Иная терра.Трилогия

Эльтеррус Иар

Шестое — ввести обязательные для всех школ должности психологов, причем нескольких. Они будут проводить психологические тестирования, работать с талантливыми, но трудными детьми, помогая им стать полноценными членами общества, следить за общей обстановкой.

Седьмое — создать специальный контролирующий орган, отчитывающийся напрямую министру образования.

Восьмое…

Спать Кира легла в пять утра. Живя в Европе, она всегда следила за своим графиком, не позволяла себе переутомляться, всегда вовремя ела… Здесь же, в России, окунувшись,

наконец, в ритм настоящей работы, женщина забывала обо всем. Только вытянувшись на кровати и натянув одеяло, она вспомнила, что сегодня не только не ужинала, но даже не обедала. Промелькнула мысль встать и съесть хотя бы яблоко, но, взглянув на часы, Пражски отмела ее, как несостоятельную — через два часа должен был прозвонить будильник.

Заснула она мгновенно, уставшая, но довольная собой. Вацлав мог гордиться — он вырастил достойную его самого трудоголичку.

IV. IV

Знать, сложились ближе к ночи

Незатейливые тени…

Неизбежное знаменье!

— Что-то случилось? — и как она каждый раз ухитряется угадывать?

— Можно и так сказать.

— Не хочешь об этом говорить? — плавно поднялась со стула, подошла, обняла за плечи… да, так было гораздо спокойнее.

Странное ощущение окружающей его защиты, нелепое и глупое, но от того не менее надежное.

— Не знаю. Не хочу об этом думать.

— Но само думается?

— Да.

— Может быть, расскажешь? Иногда помогает…

Он глубоко вдохнул, запрокинул голову, собираясь с мыслями и формулируя.

— Есть один человек. Еще совсем молодой парень. Он хочет изменить мир. Изменить кардинально, полностью. Научить людей доброте, взаимопомощи и взаимоуважению, стремлению и самосовершенствованию. Причем так, чтобы такое мировоззрение стало нормой для всех.

— Как Кирилл?

— Примерно, хотя все же несколько иначе. Так вот, этому молодому человеку нужны деньги. Довольно большие деньги. Он хочет создать корпорацию, чтобы приобрести власть, которая даст ему возможность что-либо менять на глобальном уровне.

— И он попросил деньги у тебя?

— Нет. Он понимает, что я откажу. В этой жизни никогда нельзя принимать подачки. Особенно, если ты преследуешь высокие цели. Легко доставшееся — не ценится, понимаешь? Если я дам ему пару сотен тысяч — это будет неправильно, хотя я могу. Но он хочет добиться всего сам, и это правильно.

— И в чем проблема?

— В том, что есть только один вариант более-менее быстро заработать такие деньги, не связываясь при этом с наркотиками, торговлей людьми или, к примеру, органами, и всей прочей грязью. Нет, есть и другие варианты, но они ему недоступны. Для игры на бирже нужно быть финансовым гением, чтобы заработать требуемую сумму в краткие сроки. Для того, чтобы изобрести что-то, на чем можно хорошо заработать, нужно быть гением-изобретателем, и так далее. Он не обладает какими-либо особенными талантами. Многому может научиться, но все

упирается во время, которым он не располагает в нужном количестве.

— А тот единственный вариант…

— Тяжелейшая учеба. Потом — ежечасная смертельная опасность на протяжении пары лет. Жизнь, калечащая психику, тело и душу. Калечащая неотвратимо и необратимо. У него есть шанс справиться, он действительно сильный, хоть сам этого не осознает в полной мере. Несмотря на условия, в которых он жил — он все еще остается чистым. Понимаешь? Он убивал, но только защищая свою жизнь и жизнь тех, кто был ему дорог. Трущобы, потери, тюрьма — все это не сломало его, только закалило. И он остался чистым. Там же… Боюсь, там запачкается даже он.

— Ты играешь в этом какую-то роль?

— Самую непосредственную. Именно я отправлю его туда, где он сможет действительно чего-то добиться, выжить, заработать деньги. Если пойдет сам — его пустят на мясо, только и всего. Я натаскаю его, обучу, чему смогу. Натренирую хотя бы до среднего уровня. Дам шанс выжить. Но только выжить! Я не могу дать ничего, что помогло бы ему остаться человеком.

— Отказаться ты не можешь, да?

— Он упрямый. Помнишь, как он меня преследовал?

— Подожди, ты о…

— Да, именно. Я о Стасе Ветровском.

— Но его же посадили два или три года назад…

— Два с половиной. Полтора года назад он бежал.

— Когда был массовый побег, о котором по всей интерсети трубили?

— Да. Его организовал я.

Она поперхнулась чаем, изумленно распахнула глаза.

— Интересно, чего я еще о тебе не знаю?..

— Ты знаешь все самое главное. Остальное — мелочи.

— Ничего себе, мелочи… Ладно, не будем об этом. Вернемся к Ветровскому.

— Хорошо. Так вот, он упрямый. Откажу я — он полезет сам. Закончится такая самодеятельность плачевно.

— Тогда я не понимаю, что тебя терзает.

— То, что я своими руками бросаю его в ад.

— Нет, не путай! — отбросив волосы за спину, она забралась к нему на колени, обняла за шею одной рукой. — В ад он кидается сам. Добровольно и осознанно… ну, почти осознанно. Ты же даешь ему шанс выжить в этом аду.

— Лучше бы я смог его отговорить. Лучше потерять десяток лет жизни, чем всю жизнь целиком.

— Но ты не можешь его отговорить. Так сделай то, что можешь, раз хочешь ему помочь!

— Сделаю. Если он не передумает. Утром все должно решиться. Он наверняка уже ознакомился с информацией, которую я ему передал, и наверняка определился, готов он на это, или нет. Через шесть часов мы встретимся… или не встретимся. И видит Создатель, я бы предпочел, чтобы мы не встретились!

— А чему ты будешь его учить?

— Всему. Рукопашный бой, стрельба, психологическое давление, экстремальные техники допроса, выживание в любых условиях… всему, что знаю сам. Всему, что можно делать, имея человеческое тело — я в любом случае не научу его регенерации, к примеру. Еще управление собственной энергией, если он потянет.