Иная вера
Шрифт:
И Стас учился. Остервенело тренировался, пока мог стоять на ногах, – он прекрасно понимал, что каждый синяк, каждая ссадина, каждая боль и каждый страх, пережитые сейчас, это еще один маленький шанс выжить потом там.
Каждый день он вставал в пять часов утра и бежал на тренировку – именно бежал, Коста запрещал по утрам пользоваться транспортом. К шести он был в зале, и до половины десятого крылатый измывался над ним, как только мог. К десяти Стас бежал на работу – он устроился грузчиком в супермаркет, решив извлекать тренировочную пользу и из труда ради хлеба. В восемь он снова
Один день в неделю, когда на работе был выходной, Коста освобождал Стаса от вечерней тренировки, и Ветровский был предоставлен самому себе уже с полудня. Эти дни он посвящал Ордену, разработке проектов, обсуждению и подготовке открытия первой Орденской фирмы. Точнее, уже второй – на третьем собрании Игорь сказал, что свою маленькую контору он отдает Ордену, сам же из ее заработка брать будет зарплату «на жизнь».
А еще Стас наблюдал, как меняются люди вокруг него. Как исчезает безнадежность из глаз Игоря, как пусть очень медленно, но все же открытее становится Серг, как сближается с соорденцами Митя, как легко и непринужденно берет шефство над молодежью Алекс, как сходятся смотревшие друг на друга поначалу косо Артем и Виктор Галль, как искренне радуется жизни Алик, как остаются в прошлом затравленность, страх, недоверие, боль… И еще недавно чужие друг другу люди, такие разные и такие похожие, становятся чем-то большим, чем просто приятели.
Иногда было больно от осознания того, что придется снова всех их оставить, но Стас сжимал зубы, улыбался отражающемуся в зрачках Стеку, брал себя в руки и шел вперед.
Он свой выбор сделал.
V. III
Но не будет эха от слов,
Как крови не впитает камень…
Вокруг лежал снег.
Марина удивленно оглянулась – ведь последнюю неделю температура воздуха уверенно держалась выше нуля даже ночью, а днем, на солнце, иногда даже поднималась до плюс пятнадцати. Да и вообще, бескрайняя снежная равнина в середине апреля – это как-то… странно, что ли?
Несмотря на лежащий снег, холод совершенно не ощущался. Может, это ненастоящий снег? Велагина наклонилась, подхватила горсть колких снежинок. Они были… нет, нетеплыми, но примерно той же температуры, что и ее кожа, хоть и таяли, как положено нормальным снежинкам.
Стоп. А откуда вообще взялась бескрайняя снежная равнина, если Марина сейчас, вообще-то, в городе? Больше того, она у себя дома, и буквально полчаса назад легла спать. Легла, почитала немного перед сном, потом погасила свет, закрыла глаза, устроившись поудобнее, и…
Все правильно. Заснула.
– То есть я во сне? – задумчиво пробормотала девушка. – Забавно… Интересно, что здесь можно делать?
– Все, что угодно. Ведь это ваш сон, – раздался незнакомый голос.
Она резко обернулась.
Синеглазый блондин лет тридцати пяти –
– Что вы имеете в виду? – уточнила Марина, отступая на шаг. Только сейчас она заметила, что стоит на снегу в модельных городских сапожках на тонком и относительно высоком каблуке, но не проваливается. Заметила, удивилась – и тут же провалилась по колено.
– Только то, что я сказал. В данный момент вы спите в своей кровати. Здесь – пространство вашего сна, которое вы можете менять по своему усмотрению и которое само меняется в соответствии с вашим восприятием. Кстати, если бы вы не осознали, что стоять на снегу, не проваливаясь, невозможно, вы так и не провалились бы.
– И я могу сделать здесь, к примеру, лето? Траву, солнце, озеро…
– Просто представьте, как все меняется.
Марина закрыла глаза. Представила, как за считаные мгновения истаивает снег, стекаясь ручейками в низину между тремя холмами, обнажая черную, плодородную землю, как оживают в прогретой солнцем почве семена трав и полевых цветов, пробиваются наружу, к свету. Черная долина покрывается мягким зеленым ковром, по которому в беспорядке разбросаны желтые, синие, красные, фиолетовые, оранжевые, розовые, голубые островки простых полевых цветов. Меняется и она сама: вместо блузки, юбки, сапог и куртки – джинсы, летние сандалии и майка, уложенные в прическу волосы превращаются в удобный и практичный хвостик, исчезает косметика с кожи… Закончив, Марина открыла глаза.
Вокруг, сколько хватало зрения, расстилалась зеленая долина. Невдалеке сверкало на солнце чистейшее озеро, а у ее ног, касаясь сандалий и джинсов, голубел кустик незабудок.
– Ничего себе… – ошарашенно проговорила девушка. – И в самом деле работает…
И просто так, из чистого озорства, представила, как кожаный плащ незнакомца превращается в голубиные крылья.
Ничего не произошло.
Незнакомец улыбнулся.
– Я – не часть вашего сна, Марина. На меня вам не удастся воздействовать – все же я опытный сноходец и умею защищаться даже в чужом сне.
– То есть вы пришли специально?
– Разумеется. Возникла необходимость с вами встретиться и поговорить. К сожалению, подойди я к вам на улице или в кафе – боюсь, вы очень быстро указали бы мне конкретный, хоть и не очень точный, адрес, по которому мне, на ваш взгляд, необходимо отправиться.
Велагина округлила глаза.
– Никогда не слышала, чтобы такое заворачивали вместо обычного «послать на», – с некоторым уважением сказала она.
Незнакомец рассмеялся – сухо, колко, но невраждебно.
– Все же я разговариваю с дамой и считаю необходимым вести себя соответствующе. – Он галантно поклонился, и девушка вспыхнула до корней волос. – Так вы не откажете мне в разговоре и заодно прогулке к вашему чудесному озеру?
– Не откажу, – растерялась Марина.
– Вот и хорошо. Позвольте предложить вам руку?
Ей казалось, что она сошла с ума. Но все вокруг ощущалось совершенно реальным, естественным, правильным – даже этот странный человек со странными, старомодными манерами.