Индивидуум-ство
Шрифт:
просто разрешите свернуться эмбрионами в своих скорлупках.
просто разрешите в своих скорлупках выть от одиночества, добровольно принятого и ненавистного.
Оповещение о пропущенном вызове – как неразорвавшийся снаряд.
Чёрным списком закапываю под землю, чтобы не бахнуло.
вторник
В шесть утра гремит будильник.
Я резко просыпаюсь, с мыслью: проклятая работа.
Чищу зубы, с мыслью: проклятая
Закидываю в себя бутерброд, с мыслью: проклятая работа.
Запираю дверь. Играю ключами. Чешу веснушчатый кончик носа. Из гниющего подвала тянет канализацией и плесенью.
Доска объявлений вторую неделю кряду желает доброго дня:
«Аварийное отключение горячей воды с такого-то по такое-то»
– администрация.
Чуть ниже, поверх рекламы интернет-провайдера, прикреплена записка:
«Страна тазиков и ковшиков»
– морж обыкновенный.
Вдоль длинной батареи короткого подъезда стелются холмы колясок, курганы мусорных пакетов, грядки с не проросшим самоуважением жителей дома.
Нервная, выхожу на улицу.
Тучи черны, тяжелы и плодовиты. Некто, сидящих верхом на тёмном серпантине, наверняка хохочет да приговаривает: споткнись о выбоину, человечек – и хлебни сполна грязевого смузи.
Протяжно воют водосточные трубы.
Недосыпание ставит подножки.
Колея задаёт русло.
В такую погоду – только топиться.
Озлобленная, проваливаюсь в дорожные бассейны со стекольчатым дном почти по щиколотку. Хлюпаю ботинками. Ощущаю, как чрез кожу просачивается кислотная жидкость. Бранюсь матёрым сапожником, обнаружив на остановке огромную очередь.
В колонне погнутых зонтиков и безразмерных дождевиков из уст в уста передаются актуальные новости: на смену вышло мало водителей, потому что у них сегодня – забастовка и бунт. план, говорят, большой, а зарплата – маленькая. к тому же штрафы увеличили. к тому же камеры на столбах через каждые двадцать метров висят. проверки к тому же. контролёры повылазили из своих сухих и обустроенных нор, чтобы собрать урожай с маршрутчиков-мигрантов без разрешений на работу.
Люди топчутся в очереди. Вытягивают шеи. Пожимают плечами.
Чёрт с ними. С этими разрешениями. С этими мигрантами. С этими штрафами и планами. Как до метро добраться?
В метро обетованном, перегруженном – тоже коллапс.
Кто-то прыгнул под поезд и (удивительно!) выжил. Бытует мнение, что неудачниками не становятся. Ими рождаются.
Да и чёрт с ними. С этими самоубийцами. С этими неудачниками. Пересадка с фиолетовой на оранжевую не будет осуществляться двадцать минут. Даже если поеду через кольцо – всё равно опоздаю.
И
– Опаздываете, коллега, – констатирует факт начальница.
– Коллапс, – отбиваю я грубее, чем нужно.
– Руководитель мог увидеть Вашу провинность по камерам.
– И?
– Плохо будет.
– И?
– Накажет.
– Ух, как страшно!
– Вы со своими шуточками – доиграетесь!
– Уже вижу, как он меня привязывает к столбу и бьёт розгами!
– Тшш, коллега! Что Вы несёте?! А вдруг – прослушка в кабинете?! А вдруг – микрофончики в розетки ввинчены?!
Девочка из отдела тут же прячет голову в пластиковую ячейку для документов. Зарывается в журналы учёта. Прикрывается стопками личных карточек. Трясущимися руками засовывает в шкафчик мобильный.
– Читала я про занятный обычай в концентрационном лагере, – не унимается моя внутренняя выдра. – Не помню, правда, в каком именно… Освенцим? Бухенвальд? Дахау? Врать не буду. В общем, один надзиратель уж очень любил выпить кофе с утречка. Под пение и танцы заключённых. Поедая булочки с повидлом, он лицезрел, как истощённая "паства его" плясала да плакала. Падающих на землю – велел уносить не в бараки, но в ближайшую печь. Мол, таких танцоров-иждивенцев содержать нецелесообразно.
– Что Вы несёте, а?! – пухнет от возмущения начальница. – Думайте же! Думайте! Даже если прослушка в кабинете не ведётся – то юристы за стеной точно уши греют! А уши юристов – это уши Сами-знаете-кого!
– Беда, – спокойно заключаю я, передвигая красный квадратик на настенном календаре.
– Это всё потому, что Вы – Козерог. Козероги все такие.
– Какие?
– Такие.
– Великолепные?
– Высокомерные!
– Всех нас в детстве лупить нужно было?
– Коллега!
Великолепные же, ну!
Весь день великолепная зевает. Ставит кофейную капельницу. Допингом доводит себя до повышенного артериального давления. Нервно дрыгает коленками, изучая поведение цербера в естественной среде.
– Вам нужна справка?! – рычит на наивного и невинного сотрудника зверь. – Вы сказали, что Вам – нужна справка?!
Где попкорн?
Где кола?
Где начос с сырным соусом?
– Верно, – отвечает наивный и невинный сотрудник. – Мне нужна справка о доходах за год.
– У меня отчёт! У меня незаведённые приказы! Приёмы! Переводы! Увольнения! Докладные и объяснительные! И вы тут со своей справкой! Скооолько мооожно?!
– Извините (шок). Извините (падение навзничь). Извините (мгновенная контузия).
– Сроки горят! Мне бросить все дела – и заняться Вашей проблемой?! А?! А?! Вы хоть понимаете, сколько времени займет весь процесс?! А?! Это сбор данных! Нумерация! Подписи! Печати! Это не две минуты! Это эгоизм!
– Мне (выстрел) не (выстрел) срочно (выстрел), – хрипит почти добитый сотрудник. – Я подожду.