Индоевропейцы Евразии и славяне
Шрифт:
Последняя четверть II тыс. до н. э. была отмечена ослаблением Южной Месопотамии (Халдея) с центром в городе Вавилоне и одновременным возвышением Северной Месопотамии, страны Ассур, с середины II тыс. до н. э. управляемой царями-первосвященниками, к имени которых обязательно добавлялась приставка Ассур [14] . Позже, уже в VIII–VII вв. до н. э., страна Ассур преобразовалась в ассирийскую державу, владычицу тогдашней Передней Азии. А во второй половине II тыс. до н. э. шла беспрестанная борьба между Северной (Ассур) и Южной (Халдея, Вавилон) Месопотамией. Известно, что около 1270 г. до н. э. царь страны Ассур Тугултининип I завоевал Вавилон. А при ассирийском царе Тугултипалесарре около 1130 г. до н. э. Ассирия отняла у слабеющего после нескольких веков беспрестанных
14
Asura (Веды) — бог.
Вслед за волной пастухов-кочевников, названных египтянами народом Ментиу, хлынувшей в XXIV–XXIII вв. до н. э. из Ирана в Месопотамию, Сирию, Малую Азию, Палестину и в Северный Египет, и засвидетельствованных историей как хетты, во второй четверти II тыс. до н. э. уже на земли Афганистана и северо-запада Индии ринулся не менее могучий вал ближайших к хеттам по языку и мифологии индоевропейских кочевников, обессмертивших себя привнесенными в Индию гимнами «Ригведы». Общей для обоих нашествий исходной прародиной являлась легендарная страна Айриана-Ваэджо, долина семи рек, охваченная горными цепями. Великая засуха середины III тыс. до н. э., поразившая северные отроги Копетдага, долину Турана с ее гибнущей рекой, к середине II тыс. до н. э. приобрела необратимый и абсолютно катастрофический характер.
Отроги Южного Урала, низовья Волги, юг Сибири, с V тыс. до н. э. представлявшие северные провинции индоевропейской Айриана-Ваэджо, на рубеже XVIII–XVII вв. до н. э. восприняли мощный импульс с юга. Наиболее ярким выражением этого движения явился внезапный расцвет первого (петровского) этапа андроновской культуры (XVIII–XV вв. до н. э.) юга Урала, обладавшей блестящей бронзовой металлургией, чудными боевыми колесницами и высокоразвитой культурой возведения зданий и фортификационных систем. Именно южноуральский анклав боевых колесниц XVII–XV вв. до н. э. стал главным исходным плацдармом для индоевропейского вторжения в центр Европы XV–XIV вв. до н. э., положившего начало курганной культуре Европы и, быть может, впервые в истории континента привнесшего на его почву боевые колесницы ариев Евразии.
Одновременно юг Урала и низовья Волги продолжали являться крайней северной периферией индоевропейской общности Туранской долины и юга Средней Азии, около XVIII в. до н. э. устремившейся долиной реки Теджен-Герируд в Афганистан и в долину реки Инд.
Юг Урала XVIII–XV вв. до н. э. сыграл роль узла, связавшего восточную (хетты, индийские и иранские арии) культурную и языковую общность индоевропейского мира Евразии и западную (славяне, балты, германцы, кельты, латины, греки, фракийцы, иллиры). На юге Урала возникли основания двух громадных векторов из людских потоков, выходящих из единой точки — на запад (XV в. до н. э.) и на юг (XXIV–XX, XVIII–XV, ХШ — ХП вв. до н. э.).
Напомним, что на землях Афганистана, в бассейне реки Гильменд, с IV тыс. до н. э. развивался Мундигакский городской центр, культура, экономика и религия которого были близки Геоксюру и центрам юго-запада Ирана (Элам, Фарс). К югу от Мундигака, в горах Белуджистана, также с IV тыс. до н. э. расцветал центр Кветта, во всех отношениях родственный Мундигаку.
Около середины III тыс. до н. э. великая цивилизация Ирана и юга Туркмении продвинулась к берегам реки Инд, где в среде чуждых народов были возведены сотни крепостей, портов и городов, крупнейшими среди которых явились города Мохенджо-Даро и Хараппа.
Население городов индской цивилизации середины III — первой половины II тыс. до н. э. являлось смешанным и состояло по большей части из представителей темнокожих аборигенов и гораздо меньшего числа выходцев из центров Ирана, юга Туркмении, Афганистана и Белуджистана, являвшихся индоевропейцами и сумевших в течение одной тысячи лет не только создать великолепные, регулярно спланированные города, оборудованные всеми системами жизнеобеспечения, включая каналы подачи воды, канализацию, хранилища продовольствия и могучие оборонительные сооружения, но и включить северо-запад Индии в общую евразийскую систему торговли и взаимного влияния и обогащения экономик и культур.
Почти за тысячу лет развития
Уничтожив цивилизацию городов Хараппа и Мохенджо-Даро, ведические арии, привыкшие вести полукочевую жизнь, значительная часть которой проходила в боевой колеснице с оружием и вожжами в руках, не стали восприемниками великолепной оседлой индской цивилизации, как это трижды случалось в Элладе после очередного вторжения индоевропейских кочевников. Природа странствующего по бескрайним просторам евразийской степи воина победила оседлого земледельца и ремесленника, и вторгшиеся в долину реки Инд индоарийцы продолжали и на новых, отвоеванных у дасов землях вести привычный образ жизни и уклад хозяйства, не забывая при этом не менее трех раз в день возносить молитвы богу грозы Индре, по убеждению индоарийцев, разрушавшему крепости врагов [15] , и богу Агни, сжигавшему их.
15
Pur (Веды) — purgus (лат.) — бурдж (дари) — burg (нем.) — тур (слав.)
Вошедшие во второй четверти II тыс. до н. э. в долину Инда индоарийцы составляли союз народов. Во главе отдельного народа стоял царь — rajan (Веды), в обязанность которого входили охрана внутреннего порядка, оборона территории от внешних вторжений и ревностное поддержание нравственности вверенного его царской власти народа. Власть царей бывала и наследственной и выборной, однако ее всегда могло ограничить собрание народа — samiti, подобное русскому вече.
Рядом с царем постоянно находилось верховное духовное лицо — Purohita (поставленный впереди), в обязанности которого входило моление за воинство и благоденствие страны. Верховный жрец Пурохита совершал помазание на царство всякий раз при восшествии на трон нового монарха, что давало царю мистическую силу и власть, а самого жреца Пурохиту навек связывало с государем.
Древние индоевропейцы глубоко верили в магическую силу слова, а тем более высказанной истины. Причины несчастий и болезней видели в нарушении людьми космического закона (rta), в грехе, в колдовстве, в одержимости демоном.
Общество индоарийцев делилось на три общности: brahmana, ksatriya (к ним относили и царей rajanya) и vie, или vaicya. Была еще группа неиндоарийцев — cudra. К brahmana относили духовных лиц, поэтов-риши (rsi), создателей гимнов Ригведы. Ksatriya [16] представляла собой знать или аристократию. Vic являл собой общину, население которой составлял простой народ vaicya. Средневековые вики Скандинавии, являвшиеся центрами торговли и сбора дружин, и знаменитые викинги, населявшие их и прошедшие всюду от Византии, Киева и Ладоги до Сицилии, Парижа, Нормандии, Британии, Исландии, Гренландии и даже до севера Америки, являются прямыми сородичами виков и викингов Афганистана и северо-запада Индии II тыс. до н. э. Славянским соответствием vie, vaicya являются веси и верви, как говорит народная речь, от края до края, наряду с городами, покрывшие русскую землю.
16
Ksatra (Веды) — власть.
Царь-кшатрий (ksatriya), полководец (senani) и первосвященник (purohita) возглавляли войско страны. Брахман трижды в день возносил богам молитвы и выливал в пламя жертвенного костра божественный напиток сому. Алтари (vedi), служившие для вознесения молитв, строились на возвышенных местах.
Основу народа являли семьи, составленные из домохозяев — dampati (Веды), причем жена имела возможность в случае смерти мужа вторично выйти замуж. Несколько семей представляли Grama (граммада) — селение, при необходимости превращавшееся в военный отряд. Несколько Grama составляли vie, он же народ — jana.