Иначе не выжить
Шрифт:
– Пит знает, что Клейнер до сих пор в городе?
– Нет. Они попрощались в среду. Клейнер сообщил Криворотому, что сделка сорвалась. Тот пожелал американскому бизнесмену счастливого пути.
– Он не мог проверить, улетел Клейнер в Москву или нет?
– Мы подстраховались и на этот случай, отправили в Москву человека по документам Клейнера, но, похоже, Пит не очень-то беспокоился о судьбе своего друга. На него, видать, навалились дела поважнее.
– Вы там не слишком переусердствовали с американцем?
– Что вы, Георгий Михайлович! – всеми зубами улыбнулся чернобородый. –
Вы навестите его?
– Не сегодня, – подумав, решил Лось. – Ты нашел замену?
– Да, – весело ответил бородач. –Хотите взглянуть? Босс поморщился, махнул рукой и, откинув голову назад, проговорил еле слышно:
– С меня на сегодня хватит!
Сегодняшняя сделка с Поликарпом ему обошлась дорого – в несколько бессонных ночей. Он не представлял себе, как пожмет руку гробовщику, как сможет унизиться, дойти до такого. Он всегда воспринимал Карпиди как большую смердящую помойку, позорящую го-род, но необходимую ему. И вот ему самому пришлось покопаться в этой помойке, залезть с головой в дерьмо, как последнему грязному бомжу, ищущему пропитание в мусорном ящике. После сегодняшнего рукопожатия ему уже никогда не отмыться, да он и не собирается вылезти чистеньким из дерьма!
Шаталин, сам того не сознавая, усугубил ситуацию. Лось еще на юбилее Сани понял, что мэр поставил на молодого предпринимателя, и был отчасти этому рад. Шаталин нравился боссу. При таком раскладе он надеялся незаметно уйти со сцены. Теперь же, после отказа Шаталина занять его место, игра пошла вслепую, и каждый день до начала предвыборной кампании мог стать роковым.
Он усилил охрану. Он отправил свою старуху к родственникам в Одессу.
Там ее надежно спрячут, чуть ли не в катакомбы! Но он прекрасно понимал, что любые меры могут оказаться недостаточными. Он велел своим людям задержать Потапова-Клейнера в городе и не выпускать до тех пор, пока тот не понадобится ему. А что понадобится – это уже Лось решил для себя окончательно.
Он пошел на сговор с мэром, чтобы обезопасить свой уход. Пошел, вполне отдавая себе отчет, что апофеозом этого сговора станет рукопожатие с гробовщиком. И все-таки пошел, превозмогая ненависть и омерзение. «Так надо, чтобы выжить», – эта фраза стала для него девизом в последние дни.
Он всегда тяжело переживал разлуку с женой. В старости привязанность к любимому человеку приобретает патологический характер и разлука с ним, даже самая кратковременная, кажется фатальной – разлукой навсегда.
Он сказал жене на прощание: «До встречи в Америке!» «Скорей бы», – грустно ответила она.
Не поднимая усталых век, не отрывая от спинки сиденья налитой свинцом головы, он приказал бородачу, наполнив салон БМВ скрипом своего голоса:
– Предупреди Клейнера, что завтра свершится. Операцию назначаю на пять утра. И чтобы никаких проколов!
– Георгий Михайлович! – взмолился тот. Приказ босса явно застал его врасплох. – А что будет со мной?
– В каком смысле?
– Я что, так и останусь в заместителях у Шаталина?
– Что тебя не устраивает? Шаталин ничего не должен знать
Все останутся на своих местах. Нового босса изберет совещание.
– Неужели мне ничего не причитается за работу? – Улыбка исчезла с лица бородача.
– Не гони лошадей, Миша. Потерпи до совещания. Недолго осталось…
И снова утро началось с оглушительного телефонного звонка, как неделю назад, как во вторник…
– Бог любит троицу, – не очнувшись ото сна, прошептал Саня.
Как и неделю назад, как и во вторник, звонил Пит.
– Ты совсем охренел, Петька!
– Ночью надо спать, а не развлекаться с дамочками! Все про тебя знаю, Санек! Не ожидал, что какая-то актрисочка сможет так тебя увлечь!
– Иди к черту!
– Моя агентура славно поработала! Имя, фамилия, год рождения, – продолжал веселиться Криворотый.
«А я до сих пор ничего этого не знаю!» – больно отозвалось внутри у Шаталина. Он проснулся окончательно. Посмотрел на кровать. Девушка, по обыкновению, накрылась с головой.
– Че тебе надо? – задиристо крикнул он в трубку.
– Ладно, не дрейфь! Шантажировать тебя не собираюсь! Звоню совсем по другому поводу. Хочу поздравить с избавленьицем.
– С каким избавленьицем? – не понял Саня.
– А сам не догадываешься?
– Дочь Овчинникова?
– Молодец!
– Ее больше нет?
– Умничка!
– Ты все-таки выполнил задание Поликарпа, – ухмыльнулся Саня.
– Не болтай чепухи! А лучше буди свою актрисочку, чтобы она сварила тебе кофе покрепче, и валяй ко мне. У меня сегодня огромная развлекательная программа. Во-первых, посмотрим кино. Этот сука охранник в доме Овчинникова оказался ушлым парнем. Заснял наши рожи на пленку. Так что вспомним молодость, Санек. Ты, кстати, получился замечательно! Ну, а у меня – сам знаешь – морда нефотогеничная! А во-вторых, есть что обсудить. Как говорится, заглянем в прошлое и потолкуем о будущем.
– Хорошо, – еле выдавил из себя Шаталин.
– Знаешь, как добраться до моего загородного дома?
– Найду.
– Ладушки!
Когда Саня повесил трубку, она уже сидела на кровати и затравленно глядела на него.
– Что с Настей?
Он уже знал, что сейчас будет. Утро у них обычно начиналось с истерики. Истерика переходила в безудержный любовный вихрь. Потом они говорили друг другу кучу нежных слов, но времени всегда не хватало – он опаздывал на работу. А когда возвращался домой, все начиналось снова, как по писаному.
Но сегодня произошли изменения в сценарии. Она не закричала, слезы не брызнули, ему в голову не полетели тяжелые предметы.
– Я сразу поняла, что судить ее за убийство не будут.
– Некому судить, – пробурчал в ответ Саня и закурил.
– Ты поедешь к нему?
– Да.
– Зачем тебе это надо?
– Он что-то разузнал про тебя. Надо выяснить.
– Вторая кассета у него?
– Да.
– Так я и знала.
Видеокассета не давала ей покоя с того момента, как она узнала об аресте подруги. У нее были ключи от Настиной квартиры, и она знала о тайнике, но Шаталин ее не пускал. «За квартирой наверняка следят», – предполагал он.