Индийская философия (Том 2)

Радхакришнан Сарвепалли

Дигнага поднимает интересный вопрос о природе вещи, являющейся объектом вывода. Мы не выводим огонь из дыма, поскольку он не представляет собой нового знания. Мы уже знаем, что дым связан с огнем. Нельзя также сказать, что мы выводим отношение между огнем и холмом, поскольку отношение предполагает две вещи, тогда как в выводе мы имеем только одну вещь – холм, так как огонь не воспринимается. То, что выводится, не есть ни огонь, ни холм, а огненный холм [201] . Заключение есть суждение.

201

Цитаты из Дигнаги в N.V.Т.Т., N.S., I, 1. 5; в "Vedantaparibhasa"-(II) говорится, что холм воспринимается, а огонь выводится.

Наяйик не придавал большого значения различным положениям, в которых может оказаться средний термин. Он рассматривал модус Barbara как типичный для всякого силлогистического умозаключения. Использование положительных и отрицательных случаев склоняло его к тому, чтобы рассматривать утвердительные и отрицательные общие суждения как взаимно предполагающие друг друга. Всякий вывод, строго говоря, поддерживается с обеих этих сторон [202] . Индийская логика практически пользуется только одной фигурой и одним модусом. Из знания, что субъект обладает некоторым признаком и что этот признак неизменно сопровождается свойством, наличие которого мы хотим установить, мы выводим, что субъект имеет это свойство. Принцип этого вывода выражается в терминах сопутствия признаков. Если его перевести в термины отношения классов, то мы получим dictum de omni et nullo. Все, что можно утверждать о всем классе, можно утверждать и о каждом индивидууме,

принадлежащем к этому классу. Детальные различия фигур и модусов не необходимы для правильного мышления, хотя они и представляют собой хорошую тренировку для мышления [203] . Аристотель признал, что последние три фигуры [204] могут быть сведены к первой. Ньяя даже в первой фигуре признает только модус Barbara. Модусы Darii и Ferio ньяйей не употребляются, потому что заключение в этих модусах относится всегда к частным объектам и различия между общим и частным не возникает. Это различие только относительное, так как то, что является общим в отношении к более ограниченному классу, является частным по отношению к более общему. Меньший термин в силлогизме ньяйи всегда есть индивидуальный объект или класс и, таким образом, является общим, а не частным. Заключение о "некоторых" случаях не дает нам определенных указаний об индивидуальных случаях. Модус Celarent легко получается из модуса Barbara. Аристотель признавал, что все его модусы могут быть сведены к первым двум модусам первой фигуры, а эти два взаимозаменимы, если мы знаем, что все суждения соотносительны (утвердительное предполагает отрицательное и наоборот).

202

Если есть А, то есть и В. Если нет В, то нет и А. Дхармакирти, соглашаясь, что все аргументы могут быть выражены в утвердительной или отрицательной форме, если они основаны на сходстве (садхармья) и несходстве (вайдхармья), думает все же, что некоторые аргументы естественно принимают последнюю (то есть отрицательную) форму.

Все объекты, присутствующие здесь и сейчас, воспринимаются.

Кувшин не воспринимается.

Следовательно, кувшин не присутствует здесь и сейчас.

Это – модус Camestres.

203

Гомперц говорит: "С громадным напряжением оригинальной мысли Аристотель исследовал формы вывода, отделил их друг от друга и проанализировал их разветвления. И вот во всех своих многочисленных трудах, открывающих целые области доступного в то время знания, он практически не использует модусы и фигуры силлогизма. Он даже не воздерживается от признания, что все это огромное богатство форм может быть сведено без ущерба для практики к немногим основным. Мы можем добавить, что последующие исследования, хотя они в огромной степени развили и изощрили свои средства исследования, только подтверждают мнение Аристотеля, что фигуры и модусы силлогизма остались коллекцией ненужных диковинок, сохраняемых историей науки, но никогда наукой практически не используемых" ("Greek Thinkers", vol. IV. pp. 44-45). См. также Н. N. Randle, A Note on the Indian Syllogism", "Mind", October, 1924.

204

Здесь автор допускает неточность. Аристотель признавал только три, а не четыре фигуры. Модусы так называемой четвертой фигуры он считал обращением модусов первой фигуры и не выделял их в особую фигуру. Это было сделано уже после Аристотеля – Прим. перев.

Анализ процесса умозаключения очень сходен с силлогистическим анализом Аристотеля. Даже пятичленная форма силлогизма имеет только три термина, а трехчленный силлогизм имеет три суждения, которые соответствуют заключению, меньшей и большей посылкам Аристотеля. Имеются попытки объяснить это поразительное сходство теорией взаимного влияния. Д-р Видьябхушан говорит:

"Нет ничего невозможного в том, что знание логики Аристотеля проникло в Таксилу через Александрию, Сирию и другие страны. Я склонен думать, что учение о силлогизме развилось не из учения индийской логики о выводе, но что индийский логик обязан идеей силлогизма влиянию Аристотеля" [205] .

205

"Nistory of Indian Logic", p. XV.

Всякие ученые профессора полагают, что искусство силлогизма "заимствовано", тогда как учение о выводе – местного происхождения. Профессор Кейс пишет:

"В логическом учении на его ранних стадиях нет основания подозревать греческое происхождение силлогизма: силлогизм Гаутамы, как и Канады, очевидно, местного происхождения, но в слаборазвитой форме. Только у Дигнаги вместо умозаключения по аналогии появляется полное учение о неизменном сосуществовании как основе вывода; и не будет безрассудным высказать предположение, что в этом случае могло действовать греческое влияние" [206] .

206

I.L.A., p. 18.

Он подкрепляет это предположение ссылкой на то, что Арьядэва, живший почти на два столетия раньше Дигнаги, знал греческую астрологию. Это обстоятельство, как и признаваемое влияние Аристотеля на индийскую теорию драмы, имеющуюся в "Бхарата шастре", делает вероятным существование какого-то культурного общения между Индией и Грецией. Иногда говорят, что, наоборот, на Аристотеля повлияла индийская теория, которую сообщил ему Александр Македонский, имевший, как говорят, беседы с логиками Индии. Существует очень мало положительных указаний на прямое влияние, и если мы вспомним, что силлогистические типы умозаключений встречаются даже в доаристотелевских трудах индуистских и буддистских мыслителей [207] , то теория "заимствования" из Греции становится маловероятной. Можно повторить слова Макса Мюллера, что

207

"History of Indian Logic", p. 500, n. I, Appendix B.

"мы должны также и здесь допустить существование непреднамеренного совпадения в значительно большей степени, чем склонны были это делать наши предшественники. Мы никогда не должны забывать, что то, что оказалось возможным в одной стране, возможно также и в другой" [208] .

Этот взгляд еще более укрепится, если мы примем во внимание существенные различия между греческим и индийским силлогизмами. В анализе умозаключения в греческой логике весьма мало что соответствует примеру, который индуистские мыслители рассматривали как необходимый элемент при установлении всеобщей связи. Не трудно понять, что основанием вывода является общая связь, ибо пример представляет собой соответствующее воплощение этой связи.

208

S.S., pp. 385-386.

IX. ИНДУКЦИЯ

Вывод претендует на то, чтобы выражать истину о реальности, и это притязание не может иметь под собой почвы, если две посылки не являются истинными. Меньшая посылка есть результат восприятия, а большая приводит нас к проблеме индукции.

Как мы получаем большие посылки? Наяйик дает нам различные ответы на этот вопрос. Он говорит о перечислении, интуиции и непрямом доказательстве. Силлогизм имеет в виду пример наряду с общим правилом. Но пример может быть достаточным для иллюстрации правила, но не может сам по себе установить всеобщую связь. Вполне возможно неизменное существование дыма с огнем в кухонном очаге или на жертвеннике, но из этих примеров мы еще не можем вывести заключение "огонь на холме" только потому, что мы увидели на холме дым, если мы не установим неизменного сосуществования всех случаев дыма со всеми случаями огня. Если мы наблюдаем дым и огонь в большом количестве случаев, дело обстоит уже лучше. Бхуйо даршана, или частота опыта, не имеющая какого-либо исключения (авьябхичарита сахачарья) помогает нам формулировать общее правило. Недостаточно еще, если мы наблюдаем дым везде, где есть огонь; мы должны также обратить внимание и на то, что дыма не бывает там, где нет огня. Необходимы как совпадение в присутствии, так и совпадение в отсутствии [209] . Если непрерывное совпадение (ниятасахачарья) подкрепляется отсутствием исключений (авинабхаварупасатбандха), мы имеем безусловное сосуществование, которое исключает упадхи, или случайные условия [210] . Дым не всегда бывает там, где есть огонь. Раскаленный железный шар не дает дыма.

Только огонь, поддерживаемый сырым топливом, горите дымом. Связь огня с дымом, таким образом, обусловлена, тогда как связь дыма с огнем является безусловной. Общее суждение: "все случаи огня суть случаи дыма" – неприемлемо, тогда как суждение "все случаи огня от сырого топлива суть случаи дыма" – приемлемо. Условие не обязательно является дефектом, ибо оно приводит к ошибке только тогда, когда его упускают из виду. Где можно подозревать наличие условий, там необходимо исследовать сопровождающие обстоятельства и показать, что сосуществование имеет место даже тогда, когда предполагаемое условие отсутствует. Положительные случаи опровергают возможность условий, поскольку они показывают, что средний и больший термины присутствуют, хотя все остальное еще отсутствует. Отрицательные же случаи поддерживают возможность условий тем, что показывают, что средний и больший термины отсутствуют даже тогда, когда все другие существенные обстоятельства не отсутствуют. Позднее логика особенно подчеркнула роль отрицательных случаев и даже определила "вьяпти" как то, что выявляет полную адекватность знака с обозначаемой вещью [211] . Наяйик требовал, чтобы дисциплинированный ум контролировал свою фантазию и беспрекословно подчинялся фактам. Точные объяснения с помощью экспериментальных методов возможны только с развитием экспериментальных наук. При отсутствии же таковых взгляды индийского логика на научный метод не представляют большого интереса. Наяйик имел представление об общей проблеме индукции и методе тщательного наблюдения фактов природы, посредством которого получаются общие суждения.

209

Sahacaryajnana, Vyabhicarajnanaviraha ("Tarkasamgraha dipika", 45).

210

Удаяна определяет условие, или упадхи. как предмет, который сообщает свое свойство другому объекту, близкому к нему (upa samipavartim adadhati samkramayati, skiyam dharmam ity upadhih). Красный цветок, который придает помещенному над ним кристаллу вид рубина тем, что отрицает в нем свою собственную красноту, есть упадхи. Ср. определение Варадараджи: sadhanavyapakah, sadhyasamavyapta upadhayah ("Tarkikaraksa", p. 66). Полноценное общее должно быть свободно от всех условий (нирупадхика}, как возникающих сами по себе (шанкита), так и тех, которые выставляются противником в споре (самаропита). См. также Vасaspati, N.V.Т.Т., I. 1.1. В логике, согласно Удаяне. упадхи есть: 1) то. что постоянно сопровождает средний термин, 2) то, что им сопровождается, и 3) то, что не всегда сопровождает больший термин. Четыре вида упадхи признаются в "Tarkadipika". См. Athalye, Tarkasamgraha, p. 317.

211

Рассмотрев несколько определений "вьяпти", Гангеша заключает, что "неизменное сосуществование есть соприсутствие среднего термина с большим, роль которого – не в дополнении к этому абсолютному существованию и который пребывает в одном и том же месте со средним термином, но в различных местах по отношению к этому состоянию взаимозаполнения". (Tattvacintamani, II). См. "History of Indian Logic", p. 424.

Природа не всегда предоставляет нам положительные и отрицательные случаи нужного рода, чтобы помочь нам установить истинность или ложность тех или иных теорий. Наяйик говорит, что мы можем пользоваться методом тарки, или непрямого доказательства, чтобы получить отрицательную достоверность. Если общее суждение, например "везде, где есть дым, есть и огонь", неверно, тогда должно быть верным противоречащее ему суждение: "иногда дым не сопровождается огнем". Другими словами, огонь не есть неизменный антецедент дыма. Но мы не можем отрицать, что огонь есть причина дыма. Таким образом, тарка используется, чтобы усилить общее суждение, основанное на положительных случаях непрерывного совпадения. Она является также и способом проверки гипотезы [212] .

212

N.S., I. 1. 31.

Выявляя абсурды, которые получаются, когда мы отрицаем выставленную гипотезу, непрямое доказательство помогает подтверждению гипотезы. Оно показывает, что никакая другая гипотеза не способна объяснить факты [213] .

Тарка только помогает эмпирическому методу индукции, который не может дать нам общих суждений. Даже если мы наблюдаем все возможные случаи и усиливаем наше заключение методом непрямого доказательства, мы все же не достигаем абсолютной достоверности в отношении общих суждений. Поскольку они основываются на ограниченном наблюдении, эти суждения не обладают силой необходимости. Перечисленные общие суждения только вероятны, но не достоверны. Хотя и верно, что знание общего возникает из чувственного познания частных случаев, все же нельзя сказать, что познание общего целиком сводится к этим чувственно воспринимаемым частностям, поскольку общее выходит за пределы всех и всяких частных случаев.

213

"Правильная гипотеза должна удовлетворять следующим условиям: 1) гипотеза должна объяснять факты; 2) она не должна противоречить каким-либо наблюденным фактам или установленным обобщениям; 3) не следует до пускать никакого ненаблюденного фактора, если можно удовлетворительно объяснить факты факторами наблюденными: 4) когда борются две соперничающие гипотезы, необходим решающий факт или опыт; отсутствие такого опыта мешает признанию любой из них; 5) из двух соперничающих гипотез предпочтение должно быть отдано более простой, то есть той, в которой саеteris paribus (при прочих равных условиях) меньше предположения; 6) из двух соперничающих гипотез предпочтение должно быть отдано той, которая непосредственно или ближайшим образом связана с предметом, а не той, которая менее тесно связана с ним; 7) гипотеза, которая удовлетворяет перечисленным условиям, может быть обоснована до того как станет установленной теорией" (Seal, The Positive Sciences of the Ancient Hindus, p. 288).

Даже собирательные суждения предполагают знание общего. Мы не подсчитываем все случаи, а берем только те, которые обладают признаками рода, дающими им право на место в группе. Таким образом, даже метод перечисления не может действовать без восприятия общего. Древняя ньяя утверждает, что мы можем обнаружить общее посредством восприятия. Гангеша признает, что в восприятии общего (саманьялакшана) участвует нечувственная способность, которую он считает разновидностью алаукика пратьякша, или нечувственной интуицией [214] . Во всяком случае, ясно, что вовсе не необходимо производить исчерпывающее рассмотрение случаев. Через восприятие дымности вообще мы познаем все случаи дыма. Посредством саманьялакшана-пратьясатти мы познаем общее в огне и дыме и постигаем их неизменную связь. Таким образом, посредством анализа даже одного случая мы можем обнаружить общую связь, и то, что верно относительно этого одного случая, может быть распространено на все члены класса, поскольку существует тождественная природа многих случаев. То, что оказывалось истинным однажды, является истинным всегда. Когда мы говорим "дым", мы не имеем ввиду всех случаев дыма, а только значение дыма. Значения дыма и огня связаны во вьяпти как вьяпья – проникаемое и вьяпака – проникающее. Множественность случаев необходима не потому, что мы абстрагируем общую связь из этих случаев, а потому, что связь не проступает вполне ясно в единичном случае. Люди, обладающие исключительной способностью различения, могут выявить общую связь даже в небольшом числе случаев. Общая связь открывается, а не создается. С помощью акта мысли, осуществленного на единичном случае, мы можем получить общую связь. Если общая связь не дается нам в самом суждении, то и повторение похожих случаев не может создать ее. Она дается субъекту, а не конструируется разумом. То, что выходит за рамки чувственного восприятия, не выходит за границы опыта. Методическое наблюдение и эксперимент только подтверждают то, что постигается интуицией иногда даже на основе единичного случая. Каждое явление природы содержит в себе самом отношение или закон, в соответствии с которым оно осуществилось. Только интуиция помогает нам отличить существенные черты данного явления от его случайного сопровождения. Общие суждения представляют собой связь содержания. Если животные с малым количеством желчи долго живут, то это не потому, что человек, лошадь и мул, имеющие мало желчи, долговечны, а потому, что существует необходимая связь между обладанием малым количеством желчи и долгой жизнью. Значение силлогизма ньяйи лучше всего выявляется, если мы придадим ему условнокатегорическую форму. Если есть А, то есть и В. А есть, следовательно, есть и В.

214

Ср. с этим аристотелевское познание общего посредством нуса, следующее за восприятием относящихся к общему частностей. Перечисление случаев, даже если оно полное, не может привести к абсолютной достоверности, если оно не поднимается выше случайности содержания (Аристотель, Вторая аналитика, I. 5).