In Memoriam. Сборник воспоминаний, статей, иных материалов
Шрифт:
Когда я учился в аспирантуре МГИМО, Виталий Алексеевич был моим научным руководителем. Впоследствии наши пути пересекались и за пределами лекционных аудиторий, в том числе в Третейском суде при РАО «ЕЭС России», где Виталий Алексеевич был арбитром.
Требовательный как к себе, так и к окружающим, он пользовался огромным уважением коллег. Это качество заставляло не только молодых, но и зрелых его коллег стремиться к высочайшему профессиональному уровню.
Виталий Алексеевич Кабатов навсегда останется в моей памяти образцом ответственности, достоинства и профессионализма. Одним словом, Человеком с большой буквы!
Н.
Мне повезло на первом году обучения застать лекции Виталия Алексеевича по римскому праву (говорят, мы стали последним курсом, которому он читал их; впоследствии он вел только семинары).
Я явственно помню один эпизод в самом начале, который определил настроение всех последующих лекций. Мы сидели, сосредоточенно записывали, и тут Виталий Алексеевич сказал: «Обратите внимание на следующий слайд (все подняли головы)… Это балкончик Джульетты в Вероне. Красивый, правда?» А потом зачитал отрывок из Шекспира.
Не раз он потом обращался к тому балкончику, к стихам, неожиданным и ярким сравнениям. Если бы не это, вряд ли бы воспоминания о римском праве были такими живыми и лиричными.
Д. Казаченко: «Учитесь!» – сказал мне Виталий Алексеевич…
Вернулся я из армии советской, и надо мне было закрыть все «долги» за первый курс (я без потери курса переводился с «вечерки»). Наступает время «Ч», и мне сдавать «Рим». Прихожу к Виталию Алексеевичу.
– Пойдемте на кафедру. Вы как предпочитаете сдавать – по билетам или без?
– Проще без билетов.
– Я тоже больше люблю без.
Я плохо тогда представлял, кто такой Виталий Алексеевич. Он меня «прогнал» с первой страницы учебника (кажется, тогда у нас был Новицкий) до Фальцидиевой четверти. Помучив меня по полной программе, Виталий Алексеевич (как обычно) попросил меня вложить ему ручку в руку. Поставил он мне тогда «отлично» с кратким комментарием: «После армии так владеть предметом…». Это было действительно лестно. «Учитесь!» – сказал мне Виталий Алексеевич, о чем я помню всегда.
И. Макаров: Профессор Кабатов силой своего характера и спокойной уверенностью давал нам уроки даже тогда, когда мы этого не понимали…
Бывают люди, которые своей жизнью дают пример того, каким можно и нужно быть. Профессор Кабатов навсегда останется для меня не только первым учителем в профессии, но и образцом скромности, которая сопровождает только истинно достойных людей. Силой своего характера и спокойной уверенностью он давал нам уроки даже тогда, когда мы этого не понимали. Со временем в разговорах с однокурсниками я осознал, насколько огромное влияние Виталий Алексеевич оказал на всех нас. С нами навсегда остаются его уроки – как профессиональные, так и человеческие.
Т. Рудяк, А. Трухтанов: Мы получали не только урок золотой латыни, но и достойный античности урок силы человеческого духа…
Изучение любого искусства начинается с признанных классических образцов. Они дают точку отсчета и задают критерии качества. В европейской правовой традиции таким образцом признано римское право, консолидированное в Юстинианов Сorpus iuris civilis. Год за годом первокурсники факультета МП, изучавшие римское право под руководством Виталия Алексеевича Кабатова, не только получали основательное знакомство с классическим образцом стройной и строгой правовой системы, но и проникались наглядным – и весьма редким – человеческим образцом сочетания интеллектуальной строгости и душевного благорасположения к окружающим. Профессор Кабатов идеально соответствовал своему предмету. Высокий, прямой, в неизменном строгом костюме и с ясным взглядом, он, казалось, вобрал в себя прямоту и твердость Законов XII таблиц. Его голос, звучавший как хрипловатый шепот, поверяющий непосвященным тайное
А. Костин: «Виталий Алексеевич – наше знамя!»
Юридическое образование на МП факультете для меня, как и для моих сокурсников, началось в 1970 г. с лекции Виталия Алексеевича по римскому частному праву. Начал он с известной реплики Цезаря: «Жребий брошен» (Alea iacta est). В смысле: «Ну вот, друзья, вы поступили на МП факультет, теперь вы юристы». Мы сразу поняли, что это высокоинтеллектуальный человек, абсолютно владеющий своим предметом. Он замечательно вкладывал азы права в умы молодого поколения. Это только кажется, что римское право – предмет мертвый, как и латинский язык, на котором оно базируется. Универсальные термины международного частного права, понятные юристам разных стран, происходят из латыни. С другой стороны, римское право, как я понял уже по прошествии многих лет, лежит в основе юридической логики в частном праве. Это «мертвое право» переживет нас всех! И Виталий Алексеевич доносил до нас эту мысль.
До сих пор не могу забыть ощущения радости, когда на втором курсе получил от него похвалу за курсовую по исковой давности в гражданском праве. Дело в том, что во время работы над ней я столкнулся с несколькими моментами, по которым не смог найти четких ответов в законодательстве и литературе. И я предложил варианты таких ответов. К сожалению, меня не было на занятии, где разбиралась моя работа, но мне передали, что Виталий Алексеевич особо отметил в ней именно эти места.
С аспирантских лет я продлил свое общение с Виталием Алексеевичем вплоть до сегодняшнего момента. Хотя Виталий Алексеевич не был моим научным руководителем по диссертации, профессионально-духовный контакт с ним мне тогда очень помог.
Теперь я заведующий кафедрой, на которой работает Виталий Алексеевич. Все прошлые годы он преподавал и много писал, а с этого года стал старшим научным сотрудником кафедры, и не исключаю, что он будет вести мастер-классы. Его уникальность в том, что в своем возрасте он сохранил абсолютную живость ума и способность глубоко понимать проблему. С ним всегда приятно советоваться, он по натуре большой либерал и демократ – в хорошем смысле этого слова. Всегда ведет себя корректно, деликатно – что с молодыми людьми, что с преподавателями. С ним всегда комфортно беседовать.
Каждый год, в июне, мы всей кафедрой отмечаем день рождения Виталия Алексеевича, и всякий раз говорим себе: «Виталий Алексеевич – наше знамя!»
В. Крахмалев: Виталий Алексеевич был для нас примером для подражания…