Иней как ночь
Шрифт:
— МИРА! — Отчаянье в его голосе эхом вернулось, отразившись от всеобщего счастья.
Все должно было получиться… Неужели недостаточно было пожертвовать накопителем Корделла? Может, и достаточно, но Мира находилась слишком близко к разрушению. Может, Ангра утянул ее за собой.
Мэзер со всей силы ударил валун ладонью.
— НЕТ! — закричал он, глядя на горы. — Вы столько у меня отняли!
— Мэзер?
Он резко повернулся, почувствовав ладонь на своем плече. Перед глазами все расплывалось от слез… нет, это отчаяние ослепило
— Мира, — умоляюще выдохнул он.
Но это был Трейс. И Холлис, Кифер, Эли, Фидж. Его друзья. Он их не потерял.
Мэзер упал на колени. Трейс опустился рядом с ним и что-то сказал. Мэзер его не слышал. Может быть, когда-нибудь он придет в себя и услышит его, но не сейчас, когда душа рвалась на части посреди всеобщей радости, облегчения и победы, которую так жаждала Мира.
Она должна быть здесь. Если кто-то из них и должен был выжить в лабиринте, то это она.
Мэзер обнаружил, что снова стоит на ногах. Наверное, его подняли Трейс и Холлис. Позади них находилась Кэридвен — уставшая и окровавленная, со слезами на глазах. Она уже все поняла. Все собравшиеся здесь поняли, что случилось. Каспар и его генералы, Рарес и Оана — как они попали сюда? У Дендеры опухли веки, словно она долго рыдала. Рядом Хенн.
Снег небесный, никто из них не погиб. Мэзер обвел взглядом их лица.
«Ты будешь нужен миру…»
Это была последняя просьба Миры, и он ухватился за нее. Он не может подвести Миру. Все смотрели на него, ожидая объяснений или приказов.
Мэзер шагнул вперед, и лица всех просветлели. Кэридвен зажала рот ладонями, ее глаза наполнились слезами, а плечи вздрогнули в безмолвном плаче. Каспар улыбнулся. Рарес засмеялся — нет, ликующе взвыл, чуть не кувыркнувшись наземь от избытка чувств. Его удержала смеющаяся Оана. Даже Дендера улыбнулась сквозь слезы и закрыла глаза, чтобы не расплакаться.
Мэзер непонимающе взглянул на своих друзей. Но от потрясения они все потеряли дар речи. Его шеи сзади коснулись два пальца.
Мэзер в детстве часто подшучивал над Мирой, подкрадываясь из-за спины и приставляя к ее шее пальцы. «Ты убита!» — восклицал он, и Мира возмущалась, что это не честно, что она бы поборола его в настоящей схватке, что она была не готова.
Теперь он был не готов.
Мира всегда поражала его своей непоколебимой уверенностью, неистовостью и силой. Он ни на секунду не должен был усомниться в ее способности выживать.
Мэзер повернулся, и его затопило бешеное счастье.
Мира.
Вся в крови и грязи.
Но Мира.
Живая.
Она улыбнулась, превозмогая усталость, и качнулась вперед.
Мэзер, не задумываясь, подхватил ее и сжал в объятиях. Мира обняла его за шею и положила голову ему на грудь. Он чувствовал волны ее теплого дыхания, и это наполняло его сердце невообразимой радостью.
На языке вертелась тысяча разных слов, но Мэзер произнес лишь:
— Наполнитель
Мира кивнула.
Снег небесный, ему хотелось кричать от счастья, просто чувствуя любое ее движение.
— Я совсем не подумала о нем, — сказала Мира, не отрывая лица от его груди, словно так же сильно жаждала касаться его, как и он ее. — Но магия поглотила Ангру вместе с кинжалом, и все вдруг вспыхнуло ослепительным светом. Магия понесла меня вверх. Я думала… думала, что умерла. Но он спас меня. Накопитель.
Мира покачала головой, не в силах больше ничего произнести, крепко сжала Мэзера и, смеясь, отступила. От ее звонкого смеха у Мэзера стало так легко на душе, что, удивительно, как он не воспарил к небесам.
Все закончилось.
Кэридвен бросилась к Мире, которую все еще обнимал за талию Мэзер, и тоже заключила подругу в объятия. За ней их со смехом облепили Предвестники Расцвета, а потом и Дендера с Оаной и Раресом. Превратившись в сплошное переплетение рук, улыбок и слез, они радовались победе, несмотря на свои потери, и торжествовали, несмотря на скорбь.
Мэзер уловил взглядом движение в стороне.
У рощи неподалеку собрались корделлианские солдаты. К ним прихрамывая, держась за бок, шел Терон. На его лице не было ни единой эмоции.
Терон освободился от Распада Ангры. Как он отреагирует на то, что сотворил собственными руками? И сколько из того, что он сотворил, было на самом деле сделано им?
Почувствовав на себе взгляд, Терон обернулся и тут же об этом пожалел. Он не готов был пока встретиться лицом к лицу с Мэзером и Мирой, и Мэзер не мог его в этом винить. Но благодаря Терону Мэзер сейчас обнимает Миру. Ненависть, которую он испытывал к Корделлу, злость на Ноума и ревность к Терону… именно они вернули ему Миру.
Поэтому прежде чем Терон отвернулся, Мэзер склонил голову.
Терон моргнул, стиснул зубы, закрыл глаза и кивнул в ответ.
— Спасибо, — прошептала Мира, касаясь губами уха Мэзера. — За то, что спас его.
Мэзер улыбнулся, покачнувшись под напором все прибывающих людей. Положил ладонь на ее затылок и, наклонив к ней голову, ответил:
— Спасибо тебе, что спасла всех нас.
Лицо Миры омрачилось, и Мэзер понял, что она подумала об Уильяме.
— Теперь мы свободны, — сказала Мира и Мэзеру, и самой себе.
Она повернулась посмотреть на ликующую толпу и прижала руку к груди. Ее глаза озарились тем душевным светом, в котором ему так хотелось греться всю оставшуюся жизнь.
— Мы свободны!
Ее торжествующий крик подхватили остальные. По долине разливалась безбрежная, заразительная радость, и каждый окунался в нее с головой.
Мира с ослепительной улыбкой повернулась к Мэзеру и без предупреждения поцеловала. Он думал, что никогда больше не сможет обнимать и целовать ее, ласкать ее губы. Что эти чудесные мгновения останутся только в его воспоминаниях. Тоска, комком застрявшая внутри, начала рассасываться.