Инь-ян

Щепетнов Евгений Владимирович

Пиголь ждал во дворе. Рядом стояла его молодая жена. Женщина была спокойна и смотрела на мир темными, хитрыми глазами вполне уверенно. Ведь что она на самом деле потеряла? То, что ее отодвинут от наследства, было ясно с самого начала. Скорее всего, красотку отодвинули бы и от жизни. Отравить мачеху, завладеть всем барахлом отца – что может быть эффективнее, правильнее? А так она приобретала себе мужа, статус и полагала, что будет жить дальше так, как и хотела. Как жила раньше. Ну и что с того, что придется время от времени развлекать своего нового мужа, больше похожего на быка, чем на человека? Нет роз без шипов. Если уж с прежним мужем справлялась, так и с этим справится. Будет ходить на балы,

трахаться с охранниками и тратить мужнины деньги в свое удовольствие.

Размышления этой шлюшки были написаны на ее лице, и Сергей внутренне смеялся, зная, как быстро надежды дамочки рухнут, напоровшись на камни жизненного моря. Пиголь не глуп и будет держать девку в ежовых рукавицах. Кроме того, кто сказал, что она долго проживет после воссоединения с новым мужем? Что умели делать в этом мире, так это яды…

Сергею не было жалко эту смазливую девицу. Каждому свое. Девка знала, на что шла, когда выходила замуж за Курна, и должна понимать, что будет, когда она выйдет за Пиголя. Сделка есть сделка. Иногда она бывает не очень выгодной для одной из сторон. Как, например, сейчас. Просто бывают такие обстоятельства, когда из плохого и очень плохого нужно сделать правильный выбор.

– Ты не торопилась! – рыкнул Пиголь, поводя налитыми кровью глазами. – Того и гляди штурм начнут! Пошли, разговаривать будем!

Пиголь был пьян. Слегка или наглухо – понять было невозможно. Впрочем, обычно ему это не мешало. Мозг, привыкший работать в постоянной подпитке алкоголем, в конце концов приспосабливается и к такому режиму. Сергей знал это по себе.

За калиткой ждала полномочная делегация во главе с довольным, сияющим Малангом. Сыщик-следователь осмотрел Пиголя и его спутниц с ног до головы и, слегка нахмурившись, спросил, испытующе глядя в глаза мужчине:

– Что ты тут делаешь, Пиголь?! Какое право ты имел захватывать поместье господина Курна? Насколько я понимаю, это его жена рядом с тобой? Ты взял ее в заложники?

– Во-первых, не жена Курна, а вдова! – перехватил инициативу Сергей. – А во-вторых, она жена господина Пиголя – да будет вам известно! Единственная наследница этого поместья и всего движимого и недвижимого имущества Курна!

– Как единственная? – слегка оторопел следователь. – А где его сыновья? Куда вы дели сыновей? Подождите, какая, к демонам, жена?! Вы чего мне тут мозги выедаете? Сдавайтесь! Суд решит – кто тут жена, кто любовница и по какому праву вы оказались в чужом поместье, убивая охрану, нападая на людей Курна!

«Как он, сука, узнал?! Кто-то видел? Кто-то просочился сквозь блокаду? Ей-ей, где-то подземный ход! А почему бы и нет? Если у Пиголя есть, почему не быть ходу у Курна? Тем более с его родом деятельности. Бандиты обязательно имеют схроны, тайные убежища, иначе что это за бандиты плевые такие?»

– Сыщик-следователь Ингер Маланг! – торжественно начал Сергей, стараясь опередить Пиголя. Так-то они вроде бы все обговорили – кому, что и как сообщать, но… лучше уж сам. – Я счастлива тебя уведомить, что господин Пиголь, мой начальник и компаньон…

Глаза следователя слегка расширились, но он промолчал.

– …этой ночью совершил благое дело, спас жизнь уважаемой Игне Курн, своей давней возлюбленной, а ныне – жене, то есть Игне Пиголь! Сообщаю: до нас дошла информация о том, как два сына Курна собираются убить госпожу Курн, свою мачеху, и завладеть ее долей в наследстве. Для того они схватили ее, удерживали в подвале, требуя, чтобы она подписала отречение от наследства. Госпожа Курн сумела через верных людей сообщить господину Пиголю о готовящемся злодеянии, и он тут же выдвинулся вместе со своими людьми на помощь несчастной женщине. Верные госпоже Курн люди в поместье открыли ворота и впустили

наших бойцов внутрь. Часть подчиненных Курна перешла на сторону негодяев, часть приняли сторону госпожи и защищали ее по мере сил и возможностей. Многие погибли. Проиграв, два сына Курна покончили с собой, перерезав себе горло. Господин Пиголь и госпожа этой же ночью заключили брак, заверенный поверенным Городской Управы и жрецом Сущего. Необходимые бумаги составлены по всем правилам. Замечу, что согласно уложению двадцать три Судебного Кодекса Острова, параграф пять, пункт четыре, подданный геренара, узнавший о совершаемом преступлении, может и обязан предотвратить его любыми средствами, а после совершения этого похвального деяния – известить о предотвращенном преступлении городские власти. Вот тут, на бумаге, изложены показания двадцати человек из команды господина Пиголя и команды госпожи Курн – бывшей госпожи Курн, ныне Пиголь. Показания также заверены поверенным Городской Управы. Кроме того, вы можете сами спросить у госпожи Пиголь, если она будет в силах ответить на ваши вопросы. Я вижу, что вы все ошеломлены моим рассказом – и немудрено! Какой-то негодяй неверно изложил вам информацию о событиях сегодняшней ночи. Так с вашего позволения, я сам задам вопросы госпоже Пиголь?

Сергей помолчал пару секунд для большего эффекта и, не глядя на оторопевших от удивления стражников, спросил у потупившей глаза женщины:

– Госпожа Пиголь, ты подтверждаешь мои слова?

– Все так и было! – с готовностью выпалила новоиспеченная Пиголь. – Эти два негодяя били меня! Хотели меня насиловать, свою маму! Они ненормальные! Спасибо моему жениху, он меня спас! Милый, милый!

Госпожа Пиголь бросилась на шею мужу и зарыдала, заливая грудь мужчины слезами. Сергей едва не захихикал, видя такое лицедейство, достойное Болливуда. Надо отдать должное Пиголю – он хорошо обработал будущую жену. Да и сама она сработала неплохо. Не дура. Ох, не дура…

– Это кто такая? – следователь жестом руки подозвал двух неприметных людей, до сей поры стоявших позади него. – Что за женщина?

– Это… госпожа Курн! – пролепетал один из мужчин. – То есть… госпожа Пиголь… прости, госпожа! Мы думали, тебя убивают! Мы привели стражу! Прости!

– Бумаги дайте! – резко приказал следователь, сделавшись еще мрачнее. Он схватил стопу бумаг, которую до самого утра готовили для такого случая, быстро пробежал их глазами и, небрежно разворошив, сунул назад, Пиголю: – Воняет от всего этого! Суд будет разбираться. Ладно, первый бой за вами. Но мы еще посмотрим…

– Посмотрите, посмотрите! Хрен вы мой посмотрите! – не выдержал Пиголь. – Пошел на хрен! Ты мне угрожаешь?! Я жалобу сейчас подам! Ты почему нагнал сюда стражи?! Покушаешься на мою жену, на меня, нарушаешь мой покой?! Я сегодня же обращусь с прошением к геренару – с тем, чтобы тебя наказали за самоуправство! Вместо того чтобы сказать спасибо, ты мне тут угрожаешь?! Я на своей территории, в своем поместье могу делать то, что хочу! Наказывать, кого хочу, и никто мне не указ! Кроме великого геренара! И суда! Вертел я вас всех!..

– Не зарывайся, Пиголь, – на тон потише буркнул бледный как мел следователь, бросая яростные, ненавидящие взгляды то на Сергея, то на Пиголя, то на невинно сложившую губки бантиком, вытирающую мокрые глаза «супругу» Пиголя. – Дельце ты обстряпал неплохо, но не ошибись другой раз! Ох, не ошибись!

Следователь замолк, потом взглянул на Серг, прищурившись, хриплым шепотом выпалил:

– А тебе, сука, я так скажу – твоих рук дело, я знаю! Вот для чего ты парики покупала?! Знал ведь я, что организуешь какую-нибудь пакость, знал! Но не думал, что ты можешь ТАКОЕ учинить, не додумался! Ну, ничего… будет еще время… будет.