Иней
Шрифт:
Уголок его рта дёрнулся.
— Хорошо, что я здесь не для того, чтобы пригласить тебя побороться за мою руку. Твоя непочтительность немедленно привела бы к дисквалификации.
Я посмотрела в его арктические глаза. Король Торин только что недвусмысленно отклонил моё участие в конкурсе, в котором у меня не было абсолютно никакого желания участвовать.
— О, не волнуйся, меня не интересует твой турнир. На самом деле, я думаю, что это немного позорно.
Глаза короля Торина расширились, и впервые на его идеальных чертах появилось выражение, напоминающее настоящие эмоции.
— Ты знаешь, кто
— О, да, король Торин. Я понимаю, что ты королевской крови, из древнего рода Благих и бла-бла-бла… — я смутно сознавала, что заплетающийся язык отчасти смягчил резкость моей тирады, но король просто оказался не в том месте и не в то время, и ему придётся это выслушать. — Я действительно мало что знаю о тебе или фейри, так как вы все посчитали, что я недостаточно хороша, чтобы быть рядом с вами. И это прекрасно. Потому что здесь, в мире смертных, есть удивительные вещи. Но я знаю, вы все думаете, что вы лучше людей. И вот в чём дело, король, — я не обращала внимания на ногти Шалини, впившиеся в мою руку. — Всё это представление… зрелище, которое ты устраиваешь, на самом деле ничуть не лучше, чем самая тупая сторона культуры смертных. Твой турнир невест? Я знаю, что эти штуки древние и восходят к старому миру, когда мы жили в лесах и носили оленьи рога, и трахались, как животные, в дубовых рощах…
Его челюсти напряглись, и я почувствовала, как мои щёки вспыхнули румянцем. Откуда это взялось? И что я только что говорила?
Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь восстановить ход своих мыслей.
— Но чем вся эта концепция отличается от «Сцепленных и сшитых»? — я лихим жестом махнула в сторону экрана. — Твоя жизнь — это, по сути, nadir человеческой цивилизации. В наши дни турнир твоих невест даже транслируется по телевидению. Это всё фальшивка, не так ли? И на самом деле ты ничуть не лучше Чада, пилота с абсурдно белыми зубами в «Сцепленных и сшитых». Вы оба просто симпатичные, богатые придурки. Любой, кто хочет принять участие в таком турнире, стремится к двум вещам: славе и власти.
— Ава, прекрати болтать, — прошипела Шалини.
Несмотря на своё опьянение, я осознавала, что делаю что-то ужасающее.
— Ладно, слава, власть и твой… ну, ты знаешь, — я махнула рукой в его сторону. — Твоё лицо и пресс. Никогда не доверяйте таким сексуальным типам, дамы. В любом случае, я воздержусь от поклона. Хорошего вечера.
Пиво вырвало из меня поток речей, и я не могла его остановить.
За моей спиной посетители «Золотого трилистника» уставились на меня широко раскрытыми глазами размером с обеденные тарелки. Тени, кружащиеся вокруг Торина, казалось, сгустились во что-то почти плотное, подтверждая то, что я всегда знала о фейри: они опасны. Вероятно, именно поэтому мне следовало просто упасть на колени и держать рот на замке.
Глаза короля, казалось, стали ярче, и лёд переполнил мои вены. Я чувствовала себя замёрзшей и хрупкой. Я не смогла бы сдвинуться с места, даже если бы захотела.
Голос короля Торина был мягок, как шёлк, а в его глазах мелькнул слабый огонёк веселья.
— Как пожелаешь. Очевидно, что вся твоя жизнь прекрасно налажена, — его взгляд снова скользнул по моему телу, остановившись на толстовке с ворчливым котом. — Я бы не хотел всё испортить.
Затем,
Долгое мгновение посетители оставались неподвижными. Затем чары рассеялись, и бар взорвался какофонией голосов.
— Она отвергла короля фейри!
— Что значит nadir?
Шалини схватила меня за плечо.
— Что с тобой не так?
— Сказки не реальны, Шалини, — ответила я, вздрагивая от её прикосновения. — А фейри? Они не такие милые существа, как ты о них думаешь.
Глава 4. Торин
Когда я вернулся в свои покои после целого дня в пути, приближалась полночь, как в Стране Фейри, так и в городе смертных.
Войдя в свои апартаменты, я облегчённо вздохнул. Стены были тёмно-зелёного цвета с золотыми акцентами, влажный воздух наполнился ароматом наперстянки и сладким запахом яблони, которая росла в моей комнате. Лунный свет лился на дерево и растения через люк в крыше. Это было настолько близко к оранжерее, насколько я мог обустроить в замке.
Я упал на свою кровать, всё ещё одетый.
Сегодня я лично пригласил сотню женщин-фейри побороться за мою руку и сердце. По одной принцессе от каждого благородного клана и ещё девяносто четыре обычных фейри. Ни одна простолюдинка никогда на самом деле не выигрывала турнир, но приглашение принять участие заставляло их чувствовать себя причастными и удерживало их семьи от бунта.
В течение следующих нескольких недель эти женщины будут бороться за трон Королевы Благих и шанс править рядом со мной в качестве моей жены. И эта пьяная, разглагольствующая женщина, вероятно, была права — чего они действительно хотели, так это власти и славы.
Это не имело значения.
Пусть у меня нет желания жениться, королева на троне имела решающее значение для поддержания нашей магии. Это единственный способ защитить королевство. И что ещё более важно, это даст мне магию, которой я так жаждал.
Если я не женюсь, Страна Фейри и все фейри умрут. Всё вот так просто, и на самом деле вообще не имело значения, чего я хотел.
Мои глаза уже закрывались, когда дверь со скрипом приоткрылась, и луч света из коридора озарил комнату.
— Торин? — это был голос моей сестры. — Ты не спишь?
— Нет, Орла.
— Могу я войти?
— Конечно.
Орла толкнула дверь и проскользнула в мою комнату. Моей сестре было двадцать три, она младше меня всего на три года, но казалась ещё моложе. Стройная, с широко раскрытыми глазами, она выглядела не старше семнадцати, особенно в своём бледном атласном платье и шёлковых туфельках. Её светлые волосы свободно спадали на худые плечи.
Она стояла в дверном проёме, пристально глядя в мою сторону и неловко ожидая, когда я заговорю. Орла слепа, её зрение было испорчено в детстве. Когда я промолчал, она заговорила первой.
— Как всё прошло сегодня?
— Я сделал то, что должен был сделать.
Голова Орлы слегка повернулась в мою сторону, и она пошла на звук моего голоса.
— Значит, у тебя не возникло никаких проблем?
Я чувствовал, что моя сестра знает ответ на этот вопрос. Несмотря на свою слепоту, а может быть, как раз из-за неё, она была очень проницательной, и я никогда не мог ей солгать.