настолько уставшей, что не сразу проснулась и не сразу почувствовала под собой мокрую постель. От вида крови сон сняло как рукой, но я продолжала не понимать, что происходит. Такое я видела только в фильмах и не могла поверить в то, что это происходит в реальном времени со мной. Оставались только страх и сильная слабость, – смотрела она на внутреннюю сторону ладоней. – Муж отвез меня в городскую больницу, где сонные врачи медлили с приемом поступавших больных. Я ненавижу атмосферу больниц ночью: неторопливость бюрократических процедур на общем тревожном фоне ожидания…

Конец ознакомительного фрагмента.