Иней
Шрифт:
Я была потрясена, увидев, что на улице всё ещё светло, потому что казалось, что была середина ночи. Кто так напивался при свете дня?
— О, Боже мой! — голос Шалини прорвался сквозь оглушительный шум. — Он просто проезжает мимо… Подождите, он останавливается? — её голос сделался тревожно высоким.
Весь бар столпился вокруг окон, их коллективное дыхание затуманило стекло, пальцы оставляли смазанные пятна.
— О, Боже мой! — повторила Шалини. — Вон он!
Я поймала себя на том, что слезаю со стула, придвигаясь ближе к окну, чтобы посмотреть, смогу ли я что-нибудь
— Ох, вау, — произнесла Шалини, совершенно поражённая благоговейным трепетом. — Ох, вау…
Дверца Ламборджини медленно открылась, и вышел король фейри. В свете послеобеденного солнца его чёрные волосы приобрели золотистый блеск. Он был высоким и хорошо сложенным, одет в тёмную кожаную куртку и чёрные брюки. Он походил на иномирную модель Кельвина Кляйна, позолоченную солнечными лучами, и его загорелая кожа резко контрастировала с ледяной синевой его глаз. Слабый намёк на щетину темнел на его квадратном подбородке. Его волосы стали длиннее по сравнению с последними фотографиями, что я видела. Они больше не были коротко подстрижены, а сделались тёмными и волнистыми.
С уколом смущения я осознала, что прижалась носом к стеклу и пялюсь, как и все остальные.
Он оглядел фасад «Золотого трилистника», и его бледно-голубые глаза поблёскивали на свету. Что он здесь делал? Он не мог прийти за мной, так как никто из фейри не знал, кто я такая.
Он прислонился к боку Ламборджини, скрестив руки на груди. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он ждал прибытия остальной части своей свиты.
Король Торин жестом указал на бар, и двое его охранников соскользнули со своих мотоциклов и направились внутрь.
Сидевшая рядом со мной Шалини прошептала:
— Ты думаешь, они идут за тобой, Ава?
— Ни за что. Здесь должна быть ещё одна женщина-фейри.
Я оглядела бар в поисках другой девушки-фейри вроде меня. Обычно нас было нетрудно заметить. Наши слегка удлинённые уши и необычный цвет волос, как правило, выдавали нас с головой, но, насколько я могла судить, все в баре были людьми.
Один из слуг короля Торина толкнул дверь — мужчина с длинными чёрными волосами и бронзовой кожей. Он был сложен как кирпичный дом. Вы могли бы услышать, как упала булавка.
— Король фейри хочет остановиться здесь и выпить.
Я подавила смешок. Король фейри, вероятно, привык к многовековым винам с лучших виноградников Бордо. В «Золотом трилистнике» его ждал сюрприз, ибо единственное, что здесь было старым — это еда и клиентура.
Я уже собиралась сказать об этом Шалини, но тут король Торин переступил порог «Золотого трилистника», и я почувствовала, как у меня отвисла челюсть.
Я знала, что он великолепен, но воочию его красота поразила меня, как удар кулака. Конечно, я видела его лицо во многих светских журналах. Квадратный подбородок, дьявольская улыбка, ледяные голубые глаза, в которых, казалось, мерцали какие-то грязные секреты. Но они не учитывали некоторые детали, которые я могла разглядеть вблизи: угольно-чёрные ресницы, лёгкую ямочку на подбородке.
Адонис во плоти? Богоподобный?
Я всегда думала, что Эндрю был десять из десяти. Но если бы Эндрю был десяткой, то мне пришлось бы изобрести совершенно новую шкалу, потому что он не шёл ни в какое сравнение с королём фейри.
Пристальный взгляд короля встретился с моим, и я совсем перестала дышать, когда ледяной холод пробежал по моей спине. Внезапно я почувствовала, как будто мороз расходится от моих позвонков во все стороны.
Тени, казалось, сгущались вокруг него, пока он пересекал бар, и посетители инстинктивно расступались. Я слышала, что он оказывал такое влияние на людей, и что одного его присутствия было достаточно, чтобы подчинить людей его воле.
Рука бармена дрожала, когда он наливал виски королю Торину.
— Король Торин, — благоговейно шептали люди. — Король Торин.
Некоторые из них опустились на колени. Стив Тройничок прижался лбом к заляпанному пивом полу.
— О, Боже мой! — просипела Шалини, сжимая мою руку так сильно, что я знала — от неё останутся синяки.
Может, это из-за того, что я была фейри, или, может, из-за пяти кружек пива, влитых в моё маленькое тело, но я не собиралась падать на колени. Пусть я могла чувствовать, как сила Верховного Фейри проникает в мои кости, требуя почтения, я продолжала стоять, даже если бы это убило меня.
Торин взял у бармена свой виски, и его глаза сверлили меня. Когда он начал подходить ближе, желание опуститься на колени стало непреодолимым.
На его челюсти дёрнулся мускул.
— Ожидается, что фейри будут кланяться своему королю, — его низкий, бархатистый голос ласкал мою кожу.
Я улыбнулась так очаровательно, как только могла.
— Но на самом деле я не одна из вас. Вы все давно это решили, — алкоголь маскировал страх, который я должна была испытывать. — Так что теперь я живу по человеческим правилам. А людям не обязательно кланяться.
Резкое, болезненное сжатие моей руки Шалини советовало мне заткнуться.
Я поморщилась и подняла руку.
— И мне на самом деле больше не нравятся мужчины после того, как я застала Эшли верхом на Эндрю.
В помещении воцарилось густое и тяжёлое молчание.
Губы короля дрогнули.
— Кто такая Эшли?
Я вздохнула.
— Думаю, на самом деле проблема не в ней. Проблема в том, что я не поклонюсь перед красивым, богатым мужчиной. У меня был чертоооооовски тяжёлый день, — произнесла я заплетающимся языком.
Затем он оглядел меня, отметив пятна на моей толстовке с котом и пустой стакан, который я сжимала так, что побелели костяшки пальцев.
— Понятно.
И снова наши взгляды встретились. Позади него, казалось, сгущалась тьма, и тени подбирались всё ближе. Холод пробежал по моим костям, и зубы начали стучать.
«Почитай своего короля. Почитай своего короля». Голос в моей голове приказывал мне склониться перед ним, и страх заплясал у меня по спине.
Король Торин слегка нахмурил брови, как будто его удивило моё сопротивление. Но разве он не слышал, как я сказала, что я не одна из них?