Иная жизнь
Шрифт:
Дело в том, что лет десять назад я обращалась к медикам, когда обнаружила у себя небольшую шишку на правой стороне носа. Доктор меня успокоил, но диагноз — «Шишка в виде хряща, выполненная хирургическим путем» — ужаснул. Потому что никакой подобной операции мне никогда не делали! Единственной операцией, которую я перенесла в детстве, было удаление зуба мудрости.
«Это хирургический шрам! Это хирургический шрам!» — повторяла я бессмысленно.
Целый год я мучилась, пока не решила написать Баду Хопкинсу, и через несколько дней он позвонил мне.
Я завидую всем, кто еще может оставаться скептиком и не
Два слова о себе. Мое имя Линда Кортайл. Я родилась и выросла в Нью-Йорке в семье средних американцев. Мои родители сумели создать приятную и строгую атмосферу в доме. Моя семья никогда не интересовалась сверхъестественным. Мы все верили в Бога. По католическим праздникам мы часто освящали свой дом. Моего мужа зовут Стив, а двух сыновей — Стефан и Джон.
Я не контактирую постоянно с пришельцами, не слишком одаренная и не страдаю психическими отклонениями. Что касается слухов обо мне, то для других я «похищенная». И поскольку ряд независимых свидетелей заявляют, что видели, как меня похищали из окна моего дома три маленьких существа из НЛО, а это подтверждает то же самое, что я вспомнила под гипнозом и что я видела в своей комнате, то я не отрицаю этого.
Да, я та, которая подвергалась похищению и которая до этого вела нормальную жизнь. Моим миром была семья и мой дом. До трех часов утра 30 ноября 1989 года…
Я, как всегда, готовилась ко сну. Стив вернулся с работы и уже давно спал. Я начала читать молитву и вдруг явственно ощутила постороннее присутствие в комнате. Я стала ощущать знакомое чувство оцепенения, которое периодически ощущала в своей жизни. Веки отяжелели, и глаза мои закрылись.
Сейчас, зная Бада и ощущения похищенных, я поняла, что это значит. Но тогда… Я добралась до мужа и сильно его встряхнула. Он не реагировал. Я чувствовала себя как выжатая губка и все-таки открыла глаза и посмотрела прямо перед собой. Я вскрикнула в ужасе, потому что увидела То, что стояло в ногах у кровати и смотрело на меня. С трудом я схватила большую подушку и швырнула в Него и тут же пожалела. Моим последним воспоминанием был какой-то кусок белой материи, мелькнувший перед глазами, и частые удары по спине (как маленькими кулачками).
Следующее воспоминание — я в кровати. В панике я побежала в комнату детей, чтобы проверить, как они. Что-то было не так. Дети лежали слишком тихо, и даже не было слышно похрапывания мужа из другой комнаты. Я подошла ближе, и мне показалось, что дети не дышат. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди. Я наклонилась к ним вплотную и не ощутила дыхания. Они не дышали! «Господи, они убили мою семью».
В истерике я кинулась в ванную за маленьким зеркалом. Слезы заливали глаза, но в конце концов я разглядела, что оно слегка запотело, когда я поднесла его к губам спящего. Они были живы. Потом я пошла к Стиву и услышала, что он снова похрапывает.
Утром я позвонила Баду и договорилась о встрече. Через несколько дней он провел со мной регрессивный гипноз (чтобы восстановить заблокированную память). Но я отчетливо помню, что случилось со мной в спальне в то
Во время гипноза я увидела себя идущей из спальни в жилую комнату. Одно существо шло впереди меня, два — позади. Они каким-то образом вынуждали меня идти. Какое-то белое полотно все мелькало у меня перед глазами. Я подумала, что это сорочка завернулась мне на голову. Через несколько месяцев Хопкинс нашел свидетелей, которые видели меня согнутой в кольцо (я об этом не знала и даже не вспомнила под гипнозом), когда я «стояла» в этой позе в воздухе перед своим окном на высоте двенадцатого этажа в луче бело-голубого света. Я ощущала давление в груди и в глазах, но не могла шевелиться. Я позвала на помощь, но крик остался внутри меня. Глаза мои как бы остекленели, и я могла смотреть только прямо перед собой, может быть, это луч сковал и скрутил меня, но я не знаю.
Вот что я помню и что я ощущала тогда. Иногда мне казалось, что я схожу с ума. Но я уже знаю, что все это было со мной. Мое сострадание к другим похищенным возросло неизмеримо. Я думаю: «Господи, может кто-нибудь помочь нам?»
Моя жизнь изменилась к худшему, я теряла самообладание. Я стала меньше внимания обращать на семью. Мне ни с кем не хотелось разговаривать. Никто не приходил ко мне, кроме Хопкинса. Друзья боялись за меня и за себя. Я страшилась выходить одна на улицу. Я чувствовала одиночество и не знала, как может решиться моя проблема.
Через два года, в 1991-м, Бад сообщил новость, которая ошеломила меня: он получил письмо от одной женщины, в котором та сообщала, что видела мое похищение собственными глазами и зарисовала все это. Я не верила глазам. В первый раз я увидела НЛО. Во время инцидента я видела только голубовато-белый свет и нижнюю часть объекта. Теперь я видела нарисованные маленькие фигурки членов экипажа НЛО и саму себя. Я сидела и смотрела на себя, согнутую в дугу, которую вместе с «этими» втягивало лучом в днище НЛО. После первого шока я поняла, что женщина на Бруклинском мосту — именно оттуда она вела свои наблюдения — не только подтвердила, что видела я сама и другие свидетели, но и то, что я увидела под гипнозом.
С этого дня число свидетелей стало увеличиваться. Их показания представляли собой бесспорную ценность. Но тут я столкнулась с совершенно неожиданным для себя феноменом — распространителями дезинформации.
Видите ли, большинство свидетельств и показаний держатся в секрете, их знают только доверенные друзья, руководители уфологических организаций, эксперты. Это делается ввиду деликатности случая и для обеспечения анонимности участников и свидетелей… Дезинформаторы выдают себя тем, что распространяют только сфабрикованную информацию, поскольку их не допускают до подлинных источников.
К этому времени Хопкинс показал меня различным врачам и экспертам. Результаты оказались очень важными и прибавили веса доказательствам в пользу похищения. Реальность случая становилась все более неоспоримой.
Но в то же время в уфологическом сообществе стали появляться различные искаженные версии этого случая, а люди между тем хотели знать, что же в действительности случилось с «этой женщиной в Нью-Йорке». Хопкинс решил представить этот случай на симпозиуме МУФОНа, который состоялся в июле 1992 года.