Индекс Цитирования
Шрифт:
Пока Астахов собирал папки, старший следователь, майор Иван Антонович Турчаков мысленно прокручивал в голове истории, которые, казалось бы, канули в Лету.
Климов - мертв, он сам лично был на его похоронах. И сам же неоднократно перечитывал заключения судмедэксперта. В том, что это был убит именно Климов, никаких сомнений не было.
Не было - ровно до сегодняшнего дня.
Глава 13.
Погода быстро портится. Крепчающий ветер за окном вовсю раскачивает неработающие гирлянды,
Макс напряженно молчит, я по его лицу ясно читаю, что он пытается подобрать слова и не знает с чего начать. Понимаю его, сама бы растерялась. Планирую, спокойно поговорить и понять, что и как нам делать дальше.
Но для начала надо бы разобраться в более давнем прошлом.
– Макс, давай проясним. Тогда, пятнадцать лет назад ты выжил. Почему не дал мне знать, что с тобой все в порядке?
– Потому что было как раз не «все в порядке», я не мог тебя подвергать опасности, -зеленые глаза Макса недобро вспыхивают.
На его скулах начинают играть желваки. Но чувствуется, как усилием воли, мужчина контролирует свои эмоции, как и те слова, которые говорит.
– За тобой следили?
– Нет, Лада. Это за тобой следили. И я должен был сделать все, чтоб эти люди поверили в то, что меня больше нет. Чтоб они не пытались достать меня через тебя. Это же так просто
– надавить на меня, зная о тебе. Похитить тебя и заставить меня сделать то, что им надо было. А в итоге - убить нас обоих.
– Кто эти люди, Макс? Что им надо было такого, что ты не мог сделать?
– Мог, - хмуро усмехается Макс, - я мог сделать все, что им надо было. Но им хотелось все больше и больше. Задания становились все рискованней. Хотя, дело совсем не в риске. За риск как раз мне вполне неплохо платили. Однако рано или поздно настал бы такой момент, когда они решили бы меня устранить.
– У странить?
– Ликвидировать.
– Почему?
– Я слишком многое знал и на тот момент на меня было заведено несколько уголовных дел и если бы меня взяли, то я теоретически мог бы сдать очень больших людей. А они не могли этого допустить.
– Момент для твоей ликвидации настал именно тогда, в декабре 2006 -го?
– Да. С одной стороны, заказчики меня уже были готовы устранить, с другой - на хвосте менты. Я понимал, что моя смерть - дело решенное, но они могли впутать и тебя. Я ведь за тебя только и боялся.
– Макс, почему ты мне не рассказал? Мы могли бы что -то придумать?
– растерянно шепчу я, понимая, что нет, ничего мы не могли бы придумать.
Макс молчит, я чувствую, как ему сейчас трудно.
– Маленькая, если б ты знала, как мне было непросто без тебя, все это время. Я даже не знаю, что хуже - то, что для тебя я тогда умер, или если бы ты знала, что я просто исчез.
Господи, во мне все переворачивается, когда я слышу вот это «маленькая». Но почему же так больно именно сейчас, столько лет спустя? Лучше б он сейчас меня не называл так, слишком много горечи всколыхнулось внутри от этого нежного слова.
Я больше не хочу терять голову от его голоса, который
– Лада, поверь, я хотел увидеть тебя, встретиться с тобой, все объяснить. Но я понимал, что не имею права на эту слабость. В моем мире, инсценировка собственной гибели - не такая уж и редкость. И первое время меня проверяли. Да и тебя тоже проверяли.
По моему лицу катятся слезы, я ничего не могу с ними поделать.
– Лада, любимая...
– шепчет мне Макс, - постарайся меня понять. Я знаю, что не могу просить тебя меня простить.
– Ты.
– я захлебываюсь от смеси ярости с досадой, - ты хоть знал, как мне было плохо? А может быть я тоже не верила в то, что тебя убили? Просто потому, что не хотела верить? Не могла поверить.
– Я знаю это, - тихо говорит Макс и опускает глаза.
– я видел, как ты пыталась выйти на меня и, надо признать, у тебя неоднократно почти получалось.
– Нет, ничего ты не знаешь!
– срываюсь на крик, - ничего не знаешь о том, как мне было плохо. Я не жила, я просто существовала. И теперь ты появляешься в моей жизни и еще называешь любимой? Что я должна чувствовать по-твоему? Простить тебя?
Макс делает попытку меня обнять, но я вырываюсь. И сразу становится холодней, так как я понимаю: захотел бы удержать - не дал бы вырваться. Он смотрит на меня взглядом затравленного хищника.
Какая ж дрянь засела внутри меня, настолько гадкая, что я не могу переступить через себя и сделать шаг к нему навстречу? Ему ведь больно, столько лет он не мог выдать себя и подставить меня.
Но кто, кто вернет мне те годы, которые я потратила, оплакивая его, пытаясь отыскать кого-то хоть отдаленно похожего на него. Накатывает злость, вперемешку с обидой и гневом. Я бы очень хотела, чтоб сейчас внутри меня была только пустота. Зияющая пустота, которая не болит.
Вместо желанной и бездушной пустоты, во мне все бурлит от адской помеси отчаяния, боли и ярости. Так вообще бывает?
Внезапно в клатче оживает мой мобильник, поставленный на виброзвонок. Я этому даже радуюсь, так как мне очень хочется поставить на паузу этот дурной разговор, который начался не так и уже откровенно идет не туда, куда мне надо. Но Макс опережает меня, молниеносно бросаясь к столешнице с клатчем, вытряхивает оттуда мой телефон и отключает его.
– Телефон надо было выкинуть сразу. Сейчас найду, чем вынуть симку, - отрывисто бросает он.
Я в каком-то выключенном состоянии, на автопилоте, слежу на ним, пытаясь отгородиться от тех эмоций, которые меня переполняют. Краем сознания я понимаю, что сейчас за нами погоня и что Макс - тот, кто может хотя бы приблизительно объяснить, какая опасность нам грозит. Но, черт возьми, я просто не могу успокоиться и нормально соображать. Трезвость мне изменяет окончательно.
Макс открывает один за другим кухонные шкафчики, в поисках того, что может помочь вскрыть лоток с симкой на телефоне. Я машинально, сквозь слезы, наблюдаю за ним, все еще пытаясь переварить то, что только что услышала.