Имя Зверя. Том 1. Взглянуть в бездну

Перумов Ник

– Не так-то это и трудно, – хмыкнула Алиедора.

– Мы могли уйти на запад…

– И что там? На севере есть Мастера Боли и Теней. А на закате?

– Маленький островок, а на нём – Дом Уединения. Я… я обучался там. Роллэ был моим наставником.

– И что? С какой радости нас бы понесло туда?

– Там я был бы сильнее всего. Там всё ещё помнит меня.

– А твоего учителя?

– Нет. Меня. Роллэ наставлял слишком многих, растрачивал себя. А я собирал.

– Неужто ж Мудрые настолько глупы, чтобы решить – ты дашь им бой, «последний и решительный», всем вместе?

– Именно

это они и могли решить, если бы я остался таким, как прежде. Таким, каким покидал Смарагд. Мол, Мудрые – коварные злодеи, я – благородный герой, собрать их в одно место и покончить сразу со всеми. А что я сам погибну – так уже и не важно. «Мир будет избавлен от скверны, и имя героя станет жить в веках», – передразнил Тёрн сам себя.

Они могли позволить себе роскошь этого разговора. Цепь двигалась медленно, никуда не торопясь, Мудрые еле переставляли ноги.

– Разве ж так ловят? – шёпотом фыркнула Алиедора. Мудрые уже начинали казаться чем-то совсем не страшным, даже смешным и где-то неуклюжим. – Они пройдут чуть левее, но не стоит больше ждать, уходим!

– Нет. – Тёрн оставался неподвижен. – Именно этого они и ждут. Где-то неподалёку засада. Как только мы шелохнёмся – нас достанут.

Алиедора промолчала. Гончих учили повиноваться без рассуждений, когда от этого и впрямь зависит жизнь.

Да, цепь проходила левее. Загонщики промахнулись. Рассчитывали спугнуть дичь, погнать на неведомую пока засидку?

– Не шевелись. – Губы дхусса двигались едва заметно. Алиедора послушалась.

– Голову вниз. Не смотри.

Хорошо-хорошо, дорогой, раз ты так говоришь, то не буду. Мудрые способны почувствовать даже обращённые на них взгляды?

Тёплый ветерок играл ветвями над их головами; ему, само собой, не было никакого дела до распластавшихся на земле смертных. Цепь воинов и магов медленно прошествовала мимо, трое Мудрых в масках – позади неё.

– Можно вставать? – шепнула Алиедора, когда процессия отдалилась шагов на пятьсот.

Дхусс покачал головой.

– Где-то здесь поблизости засада. Нутром чую.

Уже темнело, давно скрылись вдали Мудрые, и только тогда Тёрн рискнул подняться. Звёзды разгорались над Смарагдом, тёплую ночь наполняли странные, пряные запахи, в круглых и овальных окнах домиков засветились розоватые и жёлтые огоньки.

Тихо, мирно, уютно. И никакой Гнили, если не считать Мелли.

– Туда. – Тёрн указывал на западный горизонт. Маленькие луны только-только начинали ночной путь, вдобавок закатную сторону скрывали низкие тучи – там царила тьма, последние следы вечерней зари исчезли без следа, так даже вроде бы как под наступающей с востока ночи было посветлее от звёзд и первой Гончей.

Далеко слева, на юге, вздымались горы, занимавшие середину острова. Где-то там чёрная, чернее ночи и самого тёмного камня, стояла загадочная башня Затмений. Гнездо Мудрых, их бастион. Что там? Тёрн упоминал – там нет ни окон, ни дверей, ничего. Пройти можно лишь через какой-то магический портал. Эх, мне бы сюда хорошую дружину зомби да таран потяжелее – я бы им показала «порталы»…

Перед ними лежала обширная равнина, слегка всхолмлённая к югу, плавно понижающаяся к северу. Здесь почти всё пространство занимали

квадраты полей, рассечённые полосами леса.

– Здесь совершенно нет шерно, – вслух проговорила Алиедора.

– Не от кого охранять, – отозвался Тёрн. – На Смарагде не крадут и не разбойничают. Здесь просто не знают, что это такое.

– Ну прям ангелы небесные, ошую и одесную Ом-Прокреатора восседающие и хвалы Ему возносящие…

– Можно и так сказать.

– И как же ты против них пошёл?

– А кто тебе сказал, что я пошёл именно против них? – удивился Тёрн. – Жители Смарагда мне не враги.

– Ага, только это ведь они станут ликовать, когда Мудрые с тобой – что сделают? Развоплотят?

– Они сбиты с толку, – поднялся на защиту ноори дхусс. – И просто не знают всей правды.

– Тебе от этого легче? Кстати, твои приёмные родители – они живы?

Тёрн промолчал и отвернулся.

– Прости, – кашлянула Алиедора, осторожно касаясь его предплечья. Под её пальцами немедленно вздулись мускулы, твёрдые, словно камень. Какой из него вышел бы рыцарь, ах, какой вышел бы рыцарь!

…А вот правитель или даже сенор получился бы никудышным. Потому что людишек надобно держать в страхе. Только тогда будут даже не то чтобы слушаться, но для начала уважать. А уж потом всё остальное.

Значит, они идут на север. Что делать дальше, дхусс пока так и не сказал, а Алиедора не стала настаивать до времени. Она уже поняла – Мудрых стоит уважать и вести с ними схватку на их условиях нельзя ни в коем случае. Но всё равно бесконечное бегство – это тупик. В конце концов их таки загонят в ловушку, откуда не будет выхода и где у Мудрых окажутся все преимущества.

Нет, надо поворачивать. Надо наступать самой. Как там говорилось во всех наставлениях по воинским искусствам, что ей довелось прочесть в Некрополисе, – пусть, мол, охотник станет дичью…

Да, сказать-то легко, а сказать красиво – порой ещё легче. «Охотник пусть станет дичью», ага-ага. Заставить бы тех, кто это придумал, самим такое проделать, особенно с Мудрыми Смарагда в качестве охотников.

– От Дуйэна до Звонкой почти двадцать лиг по прямой. Два дня хорошим шагом.

– А у нас все три получится, – откликнулась Гончая, – потому что всё прячемся да хоронимся. Тёрн, а Тёрн! Слушай, ну что мы на том севере забыли? Чем нам помогут эти Мастера Теней и Боли? Они что, против Мудрых пойдут? С нами рядом встанут?

– Нет, конечно. Никто на Смарагде не рискнёт схватиться с Мудрыми. Хотя ненавидят их многие, я знаю точно.

– Ненавидят? За что?

– Накопилось за много лет, – сухо ответил дхусс. – Иного обидели, не разрешив заниматься избранной областью магии. Другого обошли, даруя право родить ребёнка…

– Как, они и до этого добрались?

– А как ты думаешь, Алиедора? Смарагд невелик. Владения на Луале утрачены давным-давно. Ноори не ведут войн. Следовательно, число живущих на острове должно строго регулироваться. Нельзя, чтобы расплодилось слишком много голодных ртов. Земля не прокормит. Возникнет нестерпимое для ноори стеснение, столпотворение, когда такие вот городки, как Дуайн, канут в прошлое. Поэтому Мудрые и следят, чтобы соблюдалась строгая очерёдность.