Инь-ян
Шрифт:
– Госпожа идет за мной!
Сергей пошел следом. То, что было дальше, напоминало ему процедуры в больнице какого-нибудь провинциального городишки – душ, одежду в мешок, халат… только халат был не из застиранной дешевой ткани, а из дорогой, напоминающей шелк. Возможно, шелк и был, Сергей не разбирался в видах тканей и разбираться не желал.
Парнишка везде ходил следом, ждал у туалета и душа, под конец Сергею очень хотелось его треснуть – казалось, что он подглядывает, подслушивает, и это было неприятно. Особенно все злило тогда, когда тупо начал ныть живот, будто в него
Сергей решил, в который уже раз – положит все силы и средства, чтобы снова стать мужчиной, ну его к черту, это женское тело! Яркий и продолжительный оргазм не оправдывает все остальные неудобства…
«Стоя помочиться – проблема, мать их!»
Комната, где Сергею предстояло закончить свой тернистый путь, либо стать суперменом – или, скорее супервуман, – также напоминала медпункт больницы невысокого пошиба, в которой не хватало денег на оборудование и вся ее слава заключалась в умных сельских дедушках-докторах, умеющих одним прикосновением узнать, чем больна доярка или почему болит голова у механизатора. По крайней мере, Сергей так себе это представлял.
Впрочем, стоит заметить, что последний раз в деревенской больнице он был лет десять назад, когда выезжал в область по уголовному делу, касающемуся разбойного нападения на ломбард, с тех пор исправно отстегивающий неплохую сумму за «защиту». В той больничке лежал подельник грабителей, при дележке получивший пулю в затылок и почему-то не улетевший на Колесо Жизни. Видимо, потому, что несчастная пуля не нашла микромозга в костяной ткани бронированной головы этого «человека-мутанта» с одной извилиной.
Пахло травами, спиртом, пряностями, натертым воском деревянным полом, паркет которого был из разноцветных пластинок, собранных в прихотливый узор.
Дорогой паркет – сразу определил опытный Сергей, ясно, что торговля снадобьями довольно выгодное занятие. Вот бы и ему стать таким торгашом…
Хозяин дома ждал, стоя возле окна, и наблюдал за тем, как на тренировочной площадке бьются двое – один был «привратник», другого Сергей еще не видел. Они перемещались настолько быстро, наносили удары так незаметно, что казалось: вместо двух людей на площадке туманные облачка, которые на мгновение, во время остановки, снова становились мужчинами, держащими в руках небольшие короткие клинки – деревянные, конечно, не боевые.
Зрение Сараны было довольно острым, и Сергей видел происходящее в подробностях, как на экране хорошего телевизора.
– Красиво! – невольно вырвалось у него, и Гекель, слегка улыбнувшись, ответил:
– Ты будешь быстрее и красивее… если выдержишь изменение. Не передумал?
– Нет, не передумал! – сказал Сергей, не отводя глаз от бойцов. – Но мне страшно. Хочется еще пожить…
– Само собой! – усмехнулся Гекель. – Все хотят жить. И я хочу. И даже куры, которых мы едим… Вот только у каждого на небесах отмерен свой срок. Если твое время вышло – ты умрешь, даже если запрешься в каменном погребе и не будешь выходить на свет. Если нет – уцелеешь и в жерле вулкана. Все в руках богов, а мы лишь маленькие песчинки мироздания…
– Ты не представляешь, мастер, как меня успокоил! – скривился
– Сейчас и начнем. Снимай халат, я тебя осмотрю. Снимай, снимай – теперь не до стыда. К тому же ты ведь не женщина… интересно будет с тобой поговорить на эту тему… если выживешь. Как чувствует себя мужчина в женском теле? Я думал над этим, но так и не смог прийти ни к каким выводам. Противоречие между женским и мужским началом.
Тааак… ну что же… тело у тебя прекрасное, я бы сказал даже – тренированное. Хорошее питание вкупе с тяжелой физической работой делают чудеса. Были повреждения, да? Плетка? Вот тут – удар по черепу. Ага… зажило само, кожа слегка припухла. Был перелом ребра… вроде все. Тело молодое, соответствует восемнадцати годам. Развитое как положено.
Садись. Возьми вот этот сосуд. Пей! Пей, не бойся! Раз уж решился… горько? – командовал Гекель. – Ты же мужчина, чего морщишься?! Залпом! Вот так… теперь ложись. На спину. Руки вдоль тела. Глаза закрой и ни о чем не думай…
Сергей допил пахучую темную жидкость, едва не вставшую в глотке из-за своей отвратительной, потрясающей горечи, сравнимой со вкусом средства от поноса. Сергей всегда держал в аптечке таковое и пользовался им не раз и не два – мало ли, что сожрешь на улицах города, когда нет времени и хочется поесть. Шавермы всякие…
Он лег, глядя в потолок, и закрыл глаза. С минуту ничего не происходило, и вдруг – в ушах зашумело, тело начало гореть, кожу жгло, как если бы он лежал под огромным излучателем ультрафиолета. Это состояние быстро прошло, оставив ощущение полета, легкости, а еще – хорошее, радостное настроение. Сергей начал хихикать – все сильнее, сильнее, пока не захохотал в голос, забыв, где находится, что пришел умереть или стать счастливым! Зачем ему становиться счастливым, когда он уже счастлив?!
Сергей хотел встать, но тело отказалось подчиняться. Руки, ноги, голова – все было неподвижно, будто организм забыл, как двигать мышцами. Не шевелились даже губы, и смех Сергея, скорее всего, был результатом галлюцинаций – остатков разума хватило, чтобы это понять. Потом он отключился совсем.
Почти совсем – вероятно, так слышат и видят те, кто впал в кому или в летаргический сон, годами лежа в постели. Он слышал голоса, понимал слова, но воспринимал их отстраненно, издалека, как будто говорили не над ним, а над кем-то другим, чужим. Сергей не вышел из тела, не воспарил над ним, как показывают в фантастических фильмах, нет – просто лежал, молчаливый, неподвижный и беспомощный, прислушиваясь к тому, что с ним творили.
А творящих теперь было двое – мастер Гекель и тот самый «привратник», что встречал Сергея у входа в дом. Они переговаривались, обсуждали процесс и объект, равнодушно, бесстрастно, как и положено лечащему врачу или… патологоанатому.
– Готов? Проверь, как бьется кровь…
– Нормально.
– Натри мазью.
– Я? Мастер…
– Ты чего, голых женщин не видел, что ли? Натирай быстрее! Время уходит! НУ!!! Так, так… все натирай! Ничего не пропускай!
– Мастер, кровь! У нее кровь!