Индия. История, культура, философия
Шрифт:
В феврале 1921 года партия Акали Дал предприняла свой первый мирный «марш» (джатху) напротив Гурдвары Нанкана, сикхского храма, где был захоронен гуру Нанак, и который сейчас находится в Пакистане. Коррумпированный махант (управляющий) этой гурдвары был индусом, который не пускал неприкасаемых сикхов в храм, но зато внес туда множество индуистских идолов. Жестокий наследный махант нанял головорезов, для того чтобы безжалостно убить сикхов из Акали и сжечь их; они шли к Гурдваре безоружными, и 130 сикхов приняли мученическую смерть в самом кровавом после Джаллианвала-багха столкновении в Пенджабе. Однако вскоре после этого тысячи сикхских новобранцев вступили в партию Акали Дал, и акции Акали волна за волной прокатились по Пенджабу, убрав коррумпированных махантов удаси из каждой провинциальной гурдвары и заменив их преданными сикхами, отобранными управляющим комитетом Хальса Пантха. Сто семьдесят пять сикхских лидеров собрались в недавно основанном Комитете Широмани Гурдвара Прабандхак (Центральное
Мастер Тара Сингх (1885–1967) стал самым влиятельным лидером Комитета SGPC до обретения Независимости, он много раз попадал в тюрьму за свою бесстрашную оппозиционную деятельность, он шел во главе джатхов Акали Дал, вступивших на земли сикхских княжеств Патиала и Набха и в гурдвары Британского Пенджаба. В ответ на требование Мусульманской лиги об отделении Пакистана, мастер Тара Сингх заявил об аналогичном требовании сикхов, впервые бросив в 1942 году клич «Азад Пенджаб» (Свободный Пенджаб). На вопрос, что он имел в виду, Тара Сингх ответил, что его целью было «независимое суверенное сикхское государство». Даже в собственной общине немногие тогда восприняли его всерьез, но в марте 1946 года партия Широмани Акали Дал приняла решение в случае раздела Британской Индии официально требовать самостоятельности сикхского государства «Сикхистан» или «Халистан». Британцы, однако, отказались рассматривать это требование, особенно на фоне сопровождавших раздел Индии массовой миграции и убийств, в том числе убийств сикхов. Мастер Тара Сингх остроумно заметил: «Мусульмане получили Пакистан и индусы получили свой Индостан, а что получили сикхи?» Этот вопрос был задан миллионам сикхов и стал еще более актуален для Пенджаба сейчас, после четверти века независимости Индии, которая принесла не мир, но меч.
Модернистские религиозные движения
Религии в Индии всегда в движении, они возникают, меняются, объединяются, умирают и возрождаются. Земля и атмосфера Индии, кажется, особенно способствует религиозному вдохновению; рождению культов, росту экзотических обрядов, преданности гуру, махатмам, наставникам и шейхам, смешению древних и современных идей и убеждений. Часто трудно сказать, где заканчивается одна индийская религия и начинается другая. Джайнизм — это «секта» индуизма или отдельная вера? Не ближе ли суфии к индуистским бхактам, чем мусульмане-сунниты? А к кому принадлежат «огнепоклонники»-парсы? В конце концов, они одеваются как индусы, и была такая ветвь древних арийцев из Персидского Авестана, которые верили в космическую борьбу между светом и тьмой и по-прежнему размещают своих мертвых на вершинах бомбейских башен тишины, где специальные стервятники обгладывают каждую косточку дочиста. И что, на самом деле, с религиозной точки зрения, представляют собой бывшие неприкасаемые индусы, ставшие теперь буддистами? Или бенгальцы — бывшие буддисты, ставшие мусульманами, а затем христианами? Являются ли философы-веданты в действительности индуистами или атеистами? Похоже, все эти течения размыты под солнцем Индии, в ее вечной Реке.
Появляются новые культы, они находят своих последователей, иногда в достаточно далеких по религии странах — в Швеции, Швейцарии, в Орегоне и Калифорнии. Махариши Махеш Йоги привлек к себе миллионы идеей трансцендентальной медитации — ежедневном пятиминутном молчаливом сосредоточении на чьей-то мантре. Это успокаивает и выводит на глубину, подобно тому как рябь на поверхности жизни скрывает глубокие, тихие и невозмутимые течения.
Бхагаван (Благословенный) Раджниш (1932–1990) создал новую общину на идее любви, физической и духовной, открытой и раскованной, и там, где была пустыня Орегон, он создал живой, бурлящий город. Призывая к освобождению от сексуальных запретов пуританского Запада через страстную силу целостного индийского сознания, «Божественный король» любви вскоре собрал собственный парк роллс-ройсов и впал в беспрерывные спекуляции на «чудесных безмолвных медитациях», которые он штамповал, без конца повторяя «Бог есть любовь». Однако коррупция и насилие вскоре привели к его официальному изгнанию из «Эдема», и Бхагаван вернулся в Индию, сопровождаемый главным образом своими долгами и некоторыми преданными адептами, чтобы дожить последние годы в своем ашраме Пуне под именем Ошо. Йоги Бхаджан, лидер новой молодой сикхской общины в Северной Америке, также открыл двери в эйфорическую свободную жизнь для едва ли не полумиллиона новообращенных, чье пристрастие к вегетарианской кухне и сеть соответствующих ресторанов в США обогатили создателя нового культа, как и всех прочих, ему подобных. «Сознание Кришны» — еще одно индуистское движение модернистского толка, поющие, танцующие кришнаиты, босоногие, бритоголовые бхаджана-бхакт навязывают историю Кришны и домашние сладости путешественникам в аэропортах, на железнодорожных и автовокзалах по всему миру.
На другом конце спектра — философский рационализм, он вырос из традиционной Веданты и теософии конца XIX века и был сформулирован такими блестящими индийскими мыслителями, как Кришнамурти, «открытый» Анни Безант в Южной Индии и возведенный ею в ранг «мессии», пока он сам публично не отказался от всяких претензий на божественность. Многие ученики, однако, считали его смирение доказательством положительного статуса кришнаджи, «истинного спасителя», но для его рационального ума это стало лишь поводом к разочарованию в такого рода персональных культах. Другим йогическим гуру, таким как Ма Анандамаи и Саи Баба, поклонялись тысячи последователей, в основном из высшего общества, они подробно свидетельствуют о бесчисленных «чудесах» этих современных святых. Большинство чудесных сообщений были безмолвными или передавались
Глава четвертая
Общество
Когда боги предприняли жертвоприношение
С Пурушей как с жертвенным даром,
Весна была его жертвенным маслом,
Лето — дровами, осень — жертвенным даром.
Его как жертву кропили на жертвенной соломе, —
Пурушу, рожденного в начале.
…
Когда Пурушу расчленяли…
Его рот стал брахманом,
Его руки сделались кшатрием,
То, что бедра его, — это вайшья,
Из ног родился шудра.
24
Пуруша — божественное существо, из которого была создана Вселенная.
Ригведа 10.90 (Перевод Т. Я. Елизаренковой)
Современные технологии, демократия, урбанизация и глобализация всерьез изменили повседневную жизнь огромного и быстрорастущего населения Индии. Большинство жителей отдаленных деревень сегодня слушают рок-музыку по радио и на плеерах, смотрят программы спутникового телевидения, транслируемые из Нью-Дели, таким образом индийская деревня связана с нашей глобальной деревней. Появились индийские космонавты, индийские ученые — лауреаты Нобелевской премии, миллиардеры и кинозвезды Болливуда. Тем не менее для большинства своего миллиардного населения Индия остается кастовым обществом, в котором сохраняются сильные семейные традиции. Брак и система наследования, особенно по мужской линии, по-прежнему составляют его основу. В современной Индии, равно как и в Америке, деньги и влияние определяют принадлежность к тому или иному классу. В Мумбаи, Нью-Дели, Бангалоре, Ченнаи и Колкате, как и в других мегаполисах сложно организованного индийского общества, появился новый класс космополитов, богатых, модных, энергичных людей, и численность их быстро растет.
Самый известный пример влияния кастовой системы и семейных традиций на развивающиеся космополитические тенденции в правящем классе — это бывший премьер-министр Раджив Ганди (1944–1991), который сменил свою мать, Индиру Ганди (1917–1984), занимавшую этот пост шестнадцать лет, а она, в свою очередь, была преемницей своего отца — Джавахарлала Неру. Происходя из кашмирских брахманов-пандитов, члены семьи Неру всегда считали себя представителями высшей касты. И хотя Джавахарлал Неру получил образование в элитной школе Хэрроу и в Кембридже, вернувшись домой, он по указанию отца, Мотилала, женился на Камале Каул — девушке из семьи кашмирских пандитов. Однако дочь Неру, Индира, отказалась повиноваться отцу и сама выбрала себе мужа, Фероза Ганди, который был парсом по происхождению. Ее старший сын Раджив не просто сам выбрал себе супругу, но вообще женился на уроженке Италии, католичке Соне Майно. Менее известна, но почти столь же могущественна, владеющая промышленной империей семья Бирла — индийские «Рокфеллеры». В соответствии с кастовой системой, Бирла являлись ростовщиками (вайшьями), однако благодаря своему богатству они легко поднялись на более высокий уровень и стали очень влиятельны. В состав правительства современной Индии входят потомки старинных королевских семей. Например, бывший министр иностранных дел — раджа Динеш Сингх, владения семьи которого находились в районе Варанаси; бывший министр путей сообщения махараджа Мадхав Рао Сциндия, он из правителей Гвалиора; и бывший премьер-министр Индии раджа Вишванатх Пратап Сингх (родился в 1931) — потомок правителей Уттар-Прадеша, которые, принимая участие в демократических выборах, получали гораздо больше власти, чем причиталось им по праву происхождения.
Каста и класс
В индийской цивилизации социальная иерархия имеет глубокие корни и по-прежнему очень важна для большинства последователей индуизма. Кастовая система является одной из основополагающих концепций индуизма, и даже столь просвещенный индийский реформатор как Махатма Ганди никогда не пытался оспорить ее. Более того, Ганди настаивал, что касты — это естественное отражение существующих различий между людьми. Одни люди были рождены, чтобы проповедовать, другие — чтобы воевать, третьи — чтобы трудиться и зарабатывать деньги, точно так же, как мужчины и женщины естественным образом выполняют разные функции. Современные индийцы настаивают, что свобода положила конец кастовой системе, ведь даже в конституцию внесены поправки, отменяющие понятие «неприкасаемый», но тем не менее «чистота» брахманов и «нечистота» неприкасаемых остаются полюсами индийской социальной иерархии.
Говоря о кастах, индийцы используют слово джати [25] , означающее «род».
Джати объединяют людей в группы, которые гораздо больше, чем семьи: они не настолько обособлены, как племена, и в то же время не так разрознены, как классы. В современной Индии существуют тысячи джати, а увеличение количества межнациональных браков способствует появлению новых родов. Португалец, впервые использовавший слово «каста», имел в виду древнеиндийскую классовую систему (варна), появление которой описано в Ригведе, в истории о жертвоприношении при создании мира.
25
Джати — внутрикастовое разделение, объединяющее людей в группы по роду деятельности, специализации.