Индиго
Шрифт:
На следующее утро дилемма с ребенком разрешилась. Ночью у Эстер пошла кровь. Она призналась себе, что ей стало грустно, что она носит не ребенка Галена.
Макси принесла ей завтрак и была обеспокоена тем, насколько плохо выглядит ее новая хозяйка. Когда Эстер рассказала о своем состоянии, Макси взяла ситуацию в свои руки. Она принесла тряпки и горячий чай, чтобы облегчить легкие спазмы.
Гален зашел позже, когда Макси уже уютно уложила Эстер в большую кровать.
— Доброе утро, малышка. Макси сказала, что ты немного приболела.
Эстер
— Доброе утро, Гален. У меня начались месячные.
Женские особенности были хорошо известны Галену, но его удивило и обрадовало, что она поделилась информацией. Он не ожидал такой интимной откровенности от маленькой Индиго.
Она спросила:
— С моей стороны невежливо рассказывать тебе о таких вещах?
Он подошел и сел на кровать. Она казалась маленькой на этой просторной кровати, маленькой и невинной в легкой хлопковой ночной рубашке с высоким воротом. Он заметил, что на ее лице отразилось легкое беспокойство.
— Нет, это не так. Я должен быть в курсе того, что с тобой происходит.
— Макси приготовила мне чай. Она говорит, что это поможет, и так оно и есть. Однако у меня от него ужасно кружится голова. Я чувствую себя примерно так же, как в прошлом году на конкурсе яблочного бренди.
— Конкурс яблочного бренди?
— Да. Я была судьей.
Гален ухмыльнулся.
— Что, черт возьми, ты делала, оценивая бренди?
— Би не разрешила никому из мужчин участвовать в конкурсе, потому что в прошлом году все судьи напились и начали спорить, какой бренди лучше. Конкурс закончился ужасной дракой. Шерифу Лоусону потребовалось некоторое время, чтобы все уладить. Победителя так и не объявили.
Гален взял чай и понюхал содержимое. Он почувствовал запах чая, а также рома. Макси родилась на Карибах и твердо верила, что ром, в правильных пропорциях и в сочетании с нужными травами, может вылечить что угодно. Он вынужден был признать, что большую часть жизни она поддерживала его здоровье с помощью своих отваров. Он сомневался, что она дала Эстер больше, чем с наперсток, но, похоже, этого было достаточно, чтобы она слегка захмелела.
— В этом чае ром. Ты знала?
— Да, Макси объяснила, когда принесла его. Вероятно, это объясняет мое головокружение.
Гален улыбнулся.
— Ты не закончила рассказ о том, как оценивала бренди.
— О, там больше нечего рассказывать. Прежде чем можно было провести окончательную оценку, меня отстранили.
Гален усмехнулся.
— Почему?
— Би сказала, что я была сильно пьяна. Она сказала, что я улыбалась как дура, когда они везли меня домой. Я ничего из этого не помню, только ужасную тошноту на следующее утро. Я
Гален был невероятно доволен тем, что она стала его женой. Ему было неприятно расставаться с ней.
— Я пришел сказать, что уезжаю на некоторое время, может быть, недели на две.
Эстер поднялась.
— Почему?
— Дорожный бизнес. Рэймонд познакомился в Амхерстбурге с женщиной, которой пришлось оставить своего маленького сына, когда она приехала на север в прошлом месяце. Мы собираемся поехать в Кентукки, чтобы попытаться выкрасть его. Ты же не возражаешь, если я оставлю тебя здесь одну?
— Ты же знаешь, что нет. Поезжай с богом.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
— Я вернусь, как только смогу.
— Когда ты уезжаешь?
— Как только попрощаюсь со своей женой.
Улыбка озарила глаза Эстер.
— Тогда поезжай. Время не ждет. Нам просто придется потратить больше времени на то, чтобы поздороваться, когда ты вернешься, — мягко пошутила она.
Гален вопросительно склонил голову набок, словно пытаясь расшифровать ее слова, а затем сказал:
— Согласен.
Эстер хотела сказать что-то еще, прежде чем он уйдет.
— Мои месячные означают, что ребенка не будет.
Гален посмотрел в ее серьезное лицо и сказал:
— Я знаю, малышка. Но, как я уже говорил тебе, это всего лишь означает, что мы будем иметь удовольствие попробовать еще раз.
Он погладил ее по мягкой щеке, затем встал и направился к двери. Он оглянулся.
— Если тебе что-нибудь понадобится, обратись к Макси.
— Хорошо.
— До свидания, миссис Вашон.
— Береги себя, Гален.
Он поклонился и ушел.
Несколько дней спустя Эстер проснулась, так и не привыкнув к своему новому статусу. Она по-прежнему считала глупым, что кто-то каждый день готовит ей одежду и приносит еду. Макси не обратила внимания на ее протесты. Макси настояла на том, что так будет и дальше. Эстер посчитала, что упрямство служанки соперничает с упрямством ее работодателя.
Итак, Эстер сдалась и позволила Макси и ее заботливому персоналу баловать себя. Ей все ещё было не по себе от мысли, что ей будут угождать, но поскольку их, похоже, не интересовали ее взгляды, она просто перестала высказывать свои возражения.
Однако Эстер проявила твердость, когда дело дошло до выбора одежды по утрам. Она наотрез отказалась от дорогих дневных платьев, которыми был заполнен ее гардероб, отдав предпочтение легким блузкам из египетского хлопка и мягким пышным юбкам. По ее мнению, платья были слишком дорогими, чтобы носить их в повседневной жизни. Когда одна из горничных объяснила, что некоторые женщины из круга Галена переодевались по четыре-пять раз в день, Эстер не смогла скрыть удивления. Она не могла этого понять. Эстер сразу же дала понять, что у нее не было намерений прибегать к таким расточительным привычкам.