Имя Звезды
Шрифт:
Как раз подошел поезд и платформа опустела, остались только мы и несколько зазевавшихся пассажиров. А потом я заметила темные арки по обоим концам платформы — входы в туннели — и почувствовала, как с прибытием каждого поезда оттуда налетает порыв ветра. А когда поезд ушел, я обратила внимание на одну пассажирку, стоявшую в конце платформы. Носки ее туфель чуть-чуть свешивались за край. На ней был черный свитер с высоким глухим воротом, прямая серая юбка и простые серые туфли на танкетке. Длинные волосы двумя волнами обрамляли лицо. Кажется, я сообразила, что привлекло мое внимание —
— Она, — сказала я.
— Она, — подтвердил Каллум. — Похоже, из самоубийц. Прыгнула под поезд. У них это обычное дело — стоят на краю и смотрят на рельсы. Не вздумай кончать с собою в метро. Мой тебе добрый совет. А то потом целую вечность будешь таращиться тут на стены.
Стивен кашлянул.
— Да это просто совет, по дружбе, — пояснил Каллум.
— Иди поговори с ней, — предложила Бу.
— О чем?
— Да о чем хочешь.
— Мне что, подойти к ней и спросить: «Вы призрак?»
— Я так обычно и делаю, — ответствовала Бу.
— Самый писк, когда ты ошибаешься, — встрял Каллум.
— Один раз. Я ошиблась один раз.
— Два, — поправил Стивен, поднимая на нее глаза.
Бу покачала головой, поманила меня, а сама пошла в конец платформы. Чуть поколебавшись, я последовала за ней, держась в нескольких шагах сзади; вскоре мы подошли к незнакомке.
— Привет, — начала Бу.
Женщина обернулась, очень-очень медленно, глаза у нее оказались печальными, широко раскрытыми. Она была молода, лет двадцать с небольшим. Теперь я смогла рассмотреть серебристые, будто подернутые инеем волосы и тяжелый серебряный медальон на шее. Он словно оттягивал ее голову вниз.
— Мы вас не обидим, — заверила Бу. — Я Бу. А это Рори. Я из полиции. Моя работа — помогать таким, как вы. Вы здесь умерли?
— Я…
Голос у незнакомки был таким слабым, что я его скорее почувствовала, чем расслышала, как будто и не звук вовсе. От этой неслышимости меня пробрала дрожь.
— Так что же? Говорите, не бойтесь.
— Я прыгнула…
— Такое бывает, — утешила ее Бу. — А у вас тут, на станции, есть друзья?
Женщина качнула головой.
— Тут всего через несколько улиц есть отличное бывшее кладбище, — поведала Бу. — Сходите туда, обязательно с кем-нибудь познакомитесь и подружитесь.
— Я прыгнула…
— Да, конечно. Это не страшно.
— Я прыгнула…
Бу посмотрела на меня.
— Да, — сказала она. — Вы это уже сказали. Может, мы…
— Я прыгнула…
— Ну, ладно. Мы к вам как-нибудь еще придем. Хорошо? Знайте, у вас есть друзья. Некоторые вас все-таки видят.
Мы вернулись; у Каллума был страшно довольный вид.
— Самоубийца? — спросил он.
— Да, — ответила Бу.
Гони пять фунтов.
— Мы разве бились с тобой об заклад?
— Нет, но я заслужил пять фунтов. Самоубийц я вычисляю за тридцать шагов.
— Прекратите, — сказал Стивен. — Ну, Рори,
— Да вроде нормально, — ответила я. — Странновато. Она все твердила: «Я прыгнула». И голос такой… холодный. Будто студеным ветром дунули в ухо.
— Она из тихих, — подтвердила Бу. — Слабенькая. И запуганная.
— А почему они в одежде? — спросила я.
Каллум с Бу засмеялись, а Стивен кивнул.
— Очень разумный вопрос, — сказал он. — Казалось бы, им положено быть голышом, да? Но они всегда возвращаются в одежде. По крайней мере, лично я других не видел. А это подтверждает гипотезу, что мы имеем дело со своего рода проявлениями остаточной памяти, с их собственными представлениями об их внешнем облике. То есть видим мы не столько то, какими они были, сколько то, какими себя представляли на момент своей смерти.
— Это можешь пропустить, — оборвал его Каллум и добавил, обращаясь ко мне: — Стивен любит иногда показать, кто тут самый умный.
Мы вернулись той же дорогой — вверх по эскалатору, потом на улицу, к свету дня.
— Ну вот, — сказал Стивен. — Надеюсь, посмотрев на нее, ты поняла, что они совсем не…
Но я думала совсем о другом.
— Одежда, — сказала я. — Этот тип, которого я видела, если он и есть Потрошитель, одет-то был не в стародавнюю одежду. В смысле, не в викторианскую.
Похоже, до этих слов Стивен не особо вникал, что я собой представляю. А тут я заметила, как зрачки его мгновенно собрались в фокус.
— Верно, — сказал он.
— Я же тебе говорила, она здорово соображает, — добавила Бу.
— Выходит, этот призрак-Потрошитель… не тот самый Потрошитель. Не Потрошитель тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года.
— Именно к этому выводу мы и пришли на основании твоего описания, — сказал Стивен — по голосу чувствовалось, что я произвела на него некоторое впечатление. — И прекратили разработку этой версии.
— Ну и кто он такой, по-вашему?
Каллум хмыкнул, отвернулся и сцепил руки за головой.
— Ну, — сказал Стивен, — исходя из того, какие он выбирает места, и основываясь на твоем фотороботе…
— Как можно вычислить какого-то никому неведомого покойника?
Тут даже Бу отвернулась.
— У нас свои методы, — сказал Стивен.
Глаза его потускнели, он смотрел на туристов, сидевших верхом на львах. Я задала вопрос, на который им явно не хотелось отвечать. Я сообразила, что, если надавлю, мне станет только хуже и я, чего доброго, спячу окончательно. Хотелось за что-то уцепиться — за солнечный свет, за окружающую действительность.
— Ладно, — сказала я, обхватывая себя за плечи.
— Мы просто хотели показать, что дают твои новые способности, — сказал Стивен. — А теперь нам нора возвращаться к работе. Бу отведет тебя домой.
— Погодите.
Они уже собрались уходить, но я их остановила.
— У меня еще один вопрос. Если призраки существуют на самом деле, то существуют и вампиры? Оборотни?
Если предыдущим вопросом я погрузила их в пучину скорби, то этим успешно вытащила обратно. Все они расхохотались. Даже Стивен, а я думала, он вообще не умеет смеяться.