Индиана Джонс и Храм Рока
Шрифт:
В этот момент Уилли взяла с ветки последнюю из своих вещей и приготовилась вешать ее, но, развернув, обнаружила, что держит в руках гигантскую летучую мышь. Она издала душераздирающий крик, от которого повскакивали на ноги все, кроме Инди, и выпустила отвратительную тварь. Та зашипела. Девушка отпрянула и наткнулась на бабуина, сидевшего, как оказалось, в укрытии за развесистым папоротником. Обезьяна, недовольная вторжением, оскалила свою розово-лиловую морду и закричала. Уилли взвизгнула еще пронзительнее и метнулась
Коротышка не слишком испугался, однако вознес хвалу и пообещал пожертвовать доллар (со своего будущего счета) Стражу Двери духов, а также доктору ван Хельсингу и другим защитникам от Дракулы, когда летучая мышь унеслась прочь. У несчастной девушки, к сожалению, не было подобных могущественных защитников, и она лишний раз убедилась в справедливости своих опасений относительно сюрпризов внешнего мира. Однако она набралась смелости и принялась обследовать окрестности их лагеря с лихорадочным упорством. Занятие это то и дело прерывалось новыми всплесками криков, визга и прочих громких звуков, нарушавших тишину ночи.
– Вся беда в том, что от нее слишком много шума, - стоически заметил Джонс и попытался сосредоточиться на картах.
Однако, сам того не заметив за всем этим шумом и гамом, он взял себе четыре карты вместо трех. Коротышка обратил на это внимание и начал медленно распаляться, заподозрив патрона в жульничестве.
– Мне две, - осторожно произнес он.
– А я взял три, - отозвался Инди.
– Нет, четыре!
– запротестовал Коротышка.
– Нет, три!
– возмутился, в свою очередь, Джонс.
– Доктор Джонс жульничает!
– заявил парнишка.
– Я-то нет, а вот ты, я уверен, стянул лишнюю карту!
– парировал тот.
Уилли между тем продолжала пинать опустевшие кусты.
– Ты мне должен десять центов!
– громко потребовал Коротышка.
– Плати. Сейчас же!
– Я больше не играю, - презрительно швырнул карты Инди.
– И я тоже!
– И больше не буду тебя ничему учить.
– А мне все равно. Ты обманщик. Я не хочу с тобой оставаться!
Паренек собрал карты, гордо поднялся и зашагал прочь, бормоча что-то по-китайски.
Уилли, дико озираясь по сторонам, начала пятиться к огню, где остался теперь один Индиана.
– Мы окружены!
– еле выговорила она.
– Тут все кишит разными тварями!
– Потому-то это место и зовется джунглями, - иронично отозвался тот.
– И что же в них еще водится?
– прошептала она в ужасе.
Джонс взглянул на нее и улыбнулся. Уилли... Какое странное имя. Он покатал его на языке:
– Уилли, Уилли, Уилли... Это уменьшительное от какого-то другого имени?
Она напряглась, решив, что не позволит насмехаться над собой и
– Это мое сценическое имя, Индиана...
– Эй, леди, зовите его доктор Джонс!
– забыв обиду, из темноты пришел на помощь другу Коротышка, который не мог позволить, чтобы эта певичка, еще не утвержденная им в качестве объекта для ухаживаний Инди, вела себя с доктором слишком фамильярно.
Уилли и Инди дружно улыбнулись. Джонс в знак примирения показал Коротышке десятицентовую монету и вновь обратился к девушке:
– А Индиана - мой профессиональный псевдоним... Так как же тебя занесло в Шанхай?
– Моей карьере в Штатах положила конец Великая Депрессия, - ответила она.
– И один умник посоветовал мне поискать счастья на Востоке.
– Значит, шоу-бизнес?
– констатировал он, укладываясь на расстеленное возле огня одеяло.
– А более честолюбивые планы?
Джунгли прорезал душераздирающий животный вопль. Звук смерти. Уилли окаменела, придвинувшись еще ближе к огню, и выдавила:
– Дожить до рассвета.
– А потом?
– Подцепить красивого и страшно богатого принца, - улыбнулась она.
– Я бы и сам такого не прочь найти, - кивнул Джонс.
– Тут мы сходимся.
– Как это?..
– не поняла Уиллн.
– Я тоже мечтаю о богатых принцах, но только о мертвых, похороненных этак веков двадцать назад. Откопать такого - и получить разом и богатство, и славу. Теперь ясно?
– Он извлек из кармана клочок ткани, переданный ему индийским мальчуганом в деревне, и начал осторожно его разворачивать.
– Поэтому-то ты и тащишь нас с собой в этот заброшенный дворец? Ради богатства и славы?
– спросила она, подсаживаясь поближе, чтобы рассмотреть лоскуток.
– Это фрагмент древнего манускрипта, - объяснил Инди.
– Пиктограммы, повествующей о Санкаре, священнике. Ей много веков... Эй, полегче, полегче!
Девушка завладела лоскутком и увлеченно рассматривала его: грубое изображение в выцветших красных, золотых и синих тонах. Уилли испытывала какое-то восхитительное чувство. Казалось, она прикасалась к самой истории, к многовековой мудрости.
Коротышка тоже подошел, привлеченный объектом, заслужившим столь почтительное обращение и интерес. Видимо, древняя вещица заинтересовала даже слоненка. Во всяком случае, он подошел и положил хобот на плечо Уилли. Та подпрыгнула, скинула хобот с плеча и вновь обратилась к Джонсу:
– Это какие-то буквы?
– Да, это на санскрите, - отозвался тот.
– Фрагмент легенды о Санкаре. О том, как он взошел на гору Калиса, где встретил бога Шиву.
– Прекрати!
– прикрикнула Унлли на слоненка, опять положившего ей хобот на плечо, я продолжала расспрашивать Инди: - А вот этот и есть Шива, да? Что он протягивает священнику?