Индийский веер
Шрифт:
Я быстро сказала:
— Вы были очень добры, сэр Фабиан. Большое вам спасибо. — С этими словами я повернулась, и он, вновь поклонившись, пошел обратно к ожидавшему кебу.
Мы вошли в дом.
— Ну и ну! Вот те раз! — сказала Полли. — Я думала упаду, когда увидела, кто это.
Она покачала головой. Она была обеспокоена; я должна сказать ей при первой возможности, что нет необходимости бить тревогу.
Эфф заворковала:
— Я знаю, кого ты хочешь видеть. Она у меня здесь, но сейчас спит, и я не хочу ее беспокоить, иначе будут неприятности,
— Это точно, — подтвердила та.
— Ну что же, как насчет чашки хорошего чая сначала? У меня есть горячие булочки.
Когда мы сели за чай с булочками, я услышала о процветании их бизнеса и о том, как малышка с каждым днем становится все красивее.
Наконец Эфф принесла ее, и я взяла ее на руки, при этом она удивленно смотрела, ее маленькие ручки обвились вокруг моих пальцев и на ее розовом личике появилось что-то вроде довольной улыбки. Она очень изменилась с того дня, когда мы с Лавинией привезли ее сюда. Ей скоро должно было исполниться девять месяцев — уже большая. Меня всегда расстраивали мысли о нежеланных детях, но эта, по крайней мере благодаря Полли и Эфф буквально купалась в любви.
У Флер были живые голубые глаза, а почти черные при рождении волосы значительно посветлели. Они были темно-каштановыми с рыжеватым отливом — унаследованные, несомненно, от Лавинии. Было видно, что она довольна, и это было счастье.
Присутствие Флер заставило меня вновь подумать о других малышах, родившихся в том месте вместе с ней. Что произошло с Эммелиной? У ее ребенка должен быть счастливый дом, я уверена. А бедная маленькая девочка, которую изнасиловали? Ее семья, конечно, будет ухаживать за ее ребенком. А Агата? Она должна была бы знать, что делать. У нее доброе сердце, и она не позволит стать своему ребенку сиротой. Больше всего я беспокоилась о Мириам, которая собиралась оставить своего ребенка ради спасения брака. Казалось, что этот случай был самым грустным из всех.
Но я была рада видеть здесь Флер. Она не должна была скучать без родителей, потому что нельзя было найти двух более преданных людей, чем Полли и Эфф, которые бы так хорошо заботились о ней.
Кузнечные мехи были приняты с радостью.
— Этот кухонный очаг никогда не имел такой тяги, — сказала Эфф.
Шляпка была немедленно надета, и в пинеточках Флер была очень забавной.
— Очень пригодятся ей для прогулок, — сказала Полли. — Скоро она начнет ходить. Она достаточно уже наползалась на руках и коленях.
— Тебе не кажется, что она маленький ангел? — заметила Эфф.
Я ответила, что да.
— Эфф ее просто балует, — сказала Полли.
— Мне это нравится — возразила Эфф. — Ты и сама хороша.
Все было так уютно, так похоже на то, что я от них ожидала. Полли по-прежнему оставалась светлым пятном в моей жизни.
Однако ей было не по себе. Я это чувствовала. Когда вечером Эфф ушла, она вошла в мою комнату и заговорила со мной очень серьезно.
— Друзилла, я беспокоилась о тебе. Мне не нравилось, что ты была в этом заграничном месте. Я не знаю, что
— Ох, Полли.
— Именно поэтому мы так быстро приняли ее. Я сказала Эфф: «Это моя девочка, и она в беде. Мы, как сможем, поможем ей, и если надо взять ребенка сюда, мы сделаем это».
— Я сразу же подумала о вас. Я помню, что вы с Эфф всегда любили детей.
— Да.
— Ты не сомневалась.
— Нет… Как я тебе говорила, я думала, что это твой.
— Ты всегда прекрасно относилась ко мне, Полли… всегда.
— Теперь я знаю, что она дочь Лавинии. Такой вызывающий «багаж». Это в ее духе. Попадает в беду и заставляет кого-то другого улаживать это.
— Леди Харриет принимала большое участие в оплате моего обучения в школе. Я была там, чтобы быть с Лавинией.
— Я знаю. Такие думают, что им принадлежит мир и все, что в нем есть. И теперь этот Фабиан… или как там его зовут.
— Все зовут его Фабианом. Это его имя.
— Сэр Фабиан, если вам угодно.
— Он унаследовал этот титул от своего отца. Он стал сэром сразу же после его смерти.
— Глупый способ продолжать… маленьким детям дают изображать знатных особ. Неудивительно, что, вырастая, они мнят себя Господом Богом.
— Ты думаешь, что он так считает?
— Ясно, как Божий день.
— Это не всегда очень ясно.
— Теперь ты поумнела, и я хочу поговорить с тобой серьезно, на равных. Это о Флер.
— Ох, Полли, разве Лавиния не присылает тебе денег?
— Речь идет не о деньгах. Я хочу сказать, что Флер… ну, она из них, Фремлингов, что ни говори. Сейчас ей хорошо. Не понимает разницы между Букингемским дворцом и трущобой… пока мы здесь смотрим за ней, целуем и обнимаем… ей хорошо. Но когда она подрастет, будет ли это место достаточно хорошим для нее?
— Оно будет хорошим, если здесь будете вы с Эфф. Она любит вас обеих. Посмотри, как она довольна, когда вы здесь.
— Ох, она любимая малышка. В этом нет сомнений. Но придет время, когда надо будет сказать ей, кто она, и что-то делать с ее обучением и прочим.
— Полли, не торопи события. Я поговорю с Лавинией, когда представится случай.
— И ты сама.
— А что со мной?
— Что ты собираешься делать?
— Что ты имеешь в виду, Полли?
— Ты знаешь, что. Пастор нездоров, не так ли? Как долго он сможет работать? Я знаю, что его место займет Колин Брейди. Он тебе нравится?
— Не пытаешься ли ты посватать меня, Полли?
— К таким вещам надо относиться серьезно. Мне бы хотелось, чтобы твоя жизнь с малышом была устроена. Ты была бы счастлива с маленьким. О, я знаю. Я видела тебя с Флер. Некоторые являются прирожденными матерями, и ты из их числа.
— Ты слишком спешишь, Полли.
— Ну, ведь он тебе нравится, этот Колин Брейди.
— Да.
— И он хороший человек.
— Смею сказать, что да.
— Ты же не можешь позволить кому-то подобрать тебя, когда хочется, и бросить, когда надоест?