Имя всего Сущего

Лайонс Дженн

Остальные горожане были заняты тем, что слушали инструкции Джанель, а потому не уделяли внимания странной троице. Брат Коун надеялся, что им удалось отнести Тамина в кузницу незаметно для остальных.

Откинув в сторону полотнище, Коун открыл дверь в каменную кузницу. В этой части Куура коней подковывали нечасто, так что Коун предположил, что кузницу использовали для мелкого ремонта турнирной брони и тому подобного. Огня в топке было достаточно, чтобы зажечь небольшую щепку, от которой брат Коун, в свою очередь, и зажег свечу

Дорны.

Плохо сделанная свеча сильно дымила. Дым был совершенно обычным – густым и серым. Идеально подходящим.

Взяв свечу в одну руку, Коун, скрестив ноги, сел на усыпанный соломой каменный пол патио, убедился, что ему хорошо видно тело хрипло кашляющего Тамина и дым, поднимающийся спиралью от крошечного оранжевого огонька, а затем глубоко вдохнул и попытался войти в Озарение.

Это было нелегко. За сегодня он видел столько ужасного. Все, чему он стал свидетелем, промелькнуло в сознании, подобно преследующим призракам. Наконец он успокоился достаточно для того, чтобы видеть, пусть при этом и не пользовался обычным зрением.

Внутри Тамина закручивалась темная, извивающаяся синяя масса, которая боролась с золотой аурой, вспыхивающей над его телом. Световые волны отбивались от синего облака; когда золотой свет отступал, возвращалась тьма.

Голубая энергия казалась скользкой от злобы. Брат Коун сконцентрировался и атаковал своей волей это создание и обнаружил, что оно реагирует подобно живому существу. Оно попросту вывернулось из его рук, выскользнуло из его хватки.

Дым, подумал брат Коун. Ты всего лишь дым.

Пот тек у него по лбу, оставляя дорожки на коже, покрытой пылью и пеплом, но брат Коун не собирался сдаваться, не собирался останавливаться. Победа пришла так внезапно, что мужчина даже пошатнулся, как будто земля ушла у него из-под ног.

Тембр кашля Тамина изменился. Если раньше он походил на кашель человека, давящегося костью, то сейчас он стал кашлем человека, давящегося мокротой после долгой болезни. Затем он перекатился на бок, и его вырвало дымом, вырывавшимся у него из носа и рта.

Обычным дымом.

Барон, тяжело дыша, перекатился на спину. Закрыл глаза и глубоко, прерывисто вздохнул. Лицо тоже обрело нормальный цвет.

Дорна хлопнула брата Коуна по плечу:

– Отлично сработано, жеребенок.

Брат Коун откинулся назад на пятки и посмотрел на Дорну:

– Как давно вы знаете обо мне?

Пожилая женщина пожала плечами, делая вид, что разглядывает свои ногти:

– Думаешь, я могла не заметить, как охранник, которому проломили череп, не умер? Я стара, а не слепа. – Взяв с верстака копытный крючок, она осмотрела его наконечник, а затем небрежно положила себе в карман. – Тебе ведь не объясняли, что значит быть Кровью Джораса?

– Мне нужно… – Хриплый голос Тамина почти не напоминал речь.

– Что

тебе нужно, так это хороший пинок под зад, – заявила Дорна. Наклонившись, она схватила аристократа за воротник и потащила его за собой. В обычных условиях у нее бы ничего не получилось, но сейчас силы Тамина иссякли. Вначале он поковылял за ней почти на коленях, но затем смог встать. В конце концов он выкрикнул что-то бессвязное и вывалился на улицу.

Брат Коун последовал за ними, не уверенный, хочет ли он видеть, что произойдет дальше.

– Мой граф! – окликнула Дорна.

Джанель оглянулась. Стоило ей увидеть Тамина, и она тут же бросила горожан и направилась к Дорне с братом Коуном:

– Ты исцелил его.

Брат Коун не мог сказать, обрадовала ли ее эта новость. Возможно, она и сама этого не знала.

– Как бы то ни было, он не умрет от дыма. У него и без этого куча других проблем.

– Джанель… – выдохнул Тамин.

Граф стиснула зубы и, раздувая ноздри, уставилась на Тамина. А затем медленно уперла кулаки в бока:

– Кто была та женщина, Тамин? Сиделка стража. Чужачка.

– Я не… – сдавленно прохрипел он. – Я не знал… Я понятия не имел… что она… что она устроит.

– Я не спрашивала тебя, знаешь ли ты, что она устроит. Я спросила тебя, кто она.

Вокруг начала собираться толпа. Нинавис и Кэлазан с трудом сдерживали остальных людей, пытаясь убедить их, что нужно потерпеть. Джанель не обращала на это никакого внимания.

– Она была… – Тамин облизал губы. – Она была рабыней. Рабыней-долтаркой. Сенера. Ее звали Сенера.

Джанель нахмурилась еще сильнее:

– Она командовала этими солдатами. Рабыни не командуют солдатами [62] .

– Релос сказал… сказал, что она была рабыней. Он привел ее… – Тамин поморщился: – Можно воды?

Брат Коун потянулся за бурдюком с водой, а Джанель склонилась на Тамином:

– Кто такой Релос Вар? Расскажи мне о нем.

Брат Коун протянул Тамину бурдюк, и барон принялся жадно пить воду. И, похоже, после этого ему полегчало, поскольку голос зазвучал лучше:

62

О, спасибо. Рада, что это кто-то заметил.

– Что я натворил?

– Слишком много всего и еще больше – недостаточно. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты сосредоточился, Тамин. Кто такой Релос Вар?

Поддерживаемый Коуном, Тамин с трудом сел.

– Учитель. Мой отец нанял его, чтобы… – Он замялся.

– Чтобы что?

Глаза Тамина засверкали стеклянным блеском. Он глубоко вздохнул:

– Чтобы вылечить меня от того, что я колдун.

Кто-то в толпе ахнул. Еще кто-то выругался. Дорна, уперев руки в бока, повернулась к толпе: